Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло

Он надел спортивный костюм и решил пробежать вокруг коттеджного поселка. Шапочку напялил такую, их раньше «менингитками» называли. Нашел старые кроссовки. И побежал.

Побежал – громко сказано. Нелепо так бежал, задыхаясь, потом перешел на шаг. А еще и перепачкался сильно, грязно было, оттепель. Он круг не пробежал, но устал и решил зайти в магазин за диетическими продуктами. Забрел в небольшой супермаркет, – там деревня рядом была. Сейчас в деревнях есть супермаркеты, да. Взял пакет кефира и диетический черный хлеб. И пошел к кассе.

Товар выложил, а денег-то нет! Он карточку забыл взять, он много лет не был в магазине. Прислуга все покупала. Вот он стоит весь грязный, в забрызганном костюме спортивном, в шапочке уродливой. Дышит еле-еле, с хрипом. А люди из очереди его ругают. Зачем он всех задерживает? И кассир сердится. Она уже пробила чек.

Такие вот злые люди вокруг. И вдруг девушка из очереди ему сказала: «Давайте, я заплачу! Не переживайте, я тоже забывала кошелек. Я заплачу, да и все. Мне как раз зарплату дали!»

И заплатила. Олигарх взял свой кефир и черный хлеб. Взял у девушки телефон, чтобы деньги вернуть. И вернул.

А сейчас они вместе с этой девушкой уехали на море. И он мне сам говорил, что впервые в жизни за него кто-то заплатил. Просто так. Без всякой задней мысли, по доброте душевной. И впервые он такую девушку встретил!

За поездку она тоже порывалась деньги отдать. И тур искала подешевле. И свадебное платье – чтобы не очень дорого. Зачем деньги тратить бездумно?

Вот так ему повезло в тот самый день, когда он разочаровался в людях. Люди все разные. Богатые и бедные. Добрые и злые. Щедрые и не очень… Все разные. И во всех сразу не надо разочаровываться…

Есть люди, которые очень милы

Они такие простодушные и немного неловкие. Им немало лет, но они прямо как дети. Это они сами о себе говорят, простодушно хлопая глазами и горячо извиняясь. Ой! Я опять все сделал не так!

Они делают именно то, что делать не надо ни в коем случае. Именно то, что вы их попросили не делать. Пожалуйста, не верти так в руках мой новый айфон! Мне его только что подарили! Пожалуйста, я дам тебе свою машину, но ты езди осторожно! Пожалуйста, не говори Василию Николаевичу, что я собираюсь в Москву ехать. Пожалуйста, не рассказывай никому мой секрет.

Вот о чем вы предупредили – это они и сделают. Тут же. Айфон разобьют, машину сломают, про Москву расскажут и секрет выболтают тут же. Навредят вам как только могут.

А потом будут простодушно хлопать глазами. И горячо извиняться. Дескать, какое досадное недоразумение произошло. Я совсем этого не хотел. Я просто позабыл о вашем предупреждении. Чего это вы так разозлились? Я же не хотел ничего дурного! Просто уронил, разбил, сломал, разболтал, предал, подставил, – но я не нарочно!

Видите ли, все дело в последствиях. Нарочно или не нарочно – это не так уж важно, когда последствия катастрофические.

Никаких дел с таким человеком иметь нельзя. Это вредоносный человек. И отнюдь не простодушный.

Видела я, как тихонько улыбалась одна дама, разбив машину подруги. Горячо извинялась и тихонько улыбалась. И даже не думала компенсировать нанесенный ущерб.

А ущерб от них очень велик, от этих простодушных улыбчивых людей…

Эту историю рассказал психоаналитик

из другой страны. К нему однажды пришла очень красивая дама со стильной стрижкой; черные волосы у нее были и синие глаза. Идеальная фигура, ухоженное лицо, маникюр… Она выглядела великолепно! И одета была превосходно, модно. Психоаналитик думал, что даме лет сорок-сорок пять. Но Элен сказала, что ей шестьдесят два.

Успешная и красивая женщина в жемчугах. Она была пианистка. И хорошо зарабатывала.

Элен пришла посоветоваться. Она встретила мужчину моложе себя на пятнадцать лет. Он тоже музыкант; но не такой известный и обеспеченный. И вот у них возникло чувство. Любовь. Их многое объединяло; душевное родство и притяжение… Но Элен волновал ее возраст. Она тревожилась и беспокоилась из-за разницы в возрасте и вообще из-за того, что ей столько лет уже… Можно ли любить и на что-то надеяться?

Они долго говорили – час. Психоаналитик почувствовал, что Элен не раскрылась полностью. Он назначил новую встречу, но она не пришла. Оплатила пропущенный визит и попросила извинить. А он даже расстроился, до того ему понравилась эта красивая и умная дама.

Ну вот, через полгода Элен все же пришла. Психоаналитик увидел у дверей кабинета старушку в блеклом костюмчике и в башмачках старушечьих. Волосы старушки были седыми, глаза блеклыми, а лицо покрывали морщины. И сидела она, сгорбившись, опустив голову…

В кабинете старушка заговорила тихим голосом, старческим. Да, это была Элен! Доктор был потрясен! Он подумал, что любовь оказалась несчастной. Музыкант разбил сердце красивой дамы, бросил ее, растоптал ее чувства; наверное, так. Поэтому Элен превратилась в старуху, как в страшной сказке?..

Нет. Элен сама отказалась от любви. Она поступила глупо, несмотря на все свое образование. Несмотря на свой ум. Она стала советоваться по поводу своего романа с друзьями и родней. Ну и они быстренько ей все разъяснили. Что музыкант – альфонс и охотник за наследством. Что в 62 года надо о душе подумать, а не о романах. Что Элен уже бабушка давно. С ума, что ли, бабушка сошла? Может, это деменция началась! Посмотри на цифры в паспорте и на свое отражение, ты же старая! Ну кто тебя полюбит, сама подумай! Это он притворяется. Увидел твои жемчуга, твою машину и неподобающий почтенному возрасту вид, – и хочет жить за твой счет. Ты же старушка, одумайся!

Ей так говорили абсолютно все. Каждый день. Она давно уже не советовалась, давно порвала все отношения со своим музыкантом, а они все звонили и писали, приходили в гости или приглашали к себе. И вот все это говорили и говорили…

И Элен действительно стала старушкой. И убила свою любовь, сама разбила свое сердце…

Психоаналитик грустно качал головой, пока слушал тихий рассказ старой дамы. И жемчуга ее поблекли; умерли. Вернее, были убиты добрыми советами добрых людей.

Не надо слушать тех, кто под видом правды говорит вам смертельные вещи и отравляет вам душу. Элен смогла вернуться к себе. И вернуть свою любовь. И жемчуг ее ожил. Но так не всегда бывает, вот что я вам скажу. Не всегда. Воскресить невозможно. А убить – очень легко…

Из приятного расскажу маленькую историю

Добрый молодой человек вчера шел по улице и переживал, что денег нет. Он на самом деле добрый, он раздал свои деньги тем, кто очень просил. Сам на себя ругался, но раздал. Земляку из башкирской деревни, родственнику, и еще дал одному больному мальчику на конфеты. Жалко стало потому что. И денег не осталось совсем. Как-то он не рассчитал. И на миг в его сердце появилось сомнение: а может, зря он раздал все? Может, плохо быть добрым?

И в тот же миг он увидел в закоулке двора богатую машину, застрявшую в снегу. И богатую женщину, которая ругалась и не могла выехать. А вокруг никого нет!

Он подбежал и стал выталкивать машину. Забыл, что плохо быть добрым. И вытолкал! Богатая женщина обрадовалась очень и дала ему пять тысяч рублей! Он не хотел брать. Изо всех сил отказывался. Но богатая женщина сказала, что он ее спаситель. И велела немедленно взять эти деньги в подарок. В подарок от души.

Не было денег, а стало пять тысяч. И еще его поцеловали и обняли крепко. И назвали спасителем.

Так что добро не пропадет! Это мне рассказал лично Альфир. Я слово в слово пересказала. А из пяти тысяч он уже тысячу пожертвовал на доброе дело. Все равно много осталось!

У добрых все равно остается много. Почему-то так получается…

Трудное детство

было у Давида Ливингстона. Он в десять лет начал работать на фабрике – в XIX веке это было нормальное занятие для бедных детей. Ну, еще можно было в работный дом податься, это вроде тюрьмы. Или сразу в тюрьму, если начнешь попрошайничать. Вот Давид и пошел работать, работая, он умудрился выучить математику, латынь и греческий. Это позволило ему поступить в университет. Чтобы оплачивать учебу, он продолжал работать на фабрике. А потом получил степень доктора медицины. Но не стал принимать пациентов в уютном кабинете, – он стал миссионером. И поплыл в Африку. Там он проповедовал, лечил, учил, – и путешествовал. Пережил много стычек с бурами и португальцами, заступался за африканцев. Те тоже любили доктора. А Ливингстон шел по Африке все дальше и дальше. Это он назвал знаменитый водопад в честь королевы Виктории. И пересек пустыню Калахари. Можно долго рассказывать о его путешествиях и лишениях, которые пришлось перенести. Мне запомнилось, как на Ливингстона напал лев. Схватил его, как кошка хватает мышь. А отважный миссионер молился Богу и думал: «Все же лев – это не такая уж плохая смерть. Все же он царь зверей. Так что ничего страшного!»… От льва Ливингстону удалось спастись, но его рука осталась искалеченной. Он выучился стрелять с другой руки, – стрелять часто приходилось. И продолжил свое путешествие…

Чем он только не болел! Малярией, дизентерией, тропической лихорадкой, – но однажды заболел очень сильно. Да еще и заблудился. Потерялся. Пропала экспедиция Давида Ливингстона! Все газеты Англии и других стран писали об этом. Но что поделаешь? Ахали, охали, качали головами, но предпринять ничего не могли.

А в это время другой человек, у которого было тяжелое детство, снарядил экспедицию и отправился на поиски доктора Ливингстона. Его звали Генри Мортон Стенли. Детство его тоже было не сахар – мать сдала его в приют тюремного типа. Где Генри находился до 15 лет. А потом он получил образование и стал газетным репортером. Хотя мог бы стать вором или побирушкой. Вот он и отправился на поиски Ливингстона. Прошел шесть тысяч верст по Африке, участвовал в многочисленных стычках с местными племенами и бурами, переносил тяготы и лишения вместе со своим маленьким отрядом… И, знаете, нашел палатку доктора Ливингстона – это в Африке-то! Ливингстон уже погибал от болезней и голода. Но встал и вышел, опираясь на палку, стараясь держаться прямо.

А репортер Стенли приподнял шляпу и сказал вежливо, – он же никогда не видел миссионера Ливингстона: «Доктор Ливингстон, я полагаю?»

Доктор тоже приподнял шляпу, – как же без шляпы! И ответил, мол, вы не ошиблись, сэр. Это я! Рад знакомству!

И Стенли спас доктора. Он ведь привез еду, медикаменты и всеобщую поддержку. Потом они подружились. И много разговаривали темными африканскими вечерами. Очень сомневаюсь, что они жаловались друг другу на тяжелое детство. И что они вообще жаловались. Им было о чем поговорить, этим двум героям…

У кого было трудное детство – у того будет трудная жизнь. Только вот в чем дело – трудности мы сами себе выбираем. Можно и дальше работать на фабрике или сидеть в приюте. А можно отправиться в Африку. Там тоже трудно. Но особо жаловаться некому и некогда.

И еще – того, кто верит, спасут. Неожиданно появятся у палатки, приподнимут шляпу и скажут вежливо: «Доктор Ливингстон, я полагаю?»… Спасет другой человек, тоже много чего переживший. И потому готовый пройти шесть тысяч верст по выжженной африканским солнцем земле для того, чтобы найти и спасти…

Очень больно, когда понимаешь – тебя просто использовали

И все эти улыбки, комплименты, доброе отношение были всего лишь маской, способом получить желаемое. От нас просто что-то было нужно: товары, деньги, бесплатные услуги, эмоциональное обслуживание, наши связи, возможности… Что угодно, только не мы сами. Это горько осознавать потом, когда желаемое получено, а нас оставляют наедине с нашими проблемами. И больше не звонят, не пишут, никуда не зовут. Использованную вещь можно выкинуть. Или убрать в кладовку, как дрель, которая нужна в хозяйстве. Понадобится – достанем!

Молодой человек пригласил девушку на вечеринку. Не очень привлекательную девушку, полную такую, в очках. Эта девушка о нем мечтала, он знал! Она оделась красиво, потратила много времени на макияж и прическу, волновалась, ночь не спала. И все шло отлично. Пока она не поняла, что молодой человек ее пригласил, чтобы с ее отцом познакомиться и получить хорошую должность. И с вечеринки толстенькая девушка шла одна, и горько плакала. Хотя ничего ведь не случилось. Ее просто хотели использовать. А это так горько понимать.

Как только понимаете, что вас начали использовать – надо уходить с вечеринки. И дистанцироваться в отношениях. Это уже не отношения, это вы прислуживаете другому человеку, служите ему, – вроде как дрель. Ему просто надо дырок насверлить, вот он к вам и обратился. Так молодого Есенина поэтесса Гиппиус заставляла самовар раздувать и петь нецензурные частушки на потеху гостям. Хотя и за стол усаживали, и чаю из самовара наливали… Вроде все нормально было. Хотя на самом деле Есенин служил угощением и бесплатным развлечением…

Или с Эдит Пиаф в ресторан пришла компания друзей. Они всегда с ней ходили в рестораны, хвалили певицу, пели ей дифирамбы и уделяли внимание. Только платила за угощение всегда певица; так уж повелось. На это внимания никто не обращал, дело ведь не в деньгах, не в угощении, так ведь? Дело в дружбе! И однажды Эдит Пиаф заказала для всех в ресторане картошку. Просто картошку. «Хочу, – говорит, – просто картошки. И друзьям моим принесите то же самое!» Друзья были при деньгах, не нищие, не клошары. И отлично могли сами себе заказать угощение. Но так они разгневались и опешили, когда им картошку принесли, что все стало ясно. Они просто пользовались деньгами певицы. И платить за себя даже и не думали…