– Как Родионов там оказался?
– Ему позвонила жена Цыбина. Полиция и «Скорая» приехали позже.
Вячеслав Алексеевич молча смотрел себе под ноги на ковер. Затем встал и принес свой мобильник.
– Нужно звонить Крюкову.
– Кто это? – спросила Дайнека.
– Следователь, который ведет это дело. Ты сама дала мне его карточку.
– Конечно, я знаю. Но ведь ты прогнал его из нашего дома.
– И что? – осведомился отец. – Теперь обстоятельства изменились. Тут уже не до обид. Это его работа. – Он заговорил в телефон: – Здравствуйте! Дайнека Вячеслав Алексеевич беспокоит. Нам нужно встретиться. – Отец переждал, пока ему что-то отвечали. – Есть информация по поводу убийства Лидии Полежаевой. – Он опять замолчал, потом взглянул на часы. – Могу после шести… Хорошо, значит, завтра. Приходите ко мне домой. Если помните, квартира этажом ниже.
Он нажал кнопку отбоя.
– Во сколько? – спросила Дайнека.
– Утром, в одиннадцать. Я буду часам к десяти.
– Ты уезжаешь на дачу?
Смутившись, он изменил тон.
– Настя еще болеет.
– Что с ней? – спросила Дайнека.
– Слабость, кружится голова.
– Ну-ну…
Вячеслав Алексеевич посуровел и твердо сказал дочери:
– Я уверен, что она не врет.
Простились они холодно. Когда за отцом захлопнулась дверь, Дайнека с вызовом обратилась к Сергею:
– У меня к тебе есть нескромное предложение.
Тот замер и осторожно покосился в ее сторону, не зная, как реагировать.
– Сегодня ночью, когда все разъедутся, мы с тобой проникнем в квартиру Тихонова. – Она посмотрела наверх, потом на него.
– Зачем? – спросил Сергей осипшим от смущения голосом.
– Будем искать рукопись. Помнишь, я рассказывала тебе историю плагиата?
– Это полный идиотизм.
Дайнека охотно сбавила обороты.
– Может, отыщем улики, которые помогут нам в раскрытии преступления.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь его раскрывать?
Дайнека отвела глаза в сторону, и они тут же наполнились слезами.
Исподволь наблюдая за тем, как меняется ее лицо, и не дожидаясь, когда она точно заплачет, Сергей вдруг согласился:
– Ну, хорошо, хорошо…
Она буквально впилась в него взглядом.
– Правда?
– Сегодня вечером пойдем. Только не плачь. Можешь объяснить, с чего ты решила, что рукопись хранится в квартире? Может, Тихонов ее давно уничтожил.
Дайнека вытерла ладошкой глаза.
– Во-первых, по мнению одного очень знающего человека, Тихонов еще долго использовал рукопись при написании своих более поздних произведений. Во-вторых, Тихонов мне сказал, что, если бы в роман не были внесены изменения, рукопись так и осталась бы лежать «здесь, в кабинете». – Она напрочь забыла про то, что недавно собиралась плакать. – Улавливаешь?
– Не совсем.
– Если он так сказал, значит, она и сейчас там. В-третьих, ты не задумывался, зачем туда приезжал человек в золотистом «Бентли»?
– Не задумывался, – честно признался Сергей.
– А не за тем ли, чтобы что-то найти? – Дайнека откинулась на спинку дивана и торжествующе посмотрела на своего оппонента.
– На хрена ему эти бумажки?
– Этого мы не знаем. Пока… И, наконец, в-четвертых…
– Есть еще и в-четвертых? – Сергей совсем приуныл.
– И, наконец, в-четвертых, – со значением продолжала она. – Два года назад квартиру Тихонова ограбили. Я сама туда заходила и хорошо помню: ценности не взяли. По крайней мере Звезду Героя и какой-то там орден. Тогда зачем приходили?
– Ну, это не факт…
– Вот ты сейчас возражаешь, а сам ничего не знаешь. Пойми, история с рукописью и смерть Полежаевой связаны.
– Связаны, – усмехнулся Сергей. – Только тем, что и та и другая сидят в твоей больной голове.
– Не будем спорить, – великодушно предложила Дайнека. – Просто скажи, во сколько пойдем?
Сергей посмотрел на часы, потом на потолок, потом опять на часы.