Голос из прошлого

– Да брось, я же рядом. Пошли, нужно закончить, пока совсем не стемнело, – мужчина высвободил руку из пальцев Кэт и уверенно пошел вперед. Катя осталась одна в пустом гулком холле. Стоять здесь, в одиночестве, было абсолютно невыносимо, поэтому она поспешила следом за мужем.

Кирилл даже сейчас был верен себе: фотографировал развалины, восхищаясь ими как настоящими произведениями искусства. Он в очередной раз застыл у какой-то мозаики, разглядывая детали, а Кэт, которой все меньше нравилась ее собственная затея, пошла вперед, не заметив, как муж остался позади.

Перед девушкой простирался коридор, изломанный под разными углами. Стены были оплетены диким вьюнком, гирляндами мха и трещинами. Всевозможные насекомые сновали по стенам в разные стороны, чувствуя себя здесь весьма привольно. Содрогнувшись от отвращения, Кэт перестала разглядывать стены и обратила свое внимание на комнаты, видневшиеся в проемах и проломах стен коридора.

По чьей-то странной задумке комнаты располагались под различными углами и имели совершенно нелепые и непривычные формы: круглые, треугольные, трапециевидные. Одна из них была даже в форме звезды. От былого убранства мало что осталось, но то, что сохранилось, внушало трепет и даже отвращение: полусгнившие чучела, статуи с отбитыми руками и ногами, головы кукол, кучи старого тряпья, птичьи гнезда. К удивлению Кэт на стенах не было ни одного граффити. Не было также ни бутылок, ни жестяных банок, ни окурков – ничего, что выдавало бы присутствие людей или их периодические набеги.

Сквозняки и эхо, гулявшие здесь в свое удовольствие, шевелили тряпки и шуршали буйной растительностью, добавляя этому месту жути. Кэт остановилась в раздумьях: не вернуться ли к Кириллу. Вдруг сверху на нее посыпалась мелкая каменная крошка, которая через несколько секунд сменилась булыжниками – один из них пребольно ударил девушку в плечо. От боли и неожиданности она отшатнулась в сторону, и это спасло ей жизнь: на то место, где она стояла секундой ранее, упал обломок мраморной плиты. Катя посмотрела вверх – в потолке зияла дыра, в которой был виден второй этаж. Наверху было пусто и тихо. Кэт уже хотела идти дальше, но в самый последний момент уловила мелькнувшую наверху тень.

– Вика? Это вы? – но ей никто не ответил.

Испугавшись, она решила вернуться назад, к мужу. Идя обратно, Кэт то и дело поглядывала вверх. Через несколько метров она заметила дверь, которую пропустила ранее. Выполненная в витражной технике и похожая на невесомую паутину, она создавала невероятный контраст с царившим кругом камнем, мрамором и деревом. Остатки цветного стекла торчали из створок острыми голодными зубьями. Одна из створок была приоткрыта. Кэт заглянула внутрь и увидела заброшенную оранжерею. Ей, в отличие от самого замка, удалось сохранить большую часть своей былой красоты.

По всей видимости, она была возведена гораздо позже – в качестве пристройки. К стеклянным стенам по ту сторону плотно прилегал густой еловый лес. Вероятно, поэтому стекло сохранилось почти целиком, за исключением отдельных углов. Стены оранжереи уходили вертикально вверх и на высоте пяти метров замыкались в купол, в котором, в отличие от стен, не осталось ни единого стеклышка.

Кэт осторожно вошла внутрь. Цветы, когда-то росшие здесь, одичали без должного ухода, но все равно цвели ярко и пышно. Кусты роз без заботливой руки садовника разрослись вширь и ввысь, образуя настоящий лабиринт. Бугенвиллии тянули свои гибкие ветви вверх, находя малейшие выступы и зацепки на гладких стеклянных стенах и металлической обрешетке. Несколько лимонных деревьев были усыпаны мелкими желтыми плодами. Дорожек, если они и были здесь когда-то, видно не было – под ногами пружинила влажная земля, покрытая мхом. Но королевой здесь, как и на улице, была виноградная лоза, господствующая над всей остальной растительностью безраздельно. Тут, в тепле, ее плети были гораздо прочнее и толще.

Кэт шла вперед, разглядывая оранжерею. Забыв о том, что нужно смотреть под ноги, она споткнулась и упала, ушибив колено. Потирая больное место, девушка встала и заметила, что споткнулась она не просто так – ее лодыжка была плотно обвита виноградной лозой. Кэт попыталась освободить ногу, но не тут-то было – плотная и мясистая лоза тем сильнее обвивалась вокруг ноги девушки, чем сильнее она пыталась распутать ее. Взяв первый попавшийся в руки камень, она стала что есть сил бить по лозе, но та будто ожила: извивалась, металась из стороны в сторону, не давая нанести себе вреда.

Наконец, борьба кончилась: плеть была разрублена, нога освобождена. Кэт встала и, прихрамывая, пошла назад. От пережитого страха колени ослабли, а руки мелко подрагивали. Внезапно дорогу ей преградила Вика.

– Что ты здесь делаешь. Здесь нельзя ходить, – злобно проговорила она.

– Почему нельзя, это же просто оранжерея, – Кэт пожала плечами и обошла девушку.

Вика схватила Катю за плечо и резким движением повернула к себе.

– Я сказала, тебе нельзя здесь находиться, – с этими словами Вика толкнула Кэт, но в толчке том была такая сила и мощь, что девушка безвольной куклой отлетела назад на несколько метров и с громким «кха», выбившим весь воздух из легких, упала на землю. Тут же над ней появилась Вика. Она стояла молча, буравя ее взглядом своих темных глаз, и мелко перебирала пальцами рук, как будто творила какое-то заклинание. С кончиков пальцев медленно стекал вниз и рассеивался черный туман. Кэт зажмурилась от страха, а когда открыла глаза, Вики уже не было.

Катя попробовала встать, но резкая боль в груди не дала ей сделать этого. Выровняв дыхание, девушка доползла до ближайшей стены и привалилась к ней спиной. Снова отдышавшись, она ощупала левую сторону груди. Внизу, рядом с сердцем, боль была особенно сильной. Не нужно было быть врачом, чтобы понять: сломано ребро.

– Кирилл! Помоги мне! – прокричала она – Кто-нибудь, помогите! На помощь!

От страха, злости и боли Катя закрыла глаза и заплакала.

***

– Посмотри, Катя, это же просто волшебство! Самобытное искусство, я бы сказал – почти варварское. Я должен это заснять, – щелкнул затвор фотоаппарата. – Катя? Катя, ты где?

Кир оглянулся по сторонам – он был абсолютно один в пустом алькове. Выйдя в коридор, он снова позвал жену, но, не получив ответа, пошел вперед. По пути он заглядывал в полуразрушенные комнаты, но везде его встречала пустота и запустение. Каменная крошка хрустела под ногами, и хруст этот разносился по всему замку, в десятки раз усиленный эхом.

Кирилл шел уже достаточно долго, когда вдруг понял: здесь он уже был. Стены, пол, сам коридор – все было иное, но мелочи: камень на земле, узор трещин на полу, проросшая сквозь каменные плиты травинка – все эти мелочи говорили Киру о том, что совсем недавно он был тут.

Он ускорил шаг, а после перешел на бег. Окна и проемы залов проносились мимо него с невероятной скоростью, но конца коридору не было видно. И все то время, пока Кир бежал, он чувствовал, что за ним кто-то наблюдает: кто-то большой и не совсем добрый. Когда последние силы оставили его, он привалился к ближайшей стене и, пытаясь отдышаться, сел на пол.

– Господи Боже, да что же это такое происходит. Что за проклятое место…

Размышляя о том, как выбраться из этого бесконечного лабиринта, Кирилл услышал звук шагов.

– Катя? Вика? Это вы? Где вы? – закричал он, затем с усилием встал на ноги и пошел в сторону звуков.

Через несколько метров коридор повернул направо, и Кирилл оказался в главном холле, откуда и начал свое путешествие по первому этажу вместе с Кэт. На лестнице он увидел Вику – она выжидающе смотрела на него, как будто знала, что он появится именно сейчас.

– Не видели Катю? – спросил он у девушки.

– Нет, – помотала она головой.

– Поднимусь наверх, может, она там, – с этими словами Кир стал подниматься по лестнице.

Вика шла за ним след в след, сверлила взглядом его спину – он физически чувствовал это.

– Катя, ты здесь? – позвал он жену, услышав шорох в очередном зале. Но, заглянув туда, увидел лишь чайку – она стояла на одной ноге, наклонив голову и уставившись на мужчину своим янтарным немигающим глазом. Из приоткрытого клюва свисал рыбий хвост, а сам клюв был испачкан в крови. Но что больше всего привлекло внимание Кира, так это то, что у чайки были зубы – небольшие, но очень острые. С громким криком птица взлетела, и Кирилл, завороженный этим зрелищем, вскрикнул и отступил назад. Сзади стояла Вика. Теряя равновесие, он едва ли не повалил ее на пол, но тщедушное тело девушки оказалось намного сильнее, чем виделось с первого взгляда.

– Ох, извини, я так испугался, – начал извиняться он.

– Ничего, бывает. Я тоже испугалась, когда увидела ее в первый раз.

– Да, и эти зубы…

Вика смотрела на него безотрывно. Не зная, куда девать себя от смущения, он попробовал протиснуться мимо девушки, но та будто вросла в землю.

– Не могла бы ты… Вы подвинуться? – с раздражением бросил он, и в этот миг девушка обхватила его голову руками.

Кирилл хотел вырваться, но цепкие пальцы впились в лицо, острые ногти оцарапали щеку. Глаза Вики приближались, становились все больше и все темнее – он уже и сам не мог отвести от них взгляд. Девушка приоткрыла губы – Кир только сейчас заметил, что они были пунцового цвета. Она медленно облизнула их и потянулась к Кириллу. Еще мгновение, и ее острый красный, цвета крови, язык оказался во рту мужчины.

Он хотел было оттолкнуть ее, но девушка крепко сжимала его голову своими тонкими пальцами. Язык ее продолжал исследовать его рот: пробежался по зубам, легонько задел небо, потерся о его язык и стал пробираться дальше. Кирилл почувствовал рвотные позывы. Это был не поцелуй, это было похоже на то, будто Вика пыталась сожрать его. Вдруг он услышал слабый крик:

– Кирилл! Помоги мне! – это кричала Кэт. – Кто-нибудь, помогите! На помощь!

С большим усилием Кир оттолкнуть Вику от себя. Девушка отпустила его язык, но просто так сдаваться не собиралась – Кир почувствовал, как она укусила его за нижнюю губу, и испачканный кровью язык метнулся за белые острые зубы Вики как живое существо. Зубы тоже были испачканы кровью.

– Ты… Вы… – промычал Кирилл и, круто развернувшись, со всех ног бросился на первый этаж – туда, где его ждала жена. Убегая, он слышал, как позади него утробно хихикает Вика.

Сбежав по лестнице, Кир увидел Катю: она сидела, привалившись спиной к стене. Голова ее свисала на грудь.

– Катя! Что с тобой! Что случилось? Тебе больно? – кинулся он к жене.

Лицо, волосы, одежда – все было в пыли, на джинсах он заметил прореху, а в ней – ободранное до крови колено.

– Кирилл, это все она! – прошептала Кэт, когда Кирилл склонился над ней. – Она толкнула меня, я упала и… кажется, я сломала ребро. Больно вот тут, – показала она, – и очень жжет.

– Ничего, ничего, моя хорошая. Все будет хорошо. Сейчас мы поедем в город, там найдем доктора…

– Это все она, Кирилл, нужно держаться от нее подальше, – не унималась Кэт. – Ты мне веришь?

– Верю, верю. Только тихо, не напрягайся, – успокаивал ее муж.

Вика уже была рядом, исподлобья разглядывая пару. Потом, прочистив горло, сказала: