Виват, Романовы!

Павел. Ваше счастье, что дверь заколочена, иначе ничто бы сейчас вас не спасло от последствий ваших слов!!!

Марьфёдорна. О, но это вы так сказали не далее, как сегодня.

Павел. Я не говорил такого!!

Марьфёдорна. Ну как же, у меня всё записано… Вот. Сегодня, в 11.46 вы изволили беседовать со мной через стену и поставили под сомнение вопрос вашего отцовства…

Павел (нервно взирая в окно портала). Простите, тут никак нельзя временно выключить звук? (в ярости рыча и грозя кулаком в сторону стены) Я не знаю, что за вздор у вас там записан…

Марьфёдорна. У меня ВСЁ записано, знаете ли. С нашей поездки в Европу 1781 года я взяла за правило записывать, кто, что и при каких обстоятельствах сказал, дабы в будущем отгородить себя от несправедливых наветов. Это вы меня научили так делать. Так что у меня всё-всё записано, можете не сомневаться!

Павел. Да, вот и плата мне за мою доброту… А вообще, знаете что?

Марьфёдорна. Что же?

Павел. Всё это не имеет значения, всё, что вы там пишете, потому что мы всё равно с вами разводимся, ясно? У вас в любом случае нет права голоса! Уходите немедленно! Я вас выгоняю из замка!

Марьфёдорна. Хорошо. Но я заберу с собой детей.

Павел (в истерике). Не заберёте! Дети императора принадлежат отцу!

Пауза.

Марьфёдорна (невинным голосом). Но чем докажете, что ВЫ – их отец?

Павел (схватившись за голову и падая в кресло). Сам виноват… это ведь я её научил всему умному… Марьфёдорна, слышите? Бессовестная женщина! Я знал, что вы хотите моей смерти!

Марьфёдорна. Что вы, друг мой, я совсем её не хочу! Я, напротив, пытаюсь помочь вам разобраться с ситуацией…

Павел (обращаясь к Наполеону). Мы можем устроить небольшую паузу?

Наполеон (радостно). Что вы, я совсем не устал!

Павел (очень громко). Мне надо поговорить с моей… будущей бывшей женой!

За стенкой раздаются приглушённые рыдания.

Павел. Немедленно прекратите плакать! С этого момента я запрещаю вам говорить что-либо вообще! Я запрещаю вам подслушивать!

Марьфёдорна. Вы можете запретить мне всё, что хотите, но вы не можете запретить мне оплакивать нашу любовь!

Павел. Опять вы за своё! Я же говорил вам, я вам писал! Не говорите со мной о любви!! Тем более в присутствии посторонних третьих лиц!

Марьфёдорна. А мне нечего скрывать тут!

Павел. Господи, помоги…

Марьфёдорна (с достоинством). Вы знаете, что я права, и сейчас сгораете от стыда!

Павел. Ошибаетесь. Если я от чего и сгораю, так это от желания выбросить вас в окно!

Марьфёдорна. Сначала попробуйте ко мне войти!

Наполеон (принимая из рук слуги высокий бокал с напитком и устраиваясь поудобнее на троне). Если вам надо отойти, я подожду.

Павел. Вы не торопитесь? У вас много времени?

Наполеон (отпивая из бокала). У меня? У меня вагон времени! Я поставил на колени полмира!

Пауза.

Павел, глубоко дыша и беря себя в руки, некоторое время стоит в размышлениях.

Павел. Марьфёдорна, я, кажется, знаю, как нам с вами разрешить этот спор. Вы говорите, что у вас всё, значит, записано, что происходило эти годы?

Марьфёдорна. Именно. У меня каждый месяц года пронумерован и заархивирован с вашей подписью и печатью.

Павел. Так знайте, что у меня эйдетическая память… и чтобы решить этот вопрос на счёт моего отцовства наших дочерей, посмотрите, пожалуйста, что вы делали 8 января 1782 года в 22.35 минут…

Марьфёдорна. О, хм…

Павел. Вот то-то же!

Марьфёдорна. Мы были на балу у королевы Марии-Антуанетты, царство ей небесное… какая у неё была прическа в тот вечер на голове… кто бы мог подумать, что этой голове грозит такая судьба…

Павел (заметно нервничая). Да? Это разве тот вечер? Давайте, нет, знаете, не будем об этом… давайте следующий… Скажем… (задумывается). Я, конечно, могу ошибиться… примерно 24–25 апреля 1804 года с 21.45 до 22.30?

Марьфёдорна (очень серьёзно). Что именно вас интересует? События, эмоции, впечатления, размышления, комментарии…

Павел (озадаченно). Чьи это ещё у вас комментарии записаны?

Марьфёдорна. Мои, разумеется. Вы от комментариев в ТАКИХ вопросах всегда предпочитаете воздерживаться.

Наполеон. Если это то, о чём я подумал, то мне было бы интересно их послушать…

Павел (ехидно). Марьфёдорна, я понимаю, к чему вы клоните, и какова ваша стратегия. Хотите заморочить мне голову. Не выйдет. Я и так знаю, ЧТО было, и вы знаете. Можно обойтись без комментариев.

Марьфёдорна. Хорошо, как скажете. Но в таком случае следует отметить, что в период с 21.45 до 22.30 вы изволили… отлучаться. То есть нельзя сказать, что время с 21.45 до 22.30 включало в себя только то событие, комментариев о котором вы не желаете слышать.

Павел. Я не очень понимаю… я не помню, чтобы я куда-то отходил от вас!

Марьфёдорна. У вас в тот день произошла накладка в расписании. Одно налегло на другое.

Наполеон. Кто на кого налёг?

Павел. Марьфёдорна не вполне совершено владеет французским языком. Она имела в виду, что два дела совпали в один момент. Так бывает.

Наполеон. Да, я обычно делаю несколько дел сразу, как Юлий Цезарь, и весьма успешно. Кстати, вы могли бы продолжать ваш интимный диалог по-русски, если вам так удобнее.