Вeрните моего сына

Регистратура находилась на своем прежнем месте. Ее практически не тронули произошедшие изменения, единственным нововведением было полное отсутствие толстого стеклянного барьера между сотрудниками больницы и посетителями. Раньше регистраторы при желании могли спрятаться от назойливых пациентов за глухим стеклом, но сейчас вся их деятельность была как на ладони.

Ирину Николаевну Степчук я узнала практически сразу, едва мой взгляд упал на длинную высокую стойку регистратуры. Ее голова с короткими светло-рыжими волосами то поднималась, то опускалась вниз. Перед ней в ожидании стояла женщина почтенного возраста, держащая за руку маленькую бойкую девчушку лет семи. Я позвала за собой Дениса и поторопилась встать в очередь за ними.

Малышка проявляла чрезмерную активность и любознательность, между делом так и норовя сбежать от своей пожилой спутницы. Бабушка на каждую такую попытку лишь крепче сжимала крохотную ладонь и тяжко вздыхала, с нетерпением поглядывая на Ирину Николаевну. Наконец та приподнялась с места и выдала ей какие-то документы в руки.

– Поднимайтесь на второй этаж и идите в двенадцатый кабинет, ожидайте вызова врача, – Степчук произнесла эту фразу механически, словно робот, не выражая абсолютно никаких эмоций.

Довольная старушка поблагодарила ее и поспешила прочь, изо всех сил стараясь удержать неугомонную девчушку.

– Что у вас? – отстраненным и безучастным тоном Ирина Николаевна обратилась ко мне, не отрывая быстро бегающих глаз в узких очках от компьютерного экрана.

– Здравствуйте, Ирина Николаевна! Вы меня узнаете? – я в упор уставилась на нее и затаила дыхание в ожидании ответа. Денис, все это время находящийся где-то позади, встал рядом.

Женщина нехотя оторвалась от своего занятия и с явным раздражением на лице подняла на меня свои большие светлые глаза. Несколько секунд она напряженно молчала, затем ее взгляд прояснился и она расплылась в фальшивой улыбке.

– Конечно! Привет, Юленька! Как поживаешь? Давно тебя здесь не было видно, – Ирина Николаевна выговаривала слова как-то скомканно и почему-то при этом старательно отводила от меня глаза. – Я бы с удовольствием поболтала с тобой, но работы много. Уж прости, в другой раз!..

– Я вас надолго не задержу, – пообещала я ей и огляделась: к счастью, в больничном холле было безлюдно. – Мне нужно срочно поговорить с вами, это очень важно…

– Что такое? Что случилось? – Степчук слегка зарделась, по всей видимости, она прекрасно понимала, о чем сейчас будет идти речь.

– Мой сын был недавно похищен, и обстоятельства этого преступления пока не известны до конца, —произнеся эту фразу, я с напряжением стала наблюдать за ее реакцией. Ирина Николаевна испуганно дернулась, и ее вытянутое лицо залилось яркой алой краской. – Я узнала, что к вам недели две назад обращалась некая женщина, представившаяся моей бывшей свекровью. Она попросила вас показать ей медицинскую карту моего ребенка, и вы выполнили ее просьбу, это так?

Руки регистраторши стали мелко подрагивать, и она сцепила их в крепкий замок так, что даже костяшки побелели. Она наконец-то подняла на меня глаза, в которых читался откровенный испуг.

– Что ты, Юля?! Я никому ничего не давала, ты, верно, напутала что-то… – ее ложь была такой неубедительной, что, произнося эти слова вслух, она сама слегка скривилась.

– Не волнуйтесь, Ирина Николаевна, я никому не расскажу об этом! Мне нужно только знать все подробности вашего разговора. Поймите, это очень важно для меня! – я постаралась говорить как можно более спокойно и убедительно, но женщина в ответ лишь резко отрицательно замотала головой.

– Да кто тебе наболтал такое?! – собравшись с духом, она решила принять оборонительную тактику. – Никто ко мне не подходил и ничего я не давала! Если ребенка похитили, то пускай полиция этим занимается! И вообще, мне работать надо, донимаешь меня тут всякой ерундой!

– Все хорошо, полиция уже здесь, так что… – лениво растягивая слова, произнес Денис и сделал небольшую паузу, явно наслаждаясь замешательством Степчук. – Вам все же придется ответить на пару вопросов.

Он неторопливо извлек из внутреннего кармана своей куртки рабочее удостоверение и продемонстрировал его Ирине Николаевне. На женщину было жалко смотреть: с ее лица словно схлынула вся кровь, и оно мертвенно побледнело.

– Что происходит, Юля?.. Кто это?.. – она в растерянности переводила свои большие глаза то на меня, то на него.

– Успокойтесь, Ирина Николаевна, – я постаралась приободрить ее взглядом. – Нам всего лишь нужно с вами поговорить. Не могли бы вы отлучиться на пару минут со своего поста?

– Смогу, наверное… – немного поразмыслив, наконец пролепетала она. – Я выйду к черному входу, ждите там…

Я удовлетворенно кивнула, и мы с Денисом направились на улицу. Обойдя здание из потрескавшегося серого кирпича почти кругом, мы остановились рядом с неприметной дверью черного цвета.

– Теперь она нам все как миленькая расскажет, – с довольной улыбкой сказал Денис.

– Очень надеюсь на это… – я поежилась от резкого порыва ветра и ступила на темное влажное крыльцо рядом с входом. Ставки на этот разговор у меня были высоки: я рассчитывала с его помощью найти именно ту ниточку, которая и приведет нас впоследствии к истинным преступникам.

Спустя пару минут дверь черного входа с легким скрипом отворилась и на ее пороге возникла фигура слегка растрёпанной Ирины Николаевны. Она была одета в теплую байковую куртку, накинутую поверх светлого медицинского халата. Дрожащими руками женщина молча достала из кармана зажигалку с сигаретой и, щелкнув огоньком, нервно затянулась, не обращая никакого внимания на установленную рядом табличку о запрете курения.

– Вы курите?.. – воскликнула я, не сдержавшись от удивления. До этого момента я никогда раньше не видела Степчук с сигаретой во рту, даже на корпоративах. Ирина Николаевна всегда подавала нашим сотрудникам живой пример того, как должен вести себя добросовестный работник больницы, и тут нате!..

– Иногда! – она отмахнулась от дальнейшей дискуссии на эту тему. – Я понимаю, что дальше оправдываться мне нет никакого смысла, поэтому расскажу, как все было…

Мы с Денисом придвинулись поближе к ней и стали напряженно ловить каждое сказанное ею слово.

– Да, ко мне действительно обращалась незнакомая женщина примерно недели две назад с просьбой посмотреть медицинскую карточку твоего сына. Это правда. Она представилась твоей бывшей свекровью и слезно молила меня об этом, поэтому я не смогла удержаться… Я не хочу оправдывать свой поступок, но… Я сделала это исключительно из добрых побуждений! Прости, Юля!.. – Ирина Николаевна с шумом выдохнула темные клубы дыма в сторону и громко всхлипнула. Ее взволнованные глаза под линзами очков наполнились слезами. – Можешь теперь идти и жаловаться на меня, пускай увольняют! Я заслужила это!..

– Ирина Николаевна, – Денис строго перебил ее истерические стенания. – Поверьте, мы не собираемся доносить вашему руководству о совершенном вами проступке! Нам нужно узнать все подробности и обстоятельства произошедшей ситуации. Прошу вас, возьмите себя в руки и постарайтесь как можно более точно ответить на мои вопросы. Первый: как выглядела эта дама?

Степчук после этих слов слегка приободрилась. Она быстро смахнула с щек катившиеся крупные слезы и задумалась, долго затягиваясь сигаретой.

– Невысокая такая, волосы кудрявые, седые, возраст я точно не скажу, но старше меня по виду… Морщин много на лице… Одета была в черное пальто, на голове вязаный темный берет… Вот и все, что я помню о ее внешности… – Ирина Николаевна затушила сигарету о стену и выбросила окурок в урну. Затем подняла на меня виноватые глаза и с надеждой прошептала: – Юля, вы и вправду никому не расскажете об этом??? Мне ведь в такие годы уже не найти себе новую работу, а дома семья большая! Дети, внуки – всем денег надо!..

– Нет-нет, обещаю вам! – уверила я ее и в ожидании взглянула на Дениса.

– Она сообщила вам, что конкретно хочет посмотреть в медицинской карточке сына Юлии? – он невозмутимо продолжил допрос.

– Ну, она все время повторяла, что ничего не знает о ребенке, здоров ли он, все ли с ним в порядке… Якобы Юля не хочет общаться с их семьей, а она очень переживает за малыша, вдруг он болеет чем-то… Вот и хотела убедиться в обратном… Я и подумала, что тут такого? Пускай взглянет на карточку…

– Угу, – Денис немного нахмурил брови. – Она смотрела ее при вас?

– Да, у меня на виду все было! Быстро пролистала ее и обратно отдала с довольным видом! Поблагодарила меня, сказала, что очень рада, что ребеночек здоровый родился, и ушла потом. Больше я ее никогда в больнице не видела,– Ирина Николаевна тяжело вздохнула. – Знала бы, что из-за нее у меня такие проблемы будут, ни за что бы не согласилась помочь! Я ведь первый раз за пятнадцать лет работы свою должностную инструкцию нарушила, и вот что из этого вышло!

– В принципе, у меня больше нет к вам вопросов, – произнес Денис и взглянул на меня, я тоже пожала плечами. – Единственная просьба – нам нужно посмотреть карточку Кирилла Самойлова.

– Это-то конечно! – с облегчением ответила Степчук. – Юля же его мама, я вам ее без проблем дам, нужно только вернуться в регистратуру…

– Хорошо, мы сейчас подойдем, – ответила я ей и, как только Ирина Николаевна поспешно скрылась за темной дверью, с нетерпением обратилась к Денису: – Ну, что ты думаешь?

– Пока мне ничего не понятно, – нехотя ответил он и неспешным шагом направился к центральному входу в поликлинику. – Описание той незнакомки совпадает с внешностью твоей бывшей свекрови?

Я отрицательно помотала головой. Лариса Эдуардовна была высокой статной женщиной, которая всегда следила за своим внешним видом и ни за что бы не позволила себе ходить с седой головой. Она красила свои длинные прямые волосы в насыщенный каштановый цвет. Да и морщин на лице у нее было не так уж и много, скорее всего, это Ирина Николаевна была старше ее…

– Тогда это мог быть кто угодно. Выяснить личность той женщины практически невозможно, Юля, – с легкими нотками сочувствия в голосе произнес Денис, останавливаясь у входа в больницу.

Весь мой былой запал исчез. В расстроенных чувствах я молча вошла внутрь здания и подошла к регистратуре. Ирина Николаевна уже ожидала нас у своей стойки с пухлой медицинской карточкой Кирюши в руках.

– Вот, пожалуйста! – она вручила ее мне и присела на стул. Я без промедления принялась внимательно просматривать исписанные разным почерком листы.

Ничего нового: вклеенная выписка из роддома, ежемесячные плановые осмотры, медицинские комиссии…

– Постой-ка! – внезапно воскликнул Денис, выглядывающий из-за моего плеча.

В недоумении я прекратила перелистывать страницы и повернулась к нему.

– А это что такое? – он показал мне на один лист, отличающийся тем, что был слегка надорван у основания карты. Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что предыдущая страница была проросту неровно вырвана. – Что здесь должно было быть?!

Денис сунул медицинскую карту в руки растерянной регистраторше, и та с непонимающим видом уткнулась в нее.