Ожидание смысла

Она даже не заметила, когда конкретно это случилось. Вдруг обнаружилось, что ее жизнь стала размеренной и спокойной, но при этом, какой-то пресной. Казалось, еще вчера она была на нервах из-за мужского коварства, из-за нехватки денег, постоянного поиска заработка, с жаром обсуждала с друзьями важные события своей и чужой жизни, потом эти обсуждения как-то плавно сошли на нет, внутри все замерло, будто извне сделали прижигание и застывшая субстанция превратилась в абсолютный мрамор , который не страдал, не мучился угрызениями совести, не переживал по поводу утрат. Даже постоянная тревожность – верный ее спутник с тринадцатилетнего возраста, изменила ей, уступив место тупому безразличию.

–Это были гормоны, – одна знакомая так характеризовала свое нынешнее состояние, которое было похоже на ее кому, – ты знаешь, теперь мне значительно лучше!

Хотя потери случались – умирали родные, друзей становилось все меньше, появлялись и исчезали из поля зрения незнакомцы, со временем, не ставшие близкими, внутренняя субстанция оставалось безучастной и неподвижной. Она так и не встретила своего человека, не сложилось – многие добивались ее, но ей становилось тоскливо от одной мысли проснуться рядом с этим человеком, или видеть его каждый день.

Близкие знакомые и подруги разъехались по разным странам – кое-кто даже до Канады добрался, и связь, которую поддерживали многие годы, пока жили недалеко друг от друга, неожиданно прервалась. Говорят, что расстояние не убивает дружбу, но это циничная ложь – разные интересы, ощущения, возникающие в разных культурных средах, не в состоянии долго существовать параллельно, постепенно растворяются в огромном пространстве, разделяющем людей. Это происходит не сразу, возможно через годы, кто-то забывает поздравить с днем рожденья, или с другой датой, и связывающее прерывается…Оно и до этого уже долгое время поддерживалось искусственно, но вот нашло свой путь – полное вычеркивание из жизни.

– Может это болезнь Альцгеймера – не может же человек вдруг так без физиологических причин стать роботом, – думала она иногда по утрам вспоминая, что было накануне, когда все вчерашние события отчетливой картиной еще стояли перед глазами, но ничего из увиденного не оставляло глубоких надрывов. Где мои эмоции, где вкус жизни? Или это какая-то форма депрессии, в которой все на первый взгляд хорошо – спокойно и ровно, а на самом деле это моя могила. Тревожило то, что эта пустота теперь с ней до конца дней, без взлетов и падений. А эти трамплины, как оказалось, нужны для ощущения жизни.

Она вспоминала как раньше, лет десять назад все вызывало волнение, даже банальный поход в супермаркет создавал впечатление значимости, и связанные с этой значимостью ожидания. Она одевалась, накладывала макияж, смотрелась в зеркало , делала легкой походку и выходила в мир. И этот мир радовался ее появлению, любил и баловал ее. Известная тусовщица и светская львица. Ее фото украшало лучшие таблоиды страны, которые соревновались за право назвать ее лицом месяца.

Некоторые подруги – бывшие модели находили утешение в алкоголе, кое-кто подсел на кокаин. Сознание отказывалось принимать действительность. Она пробовала тоже, чтобы как-то расшевелится, но спиртное, почему-то, оказывало угнетающее действие, от которого нужно было отходить два дня. При этом ожидаемого ощущения эйфории не возникало. Еще и лицо становилось похожим на сморщенный, полежавший на витрине персик.

Она глядела на себя в зеркало и предательское сознание упускало из поля зрения все нежелательное, оставляя на картине лишь крупные мазки – раскосые, выразительные глаза, идеальной формы губы без единого изъяна, красивые ухоженные волосы, аристократическую осанку.

Недостатки, связанные с возрастом взгляд не фиксировал и сложившийся в голове образ они не уродовали. В своих представлениях о себе она по прежнему была молодой, полной очарования и энергии, немного худощавой, элегантной девушкой, на которой все встречные мужчины и даже некоторые женщины задерживали взгляд. Однако, теперь на улице возникало ощущение пустого пространства – она больше не привлекала внимание, бессмысленно невидима и от этого чувство беспомощности и отчаяния накатывало каждый раз, когда она оказывалась одна в городе.

Он появился неожиданно, как снег на голову. Она шла по Тверской с работы, отметив краем глаза несущееся навстречу тело, которое вдруг резко затормозило и окликнуло ее:

– Ирина, ты? Ну, привет!

Она немного поежилась, от такой неожиданной фамильярности, но заставила себя улыбнуться.

– Ты как? Где? Сто лет тебя не видел. Какая же ты красавица!

Она не услышала привычной для слуха фальши и безразличия в этих словах, мужчина смотрел на нее, и в глазах его было неподдельное, настоящее восхищение, он весь светился от искренней радости, потому что встретил ее, даже взял ее за локоть, будто боялся потерять в толпе. Она же его помнила смутно, где-то, когда-то, в какой-то компании…. Тогда она была слишком увлечена другим, чтобы рассмотреть его. В то время она видела только людей, которые умудрялись сделать ей больно.

– У меня все хорошо, – ее голос прозвучал, как ей показалось, неестественно. Она опять заставила себя улыбнуться, но улыбка получилась какой-то мученической. Обычный вопрос – как дела, заставил сознание сделать мгновенный анализ действительности, и еще раз убедится, что дела, в общем, при видимой успешности – не очень, однако показать это старому знакомому, не позволяла гордость и правила хорошего тона.

И вдруг он притянул ее к себе, прижал, и поцеловал в губы, она ощутила волнение и дрожь его тела, свои давно забытые , связанные с такой близостью приятные ощущения, и бурю эмоций от раздражения, вызванного неожиданным вторжением в ее личное пространство, неприятия этого контакта, до сладостной покорности, так как обидчик был явно сильнее нее. Они стояли на тротуаре, а поток людей омывал их слева и справа, как остров, внутри которого два человека не могли разделиться, захваченные внезапно возникшим притяжением.

Он взял ее номер, она записала его, он долго не отпускал ее руку, и она чувствовала приятную нежность в ладони за которую он держал – хотелось смеяться и шутить, и еще видеть его восторженные глаза.

Потом она шла домой, ощущая приятное предвкушение предстоящего свидания и ожидание смысла; два деловитых скворца воровали крошки со столика в Макдональдсе, ловко уворачиваясь от женщины с метлой; тоненькое дерево, пробив себе дорогу, росло прямо через бетонную плиту; вселенная улыбалась и ей , и дереву, и скворцам – это было таинственно и волнительно одновременно.

Дома она достала телефон и долго смотрела на цифры его номера, запоминая их, так на всякий случай.

Вечером он не позвонил. Она слегка разволновалась, но вспомнила, как они с подругами лет десять назад попадали в такие ситуации – если кавалер не звонил после первого свидания, то они добивались своего, разрабатывая уникальные стратегии и искусственно создавая ситуации, чтобы произошла случайная встреча. Тогда уже были придуманы социальные сети для общения, и это значительно облегчало задачу. Конечно почти всегда, такое притянутое за уши общение не приносило должных плодов – цель не оправдывала средства. Сейчас эти воспоминания вернули ее к действительности.

– Глупости какие-то, я уже не в том возрасте, что с того, что я позвоню первая,– она набрала его номер.

Он ужасно обрадовался, они проболтали полчаса, причем не пришлось искать тему для разговора – говорили просто обо всем, и было легко, не было скованности и напряжения, которое она обычно испытывала, общаясь с незнакомцами.

– Все-таки, мы уже с ним целовались, как подростки на улице, какое может быть стеснение, – подумала она.

– Я боялся отпугнуть тебя излишней навязчивостью! Собирался звонить завтра!

– У тебя своя стратегия! – ответила она глубокомысленно.

И хотя он не понял о чем идет речь – рассмеялась!

В тот день она волновалась, перед свиданием – минут пятнадцать красила и стирала помаду, потом опять накладывала новый тон и опять вытирала губы ватным диском, неудовлетворенная результатом. С первых минут, когда он подошел, и шутливо-рыцарским движением подал ей руку, волнение исчезло, и возникло ощущение, что она с ним давно, просто забыла об этом. После ресторана, они пошли в гостиницу. Конечно, и у него и у нее была своя квартира, но не хотелось обыденности и тревожило так сразу впустить незнакомца в свою жизнь без возможности сделать обратное движение. Это были номера с почасовой оплатой. Она даже не подозревала, что существуют такие места, и думала, что будет ощущение дискомфорта, не смотря на свой возраст, так как, в общем-то, не совсем приличное дело – снимать номер на час с малознакомым человеком, но оказалось, что заведение довольно милое, есть обслуживание, чай, кофе, коньяк, еда, администратор на входе не выразила никаких эмоций по поводу их возраста, будто это было самым обыкновенным делом – сорокалетняя пара, снимающая номер, чтобы заняться сексом. Посереди их комнаты был шест для стриптиза, вызвавший бурю восторга и шуток, какие-то ремни, видимо для любителей связываний, а рядом, огромная двуспальная кровать. Сверху над кроватью – классика жанра, висело зеркало, отражавшее все, что происходило на ней, до мельчайших подробностей. Им вежливо сообщили, что чаще всего услугами этой гостиницы пользуются именно семейные пары, дома дети, и всякие другие отвлекающие факторы или же банальное желание романтики приводит их сюда.

Потом они долго валялись в кровати, несколько раз заказывали кофе и еду, смотрели телевизор, строили рожицы зеркалу, смеялись, шутили, принимали душ вместе.

Провели в кровати до самого вечера. Было непривычно хорошо.

Она чувствовала себя легко, не сомневаясь в своей власти над этим мужчиной, и понимала, что теперь ее жизнь уже не будет прежней, просто эта встреча неспроста, в ней есть смысл, скрытый пока от ее понимания, но который она обязательно разгадает со временем. А он прижимал ее и смотрел на ее лицо, так как уже давно никто на нее не смотрел, и забытое волнение снова и снова заставляло ее сердце биться сильнее.