Наследница порочного графа

– Третий день работаете, – сквозь слезы улыбнулась старуха, – а уже столько вопросов.

– Лукерья Семеновна, вы хорошо знакомы с Безруковым?

– Не лучше, чем с остальными.

– Что он за человек? Кто его друзья? Какие у него увлечения?

В старушечьих глазах зажглось любопытство:

– Тогда и я вас спрошу: Тихон Иванович жив?

– Жив, но пребывает в беспамятстве.

– Он не умрет?

– Все будет хорошо. Я в этом уверена. Так что насчет его увлечений?

– Знаете, как Безрукова прозвали наши пансионатские? – спросила старуха.

– Нет.

– Его прозвали Следопытом.

– И что это значит?

– Он был очень собранным и внимательным человеком… – старуха перекрестилась. – Тьфу-тьфу-тьфу! Прости мою душу грешную! Не был, а есть. Безруков все обо всех знает и все замечает. Он в курсе всего, что происходит в пансионате. Возможно, просто любопытный или глазастый, как говорят. Все утерянные вещи находит Безруков. Он первым замечает потерянные шарфы, очки, телефоны. Был, например, случай: Васильева Эльвира Самсоновна потеряла свою косметичку…

– Кто такая Васильева?

– Оперная певица, драматическое меццо-сопрано…

– До сих пор поет?

– Нет, что вы! Ей почти восемьдесят.

– Но Артюхова-то еще играет на сцене.

– Артюхова – талант, – Темьянова покачала головой. – А Васильева – просто стерва.

– Что это значит?

– Со временем поймете.

Дайнека недовольно пожала плечами:

– Все только и обещают, что когда-нибудь я все пойму.

– Так вот, – продолжила старуха. – Когда Васильева потеряла косметичку… А она повсюду ее с собой таскает. Жить без нее не может. Красится, как базарная шлюха…

– Лукерья Семеновна!

– А что я сказала? – удивилась Темьянова. – Шлюха – литературное слово. Читайте классиков, дорогая.

– Безруков нашел ее косметичку? – догадалась Дайнека.

– И знаете где? В круглой беседке.

– В ротонде? Недалеко от забора?

– Как думаете, что Васильева там делала? – старуха не по-доброму закивала и понизила голос: – Предавалась разврату.

– Слишком радикально, – улыбнулась Дайнека. – Возможно, у нее было свидание с каким-нибудь старичком.

– А я про что говорю?

– Может быть, хотите выбрать другую книгу? – сменила тему Дайнека.

– Сначала отдам ту, что прочла, – старуха взяла с колен книжку и положила перед ней на стол.

– Ого! – Дайнека даже присвистнула. – Исайя Берлин![5 - Английский философ с русскими корнями, переводчик русской литературы и признанный авторитет в области философской мысли.]

– Должна признаться, я мало что поняла, – смутилась Темьянова. – Взяла наугад и ошиблась.

– По крайней мере, вы попытались…

– Могу выбрать другую? – осведомилась Лукерья Семеновна.

– Конечно. Проходите, пожалуйста.

Старуха взялась за колеса инвалидной коляски и покатила между книжными стеллажами.

Дайнека отметила книгу Берлина и отложила для себя. Как только она закончила, в библиотеку вошла Татьяна Ивановна Песня. Приветствуя директрису, Дайнека поднялась со своего места.

Та махнула рукой:

– Необязательно вставать. Мы с вами не в школе. Здравствуйте, Людмила Вячеславовна.

– Здравствуйте Татьяна Ивановна, – Дайнека продолжала стоять, не зная, чего ожидать.

– Есть одно дело, – сообщила наконец Песня. – Идемте, я покажу.

Они прошли в глубину помещения, где на стеллажах стояли разных размеров коробки. Их было штук тридцать.

– Вот… – сказала Татьяна Ивановна. – В этих коробках находится что-то вроде архива. Возможно, он принадлежал графской семье. Не исключаю, что его спрятали после революции, когда Измайловы уже сбежали в Париж. Я проверяла, там есть кое-какие книги, брошюры, но в основном – письма и документы.

Дайнека спросила:

– Откуда это взялось?