Воздушные ванны. Истории, от которых дышится легко

Робинзон Крузо сделал лодку

Это написать легко, а сделать лодку на необитаемом острове очень трудно. Из инструментов у Робинзона были только топор и долото. Ему пришлось свалить громадное дерево и топором вырубать лодку. Выдалбливать внутреннее пространство. Обтесывать киль – ведь иначе лодка не смогла бы быть управляемой. И нужна была очень большая лодка – для плавания по океану. А он был совсем один. И ему еще надо было выживать, искать себе пропитание и укрытие… Несколько месяцев он строил эту лодку. И построил! Это ведь были его спасение и надежда. Но тут он обнаружил, что дотащить лодку до океана невозможно – такой был уклон почвы. И Робинзон Крузо принялся выкапывать для лодки дорогу к воде. Мучительный и тяжкий труд. Он пытался тащить лодку, раскачивать ее, продвигать по чуть-чуть – но все усилия были тщетны. Громадная лодка оказалась совершенно бесполезной. А он потратил столько времени и сил! Впору было повеситься на пальме от такой безнадежности…

И Робинзон плюнул на эту лодку и стал выживать дальше. Вот так он поступил – все бросил. Взял топор, долото и ушел устраивать свою жизнь. Хотя ему было очень тяжело и горько, но он смирился и справился. И выжил.

Так и с отношениями. И с работой. Можно приложить громадные усилия и надеяться на спасение. На результат. Месяцами долбить долотом лодку и обтесывать киль, выкапывать руками дорогу к воде, тащить на веревке, обливаясь потом, эту тяжелую лодку. А потом понять, что все бесполезно. Все усилия тщетны. И лучше всего повернуться спиной и уйти, не оглядываясь. И унести с собой инструменты и опыт – это пригодится. Жизнь не кончена. Надо жить и выживать дальше. Мастерить другую лодку, строить дом, подавать сигналы о спасении, вглядываться в гладь океана и защищаться от нападений. Просто жить дальше и бороться. Все бросить – это не проиграть. Это понять. Принять судьбу. И не повторять прежних ошибок…

Историю про молчание

мне рассказали. Одна женщина из другой далекой страны пошла на занятия – странные занятия. Там учили молчать. Просто молчать – и все. Не медитировать, не делать физические упражнения, не раскачиваться, как былинка на ветру, сидя на коврике. Просто все молчали, и все. И учитель молчал. И в группе оказался человек с опухолью в носоглотке. С тяжелой болезнью. Он, наверное, пытался выздороветь и применить хоть какие средства, чтобы выжить. Он был совсем плох. И вот в эту группу тоже записался. Сидел и молчал. И издавал страшные звуки, к сожалению. Это было очень печально и очень тяжело. И участники группы молчали с неудовольствием. Может быть, у них было раздражение, печаль и плохие мысли. И у этой хорошей женщины тоже были мысли – а как же? Мы же люди. Она думала, что молчание – это какой-то обман и глупость. Ну что в нем толку? Сидишь и молчишь. А деньги заплатил непонятно за что. И еще этот звук приходится слышать, клокотание и хрип больного человека, который даже дышать не может. И сказать ничего не можешь – надо же соблюдать правила. Договорились же.

Так прошла неделя. Довольно мучительная. И на последнем занятии женщина твердо решила больше никому не верить. И жалела о даром потраченном времени, даже не о деньгах. Она погрузилась в эти мысли и вдруг подняла голову и прислушалась. Стояла полная тишина. Все мерно дышали в своих креслах и думали о своем. Но хрип-то пропал! Пропал тот ужасный звук, который всех мучил и тревожил! Она посмотрела на мужчину с опухолью – он молчал и спокойно дышал. Как все.

И это потрясло женщину. Вот эта мирная тишина ответила на ее вопросы. Потом, после обучения, учитель спокойно сказал, что так бывает. А почему так бывает – он не знает. Но молчание лечит, вот и все. И состояние этой женщины тоже стало хорошим, спокойным. Она ушла умиротворенной. А тот мужчина выздоровел; может, на время – но жизнь вообще временное явление. Иногда помолчать полезно, вот что я думаю. И просто отдаться течению мыслей. И дышать. Дышать – это уже хорошо…

Я открою секрет —

на самом деле успешные люди точно так же сомневаются в себе и в своих способностях. Точно так же, как все мы. Они точно так же испытывают страх публичных выступлений. Айседору Дункан буквально пинками на сцену выгоняли девушки из «подтанцовки». А великий Пикассо ныл и изводил жену жалобами, что он – бездарность. Оскаровские лауреаты признавались, что чувствовали себя на красной дорожке просто обманщиками, которых по какой-то причине наградили – скорее всего, по ошибке. И великие писатели жгли свои произведения, считая их глупыми и плохими. Ученые считали себя недостойными Нобелевской премии и сомневались в своих умственных способностях. А великие полководцы перед битвой шли к гадателям и прорицателям – до того они были не уверены в себе. Сомневались в победе… Все сомневаются. Абсолютно все, кроме глупых. И, как сказал знаменитый американский психолог-бизнесмен, владелец крупной корпорации, легче всего на земле встретить человека, который с легкостью бойко перечислит вам то, чего вы никогда не достигнете. Никогда не получите! Вся разница между успешными и неуспешными людьми в том, кого они слушают. Робкие и добрые неуспешные люди слушают вот этих бойких критиков, которые моментально убивают мечту. А успешные люди слушают себя и тех, кто их поддерживает. Не обещает успех, не гарантирует победу, но поддерживает. Тех, кто на их стороне, – вот кого слушают успешные люди. И даже позволяют себя пинать легонько, когда их выталкивают на сцену. Только так можно добиться успеха.

А сомнения – уверяю, они есть у всех. Вот этот самый бойкий внутренний критик с длинным перечнем того, что вы никогда не получите. Не достигнете и не добьетесь… С сомнениями так и придется жить и уживаться. Только действовать все равно нужно по-своему. Стремиться к цели…

«Если предавать своих —

чем тогда жить?» Это одна взрослая успешная дама сказала. Она когда-то была тощенькой девочкой в больших очках с тощенькими косичками. Со скрипкой в футляре и пачкой нот. И во дворе мальчика били и травили. Такого же, в очочках, неприятного мальчика-плаксу. А она с этим мальчиком играла – больше не с кем было. И можно было не вмешиваться. Пройти тихонько мимо – ее же никто не трогал. И мальчик ей был никто. Она просто с ним иногда играла. Но она не прошла мимо. Она стала заступаться; чего-то там верещать нелепое вроде: «Вы разбили в его душе стеклянный колокольчик! Как вам не стыдно!» – начитанная была. Романтичная. А потом, когда ее начали бить, кричала: «Вы как фашисты!» – и отбивалась скрипкой. Потом взрослые заметили и разогнали всех.

Эта девочка выросла. И рассказала, почему она всегда вмешивается и заступается за своих. Просто потому, что если предавать своих – чем потом жить? Хотя можно хорошо жить, неплохо! Но чем? Что в душе-то будет? Пусто там будет. Наверное, так.

Можно мимо пройти со своей скрипкой. Можно дома с возмущением рассказать. А можно потом подойти как ни в чем не бывало к тому, кого били, и снова с ним играть. Мы же не обязаны вмешиваться. И мы же не били. Мы, можно сказать, друзья!

Вот за таких бывших девочек надо держаться. И тоже вмешиваться, когда их стараются ударить. Это свои. Свои – те, кто заступается. Их очень, очень мало. Это мы потом поймем, когда в нас полетят камни. Это с каждым может случиться. Тех, кто кидает камни, – много. И тех, кто проходит мимо, тоже много. А девочек мало. К сожалению, девочек мало очень…

Вот хорошая история про кризис

и негативную информацию. Про мрачные прогнозы и устрашающие предсказания. Один французский подданный приехал в Америку – в страну больших возможностей. И открыл свое дело. Бизнес оказался успешным! И через 25 лет состоялся юбилей этой процветающей фирмы. Все поздравляли богача-владельца, а журналисты спрашивали: «Как вам удалось начать свое дело и добиться успеха? Ведь в то время в стране был жестокий кризис. Все рушилось!» Этот бизнесмен честно и искренне сказал: «Я приехал в Америку и почти не умел говорить по-английски. И газет не читал поэтому. Просто работал. Я знать не знал ни о каком кризисе!» Вот и все. Он просто не знал, что у него ничего не получится, что все плохо, а жизнь страшна. Он просто работал. Надо попробовать, действительно. Поменьше негативной информации, побольше дела. Надо жить и двигаться к своей цели – и поменьше обращать внимания на описание препятствий и ужасов жизни.

«Дать с лихвой» —

это значит добавить лишнее. Лихва – проценты на капитал, которые к нам вернутся. Это я вопросом чаевых заинтересовалась; добавкой к оплате. И давать с лихвой, хотя бы с маленькой, желательно. Если, конечно, есть за что. Эти проценты к нам потом вернутся. Не уплаченная стоимость товара или услуги, а именно «лихва». Сделали нам доброе дело – надо поскорее отплатить с лихвой. Подарили подарок – тоже надо подарить. Или поблагодарить иначе, если средств нет, но с лихвой! И при удобном случае непременно с лихвой вернуть добро. И у нас тоже добра станет больше.

А вот на зло надо отвечать адекватно. Отвечать надо. Но именно адекватно. Точь-в-точь отмерить той мерой, которой нам отмерили. Но без «горки», без лихвы и довеска – иначе лишнее вернется к нам, приумножившись. Ну, или совсем не отвечать. Если вы не ответите – никакой лихвы точно не будет.

Чуть-чуть побольше добра в ответ на доброе – это лихва, которая к нам вернется. И ровно такая мера в ответ на нападение – это справедливо. Пока мы сами не добавили лишнее. Не стали отплачивать с лихвой за причиненное зло и ущерб. Тогда все будет справедливо и правильно. И благосостояние улучшится. Хорошее вот тоже слово – благосостояние!

Что бы про вас ни говорили —

изменится только градус. После злословия в ваш адрес ненавидевшие будут еще сильнее ненавидеть. А любящие – еще больше любить. Это ученые тщательно измерили и скрупулезно подсчитали – ничего не изменится и после разоблачения клеветы. Ненавидящие продолжат ненавидеть. Любящие – продолжат любить. Ничего нельзя добиться ни злословием, ни разоблачением клеветы, если говорить об отношении к нам. О чувствах. Потому что если злословят о нашем близком – разве мы меньше его любим? Так вот устроены чувства людей. И не стоит слишком тревожиться по этому поводу. Бороться надо. А переживать – смысла нет. Меняется только градус. Температура. А пламя любви или ненависти остается прежним. Посторонние люди как были равнодушны – так и останутся ими. Может, станут чуть теплее или чуть холоднее к нам относиться. А в остальном все останется по-прежнему. Любовь останется. И ее тень – ненависть. Может быть, только в ином мире свет отделится от тьмы. А пока надо жить и не слишком переживать – меняется только градус…

Отношение начальника переменилось

к одному молодому сотруднику. Сначала все было нормально. И этот энергичный человек прекрасно справлялся со своей должностью – ответственной и важной. Он все реорганизовал, улучшил, наладил, привел в порядок все процессы, получил отличный результат – массу труда вложил! Буквально жил на работе и энергично все улучшал. И все наладил! Теперь работы стало меньше, все пошло своим чередом, а он только управлял. И вот начальник стал волком на него смотреть, разговаривать как-то напряженно, здороваться холодно, проявлять безразличие демонстративно. И даже этот молодой сотрудник несколько раз в лоб спрашивал начальника: не хотят ли его уволить? Начальник отнекивался, но видно, что лицемерно. И вообще атмосфера сгустилась. Возникло напряжение и трения в коллективе. Молодого человека буквально выживали с работы!

Дело было вот в чем: никто не хотел его уволить! Все шло нормально. И начальник хорошо относился, как прежде. На самом деле просто энергичному сотруднику надоела рутина. Однообразие. Привычная монотонная работа. Он искал причину уйти; ее не было. Тогда он нашел повод – дескать, не так смотрят и разговаривают не так! Ведь причины для того, чтобы уйти с работы, просто не было: отличная зарплата, отличные условия, бонусы и всякое такое. И подсознательно причину он изобрел; он сам провоцировал начальника и намекал: «Увольте меня!» Даже вот вслух прямо говорил про увольнение… И поэтому он видел якобы «плохое отношение», тяжелые взгляды, намеки – искал повод. Когда он честно сказал вслух: «Мне скучно! Я хочу что-то новое, рискованное, энергичное!» – ему сразу легче стало. Он поговорил с руководителем откровенно, и его перевели в другой отдел – там как раз надо было все с нуля начинать. И дали повышение – он очень этого хотел.

Так что иногда человек сам изобретает повод, если нет причины. Если ему что-то или кто-то надоел, опостылел, а признаться себе в этом трудно… И он переносит ответственность на других, чтобы его уволили или развелись с ним… Да-да, в личных отношениях тоже часто так происходит – ищут повод и уверяют, что к ним не так относятся… Но это уже другая история, более грустная – в любви не так легко все исправить или уйти в другой отдел…

Больше всего после стресса, удара, внезапного нападения

хочется замереть. Упасть, сесть, лечь и сжаться в комочек. Невозможно ни говорить, ни двигаться; бессилие как злой гипноз сковывает члены. Сжаться и стать как можно меньше! Вот это – самое опасное состояние. Бей или беги – две реакции у нервной системы. Две природные правильные реакции. Замереть – это умереть. Происходит паралич симпатической нервной системы, и вы гибнете, даже если больше ударов нет. Только последствия удара и ожидание нового. Так гибнут туземцы, когда злой колдун указывает на них косточкой или палочкой. Так гибнет овца, привязанная рядом с волком, тоже привязанным на безопасном расстоянии.

Наоборот, надо немедленно начать двигаться. Хоть на месте бежать. Бежать, наклоняться, приседать, махать руками, идти, кружиться – любые движения хороши и полезны. Они выведут вас из опасного ступора. Только надо двигаться энергично, до пота. Как бы ни сковывало вас опасное оцепенение, как бы ни хотелось сжаться и застыть. И последствия стресса окажутся не такими страшными – так организм устроен. Или нападайте – или бегите. Неважно, что объекта нет рядом; любое энергичное движение – имитация бегства или нападения. И через небольшое время силы вернутся. И способность мыслить правильно вернется. Можно будет подумать, как поступить. Движение – жизнь! – особенно в стрессовой ситуации.

Януш Корчак любил детей

Он с ними поехал в концлагерь и в газовую камеру пошел. Хотя ему предлагали бежать и спрятаться – даже фашисты его уважали за педагогический талант. Но он детей не бросил. Он сказал, когда ему предложили бежать: мол, а вы бы бросили своего ребенка? Вот и я своих двести детей не брошу. Так и вышел к нацистам из интерната, держа детей за руки. Остальные парами за ним шли – трагическое зрелище!

Но именно Януш Корчак вот что сказал об отношении к детям – а он, напомню, их любил очень. Он сказал, что сначала мы бежим на крик ребенка и все для него делаем. Днем и ночью мы обслуживаем ребенка. Несмотря на усталость или болезнь, вопреки собственным интересам и нуждам. Так и должно быть: молодая жизнь криком требует заботы и внимания. Полного нашего самопожертвования и самоотречения. Но однажды на циферблате времени неизбежно пробьет час, когда мы будем иметь полное право сказать: «И я устал. И мне больно. И мне нужно отдохнуть!» Главное – не пропустить этот час… Ребенок должен ограничить свои требования; должен в этот час понять, что мы тоже живые люди и имеем право на жизнь.

И этим словам гуманиста можно верить – он доказал свою любовь к детям. Разделил с ними страдания и гибель. Но так важно помнить его слова о важном и неизбежном часе на циферблате времени. О часе, когда нужно объяснить ребенку, что мы тоже живые. И тоже имеем право на жизнь и счастье…

Умный и воспитанный человек

всегда обижает намеренно. Так сказала Ахматова – и была совершенно права. Потом она пригласила в гости подругу, но вдруг вспомнила, что срочно надо идти по делу. Оделась и ушла. И подруга тоже вспомнила – вот эти слова. Умный и воспитанный человек всегда обижает намеренно. Даже если вздыхает, разводит руками, приносит извинения за досадный промах – не надо обольщаться. Умный это делает намеренно. Говорит то, что говорить не надо. Делает то, что причиняет вам боль. Критикует, задевает или просто забывает о вас; пригласит в гости и уйдет. Или скажет что-то неприятное, ядовитое. Или передаст вам гадости, которые о вас говорят. Умный и воспитанный человек отлично знает, как делать не надо. И если делает как «не надо», то делает с умыслом. Та подруга Ахматовой надоела. И она ее «нечаянно» обидела. Десять лет они не общались после того случая, только здоровались; подруга тоже была умная и все поняла.

Поэтому извинения надо принять, конечно. Если они последуют. И здороваться надо, конечно, – мы же воспитанные. Но отношениям приходит конец, и это нормально. Потому что мы тоже умные. И все отлично понимаем. Умный человек всегда обижает намеренно. И другой умный человек должен свернуть контакт и отойти на дистанцию…

А глупые – они все время обижают. Но на них и обижаться грех. Если, конечно, это не умные люди, которые намеренно притворяются дурачками. Так тоже бывает…

Сначала скажут: тебе надо по-другому одеться

Потом скажут, что надо похудеть. Потом – что надо энергичнее двигаться и смотреть веселее! Оптимистичнее. И не жаловаться. Сменить прическу надо. Прочитать модную книгу и фильмы для саморазвития посмотреть. А когда похудеешь, сменишь прическу, наденешь другие вещи и начнешь оптимистично улыбаться, скажут, что ты слишком старый. И что тогда делать? Так один муж сказал жене, с которой двадцать пять лет прожил. Когда она в спортивном модном костюмчике шагала с ним в трудном походе с тяжелым рюкзаком за спиной. Всю жизнь она худела, надрывалась в спортзале, качала пресс и делала стрижки, как мужу нравилось. И смотрела фильмы, которые ему нравились. И читала книги, которые он рекомендовал. А в отпуске сплавлялась по рекам и ползала по горам. И вечерами у костра, отмахиваясь от комаров, пела бардовские песни под гитару. Муж любил именно так проводить отпуск. Вот жена все делала так, как ему нравилось. Внимала критике. Старалась. А потом он рассердился, что она медленно идет с рюкзаком. И сказал: ты слишком старая!

И что делать с такой критикой? Это не вес и не прическа. Не новый фильм о космическом сознании, который можно посмотреть. Пятьдесят пять лет никуда не денешь. И становится тяжело тащить рюкзак и переть по чащобе, распевая песни… Четверть века человек все делал, как хотел другой человек, – ради сохранения брака. Чтобы любили. Чтобы понимание было! А потом муж широкими быстрыми шагами ушагал далеко вперед. А она сидела на рюкзаке и плакала – она очень устала. Как маленький седой гномик, сидела в лесу и плакала. Без всякого оптимизма. Потому что прожила не так, как хотела: морила себя голодом, потела в спортзалах, бродила по тайге и ползала по горам в отпуске. А хотела совсем другого: тихих вечеров на море, пирожки печь, ходить иногда в кино на мелодрамы, носить длинные волосы, на диване лежать изредка с книжкой, в театр ходить в красивом платье…

Она прожила не свою жизнь. Она делала, как мужу нравилось. Она не хотела его потерять! А он назвал ее старой и бросил в лесу – зачем она так медленно тащится?

Она дошла до электрички; бросила в лесу тяжеленный рюкзак. На билет хватило, и то хорошо. Ехала, смотрела в мутное стекло на мрачный лес, из которого выбралась чудом…

Она выбралась. А кто-то нет. И до сих пор худеет, стрижется, отдыхает и ест не так, как хочется, а так, как надо другим. Это зря. Потому что потом все равно могут бросить в лесу, потому что мы слишком старые и медленно тащим рюкзак…

Когда человек с нами спорит,

он становится нам неприятен. К сожалению, это всегда так. Потом, после спора, мы можем снова хорошо общаться и дружить, любить друг друга; но для этого придется приложить усилие. Пусть небольшое, но усилие. И каждый спор отнимает часть энергии любви и дружбы. Словесный спор мало чем отличается от первобытной драки. Недаром раньше даже богословские споры переходили в массовое побоище. А у многих народов спор решался дракой или даже дуэлью. Борьбой нанайских мальчиков или хлестанием друг друга плетью до смерти. Кто выжил – тот и победил…

Спорить и отстаивать свою правоту надо, конечно. Если речь о защите наших интересов, о справедливости, о чести. Но спорить надо с чужими, а со своими надо как-то аккуратнее, мягче обращаться. Когда человек спорит с нами, подсознание немедленно выстраивает против него защиту; не против его аргументов, а против самого спорщика. И он становится враждебным объектом, даже если он прав. И мы соглашаемся иногда с неопровержимыми аргументами. И признаем неправоту, ошибку. Но внутренне продолжаем фразу так: «Да, вы правы. Какой вы неприятный тип все-таки!»…

Так что в спорах мало полезного – в спорах между близкими. И выходишь из дискуссии разбитым и утомленным – это энергия растратилась бесплодно. И на душе нехорошо, настроение снизилось, даже если мы наповал убили оппонента своими верными аргументами. Вот именно – «наповал убили»; но это же наш близкий человек, наш друг! Или он нас наповал убил. Или мы оба надавали друг другу тумаков, сцепившись из-за пустяка, в сущности…

Так что спорить надо с врагами. Или с посторонними людьми, которые нарушают наши права и границы. Это нормально и хорошо – отстаивать свои интересы. А вот со своими спорить не надо – по возможности. Каждый спор отнимает частицу любви и доверия, а их так трудно восстановить потом…