Убийство в декорациях Чехова

– Ненавидеть Александра не за что, – прочитала Лионелла. – Он такой же, как все. Не хуже вас.

– Если бы вы могли видеть свое лицо, свои движения… Какая вам лень жить! Ах, какая лень!

– Ах, и лень, и скучно! Все бранят моего мужа, все смотрят на меня с сожалением: несчастная, у нее старый муж!

После этих слов Магит торжествующе прокричал:

– Во-о-от! Вот она, истина! Елена Андреевна – прекрасная скучающая женщина. Но это еще не характер! Ее красота – искусственная, праздная, ненастоящая, относится только к внешности, а не к духовности. Елена Андреевна опустошает сердца мужчин, которые встречаются на ее пути. Она, как и ее муж, бездеятельная, праздная эгоистка!

На этих словах Магита в комнату вошла директор театра Валентина Ивановна. Она села у двери, и внимание всех участников читки переключилось на нее.

Директриса уверила, что просто посидит и послушает, но с этого момента читка проходила нервно и скомкано. Апогеем этой сумятицы явился пожилой артист Кондрюков, назначенный на роль профессора Серебрякова. Сначала он пропускал свои реплики, а потом и вовсе заснул.

Окончательно расстроила читку актриса, пришедшая спустя полчаса. Она была худенькой, безжизненно-бледной, с убранными в пучок волосами.

– Кто это? – шепотом спросила Лионелла.

– Костюкова, – так же шепотом ответила Петрушанская. – В том роковом спектакле Кропоткина замещала ее.

Лионелла вгляделась в Костюкову и вдруг поняла, что та похожа на балерину – такая же худая и легкая.

– А Костюкова была в караоке на юбилее Веры Петровны?

– Кажется, была… – припоминая, примадонна потерла пальцем висок. – Да-да! Точно была!

Глава 8

Любить не за что

После читки к Лионелле подошла завтруппой Терехина и спросила:

– Вас уже обмеряли?

– Кто? – не поняла Лионелла.

– Костюмеры снимали с вас мерки?

– Нет.

– Почему? – У Терехиной был такой вид, что, казалось, еще немного, и она, как обещал Магит, вцепится зубами в филейную часть Лионеллы.

– А мне никто не сказал, – ответила Лионелла.

– Идите в костюмерную, иначе к премьере останетесь без костюмов.

В костюмерную Лионелла пошла вместе с актрисой Костюковой.

В комнате, где стояли раскройный стол и три швейные машинки, их встретила костюмерша Тамара – бойкая пятидесятилетняя женщина. Она сняла мерки с Костюковой, и та быстро, словно ощущая свою вину, ушла.

Проводив ее взглядом, костюмерша чуть слышно проронила:

– Теперь нескоро отмоется…

– От чего? – поинтересовалась Лионелла. – Она же ни в чем не виновата.

– Виновата не виновата, Кропоткина погибла из-за нее.

– Если бы не погибла Кропоткина, погибла бы Костюкова. Ей просто не повезло.

– Артисты – люди злые, будут травить. – Тамара сняла с шеи сантиметровую ленту и обхватила ею грудь Лионеллы, потом – талию и бедра. – У вас идеальная фигура.

Лионелла усмехнулась:

– Еще добавьте: для вашего возраста. Кстати, какой у меня объем бедер?

– Девяносто три сантиметра. – Тамара взяла листок и записала в столбик все измерения.

– Слышала, что Костюкова часто болеет, – сказала Лионелла.

– Болеет не она, а ее дети.

– Она замужем?

– За местным бизнесменом.

– Богатый человек?

– Не так чтобы слишком, но, судя по машине, квартире и двум загородным домам, на хлеб с маслом хватает.

– И что же… – Лионелла замялась. – В театре у нее нет любовника?

Тамара отмахнулась:

– Какое там! Спектакль только закончится, Костюкова – сразу домой. Еще другие не переоделись, а она уже несет костюмы на склад.

– А мне сказали, что она и Кропоткина не поделили любовника.

Тамара замерла, словно прислушиваясь, потом переспросила:

– Костюкова и Кропоткина?

– Да.

– Быть такого не может.

– Почему?

– Кропоткина спала со всеми подряд. Но Костюкова… Нет. Я про такое не знаю!