Золотые страницы моей жизни

Семье очень тяжело жилось после смерти дедушки Радиона. Бабушка Феодосия не работала в колхозе, так как у неё было шестеро детей, которых не на кого было оставить дома. Никаких выплат от государства в то время не было. Бабушка выкручивалась как могла, кормила шестерых детей овощами и фруктами из своего огорода. Самым же большим подспорьем было разведение индюков. В округе было много необработанных полей, в которых дети могли их пасти. Бабушка разводила около 200 индюков в год. Только моей маме доверяли продавать индюков на рынке в Болграде. Бабушка знала, что Варвара продаст товар по выгодной цене и принесет домой все вырученные деньги. Ведь мама знала, что от каждой принесенной копейки зависит жизнь братьев и сестер. Благодаря бережливому и расчетливому ведению хозяйства, общим усилиям всей семьи, удалось выжить и вырастить шестерых детей.

Дети подрастали и в семье решили самого старшего ребенка научить какому-то ремеслу, чтобы он в дальнейшем зарабатывал себе на хлеб. Брат мамы – Федор, целый год ходил в подмастерьях у портного в Болграде. С трудом оплачивали его обучение из скудного бюджета семьи. И каждый раз, возвращаясь, с занятий, мама спрашивала его, чем они сегодня занимались. Он все рассказывал. Как они обрабатывали шкуры, чтобы они были мягкими и податливыми шитью. Как снимали мерки с человека, выкраивали, резали, шили, штопали и украшали. Мама внимательно выслушивала, запоминала и научилась на практике применять свои навыки.

Прошел год обучения. Брат Федор, так и не научился шить изделия из овечьих шкур. А мама, не посетив ни одного занятия, научилась отлично шить. И всю жизнь мама шила – дубленки из овечьих шкур, шапки, безрукавки из шкур ягнят. Её мастерство так ценилось, что к ней приезжали заказчики из соседних сел. Папа всегда был маминым помощником в этой домашней артели. Помню всю жизнь, папа замачивал шкуры овец, потом долго их обрабатывал мелом, до тех пор , пока шкуры не становились мягкими и белоснежными, приятными на ощупь. Потом он долго выполнял подручную работу мамы, вырезал на полосках шкуры разные узоры, для украшения у безрукавок – карманы, воротники. А мама снимала мерки с людей, шила изделия. Отбоя не было от желающих. Я тоже непосредственно участвовала в этом процессе. Так как я была, как мама, быстрая, шустрая, с хорошей памятью, то мама меня посылала по селу сообщить очередным клиентам, что нужно прийти к нам в такой то день – на примерку изделия, или принести нитки определенного цвета или подкладочную ткань для дальнейшей работы. Все село меня отлично знало, а я назубок выучила, кто где живет. Прошло много лет с тех пор, но люди по-прежнему продолжают носить мамины изделия. А увидев меня издалека, люди вспоминают, как я девчонкой прибегала к ним и звала на примерки.

Мама умела шить не только тулупы из овчины, но и любую другую одежду. Хотя этому тоже не училась. Мамину старшую сестру Надежду решили обучить полезному ремеслу – шить платья, блузки. Она ходила на обучение к сельской портнихе, но учили неважно. Тогда мама объяснила Наде, что шитье – это элементарное дело, здесь тот же принцип, что и при пошивке шубы: снимаешь размеры у человека, отражаешь на бумаге все размеры, получается выкройка. По выкройке режешь ткань, сшиваешь, примеряешь несколько раз, украшаешь платье и все готово! В результате, мама всю жизнь шила и верхние изделия из овечьих шкур, и платья, блузки на заказ, что было немалым подспорьем семейному бюджету.

Моя мама всю жизнь работала в колхозе имени Ленина в селе Жовтневом – кассиром, бухгалтером, воспитателем в детском саду, в птичнике, в полевой бригаде. Она стала первой комсомолкой в селе и именно ей доверили в голодовку 1946-1947 годов работать учетчицей, выдавать хлебные пайки односельчанам. Мама работала летом от зари до ночи – кроме работы в колхозе, у нас было большое хозяйство, огромный огород, виноградники. Долгими зимними вечерами, никогда не сидела сложа руки. Была организатором вечерних посиделок с соседями – по очереди собирались у каждой из соседок и помогали справится с трудной работой – чистили овечью шерсть, пряли нитки из шерсти, вязали носки, безрукавки, готовили нитки и лоскуты для ковров. Из этих ниток ткали уникальные ковры в болгарском, албанском и гагаузском стиле, которые до сих пор сохранились у меня, у сестры и брата. А ее изделия из овечьих шкур до сих пор носят люди в Жовтневом. В том числе, мой муж носит тулуп, который помог пережить 40-градусные морозы на Севере, в Тюменской области.

Папа родился в 1927 году в зажиточной, состоятельной семье, в которой было четверо детей. Во время голодовки 1947 у них отобрали все продовольственные запасы, даже те, что оставались после выплаты всех налогов. Попытка спрятать часть пшеницы в замаскированной яме в огороде не удалась, поэтому зимой родители моего отца – Анна и Иван, умерли от голода. Меня назвали в честь матери моего отца – бабушки Анны, которую я никогда не видела.

Папа окончил 7 классов румынской гимназии, а с приходом в 1940 году советской власти, несколько лет обучался в этой же гимназии, но языком обучения стал русский. Он умел разговаривать на 5 языках: своем родном – гагаузском, болгарском – родном языке своей жены Варвары, албанском, русском и румынском.

Сразу после свадьбы, которая состоялась 1 августа 1948 года, папу мобилизовали в школу фабрично-заводского обучения. Несколько десятков человек из села насильно отправили в Донецкую область. Там в городе Енакиево организовали школу ФЗО, которая готовила рабочих для шахт. Несмотря на то, что за побег из ФЗО грозила колония, папе сбежал обратно в Жовтневое, ведь дома его ждала молодая жена Варя и малолетние брат Георгий и сестра Анна.

Папа всю свою жизнь работал в колхозе имени В.И. Ленина строителем. Он никогда не обучался специально какому-то ремеслу. Внимательно наблюдая за работой старших товарищей – столяров, плотников, печников, он перенимал их навыки, учился новому.

Папа был наблюдательным, внимательным, старательным, аккуратным, поэтому быстро стал востребованным мастером. В Жовтневом была очень востребована профессия печника, ведь каждый дом отапливался дровами или углем. В печке готовилась еда, выпекался хлеб, с помощью неё отапливались подсобные помещения для выращивания молодняка – индюков, цыплят, уток и гусей. Буржуйки нужны были в парниках, где выращивали раннюю рассаду помидор, огурцов, баклажан, перца. Каждый выходной у папы был расписан – он строил печи односельчанам.

Наряду с печами, папа занимался изготовлением на заказ деревянных ворот, заборов, штакетника, столов, стульев, табуреток. Иногда он также выкапывал бассейны для хранения питьевой воды. Папа занимался этим в свободное время, после основной работы в колхозной строительной бригаде.

В 1973 году папа самостоятельно, в помощниках у него были только жена и дети, построил для нашей семьи новый кирпичный дом. Дом построен на совесть, он до сих пор в отличном состоянии!

Мой отец приобрел заслуженную репутацию трудолюбивого, аккуратного, обязательного, ответственного и непьющего мастера. Сейчас работу столяра и плотника вытесняет прогресс. Все больше в селе устанавливают железные ворота, пластиковые окна. Но потребность в печах, думаю, никогда не уйдет в забытье.

Мама и папа работали в колхозе на совесть, с утра до позднего вечера. Родители были передовиками производства, их фото висело на доске почета возле сельсовета. Папа получил золотую медаль к 100- летию В.И. Ленина. За работу в колхозе начисляли трудодни и выплачивали мизерную зарплату. Чтобы прокормить, одеть и побаловать своих троих детей, родители всё своё свободное время занимались индивидуальным предпринимательством: шитьем, строительством, столярным делом, продажей мяса, овощей на рынке.

Моя мама умела усердно работать и хорошо отдыхать. Она была очень музыкальна, любила петь и танцевать, исполняла мелодичные болгарские песни. Мама очень хотела, чтобы мой брат научился играть на музыкальном инструменте: купила гармонь, наняла учителя. Но Коле это решительно не нравилось, он так и не научился играть. Папа же был совсем не артистичным, не любил танцы. Он увлекался географией, с удовольствием разглядывал карты и атласы, находя и узнавая свои родные места и далекие неизведанные. Это увлечение перенял мой сын Костя. Я похожа на маму, всегда любила петь и танцевать. С четвертого по десятый класс пела в школьном хоре, до сих пор помню все наши песни. Вот кого надо было учить играть на музыкальных инструментах !

Моим родителям

Говорят, родителей не выбирают,

ну а я бы выбрала своих,

даже не могу себе представить,

как бы я жила без них двоих.

Я, сейчас , теперь уже большая,

предков я по – прежнему люблю,

за тепло родительского дома,

маму с папой благодарю.

Оба и помогут и подскажут,

их советы, очень кстати мне.

Говорю – спасибо маме с папой -

самым близким людям на Земле !

Мои родители – ЖЕЛЯСКОВ КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ и РАДУШКО ВАРВАРА РАДИОНОВНА поженились 1 августа 1948 года. И прожили совместно 44 года, и прожили бы еще много лет, если бы мама не умерла в 1992 году от сахарного диабета.

В нашей семье мама была – ведущей, хорошим организатором, оптимистом. Мама хорошо пела , танцевала, не зря на любом мероприятии (свадьбы, крестины, день рождения) ее просили петь. Она пела, в основном, на болгарском языке. Хотя отлично говорила на албанском, гагаузском, болгарском, молдавском и русском языке. Папа был отличным исполнителем. Мама говорила, что надо новый дом построить, зацементировать двор, облицевать дом, папа тут же исполнял все просьбы мамы. Папа был аккуратистом , за что брался, всегда выполнял аккуратно всю работу и до конца доводил дело. У него были золотые руки, но всегда ждал указа сверху, то есть жены.

5. Родители моего отца

Дедушка – Желясков Иван Константинович ( 1905 – 1947гг)

Бабушка – Чернева Анна Георгиевна (1903 – 1947гг)

А родителей моего отца не помню, они умерли за долго до моего рождения в 1947 году в голодовку. О бабушке и дедушке могу написать несколько слов со слов моего отца.

Они были богаче родителей моей мамы. У деда была собственная мельница, дом добротный, который до сих пор сохранился, семь комнат, подвал, пристройка, только недавно снесли многочисленные пристройки за ненадобностью.

Мельница была за огородом, работала она на ветру. Ее тоже снесли за ненадобностью, сейчас в селе мельница работает на электричестве. Работает в любое время года, не дожидаясь погодных явлений. У них были 2 лошади, корова, 2 вола, телега.

На телеге ,мои дед и бабушка посетили святые места в Израиле – Иерусалим.

Так как я родилась в доме бабушки Анны, деда Ивана, то меня назвали Анной. А в честь деда Ивана, назвали внука Иваном (Сын тети Анны 1934г).

У дедушки Ивана и бабушки Анны дети -

Матрена (1925),Константин – мой отец (1928 ), Георгий (1931), Анна (1934).

Я и мой брат Николай (1952) родились и жили в доме бабушки и дедушки до 1959 года, пока отец не построил недалеко от дома деда новый дом. В новом доме уже родилась моя сестра Лена (1959), наш дом был совсем небольшой, всего пять комнат, но в 1973 году отец достроил к дому еще четыре комнаты из кирпича, теперь дом большой, новый, кирпичный, служит до сих пор.

6. Родители моей мамы

Радушко Радион (1902 – 1947гг) – болгарин

Кравченко Феодосия (1904 – 1966гг) – украинка

«Люди не отдельные искорки, летящие во тьму и угасающие без следа, но звенья в бесконечной цепи, протянутой из прошлого в необозримое будущее.»

Родителей моей мамы помню только бабушку. Дедушка Радушко Радион умер в голодовку в 1947 году. Он занимался разведением пчел. Как умер он, его делом увлекался сын, потом внук, а потом правнук. Сколько помню себя, как пойдем в гости к бабушке, они всегда нас угощали медом.

А бабушка Кравченко Феодосия прожила до 1966 года, я училась уже в школе, в третьем классе, когда она умерла. Бабушка всю жизнь разводила индюков. О индюках я написала отдельную статью.

У бабушки с дедушкой было шесть детей.

Радушко Донна – 1919 – 1982 г

Радушко Надежда – 1920 – 2004 г