Убийство в декорациях Чехова

– Какой любезник!

– Этого у него не отнять, – прокомментировала Лионелла и спросила у Кирилла: – Слышал, что случилось?

– Мне рассказали. Я поздно вышел из декораторской.

– Ну что же, я с вами прощаюсь, – Петрушанская помахала рукой. – Меня ждет такси.

Она ушла, Лионелла и Кирилл остались вдвоем.

– Едем в гостиницу? – предложила Лионелла.

– Идем пешком, здесь не так далеко.

Они вышли из театра.

Было начало осени, стояла теплая погода, и деревья только-только начинали желтеть. Прогулка была бы приятной, если бы не пришлось говорить о неприятных вещах.

Кирилл спросил:

– Ты была в зале?

– Сидела в директорской ложе вместе с Петрушанской.

– Как все случилось?

– Гроб подняли вверх, и он стал раскачиваться. Потом оборвался трос, за ним – все остальные, и гроб с Кропоткиной улетел в зрительный зал.

– Еще кто-нибудь пострадал?

– Погибла только Кропоткина. Ты ее знал?

– Пришлось однажды столкнуться.

– Где? – спросила Лионелла.

– Рядом с театром есть караоке-бар. Иногда захожу туда, чтобы поужинать. Однажды встретил там Мезенцева…

– Местного сердцееда?

– Ты все уже знаешь, – усмехнулся Кирилл.

– И что же Кропоткина?

– Она была с Мезенцевым, он нас познакомил.

– Они были вдвоем?

– За их столом сидело много народу, все – из театра. Кажется, отмечали чей-то день рождения. Но Кропоткина все испортила.

– Как?

– Подралась в очереди к микрофону. Было смешно. – Кирилл улыбнулся и заметил: – Слышал, что она была скандалисткой.

– А разве это что-то меняет?.. – глубокомысленно проронила Лионелла. – Она жила, а теперь ее нет.

– Ты права. Смерть – это всегда грустно.

– Когда я узнала, что ты здесь, подумала, что это судьба, – сказала Лионелла. – Но потом решила, что ты все подстроил.

– Теперь хочешь знать правду? – усмехнулся Кирилл. – Ни то ни другое.

– И все же…

– Когда мне предложили эту работу, я отказался.

– А потом?

– Узнал, что здесь будешь ты, и подписал договор.

– Только из-за меня?

– Не только. Ты знаешь, в финансовом плане я всегда на мели.

– Смешно. – Лионелла невесело улыбнулась. – Жить через забор друг от друга и встретиться за триста километров от Москвы.

– Надолго приехала? – спросил Кирилл.

– Примерно на три месяца. Пока будем репетировать, я буду здесь. Потом – только приезжать на спектакли.

– За три месяца здесь ты сдохнешь от скуки, Машка.

– Не сдохну. В крайнем случае на пару дней уеду в Москву. Да и чем моя жизнь в Барвихе отличается от этой? В Барвихе еще скучней.

– Ну, это вопрос спорный.

– У нас с тобой разные жизни, Кира. Тебе там, может, и весело.

– А когда-то все было общим: и жизнь, и любовь, и веселье…

– Того, что было, уже нет. И заметь: не по моей вине, – сказала Лионелла.

– Я за свои ошибки заплатил.

– А как же иначе? С небес видно все. Ничто не остается без наказания. Таков закон жизни.

– Иногда наказание похоже на казнь.

– Не твой случай, Кира. Ты – гедонист: живешь только для того, чтобы получать удовольствие.