Крест на ладони
–Марина, у тебя все в порядке?
–Маша, а у тебя? Почему ты звонишь в семь утра?
–Мне показалось, что тебе плохо. Ты простудилась? Голос у тебя хриплый.
–Да, есть немного.
Марина почувствовала, как потеплело у нее на сердце, но пугать сестру ей не хотелось. Послышался отдаленный звук сирены милицейской машины.
–Спасибо, Маша, я тебе позже перезвоню.
Первыми прибыли сотрудники местного отделения, видно, им сообщил Петя. Один из них, совсем молоденький парнишка, не в форме, а с какой-то сумкой, достал папку, ручку и прицепился к Марине с вопросами. Записав её фамилию, имя и отчество, он спросил:
–Как вы обнаружили труп?
–Я пришла к Галине Ивановне, а дверь была открыта. Я зашла и увидела.
–Кем вам приходится покойная?
–Никем.
–Давно вы знакомы.
–Совсем не знакома.
–А зачем же вы пришли к ней?
–Познакомиться.
–Как же вы узнали имя и адрес?
–От знакомого.
Парень смотрел на Марину все более странно, ситуация ей сильно не нравилась. Но она никак не могла избавиться от сковавшего горло спазма, слова приходилось выталкивать, и звучали они как-то жалко и неубедительно. Стали подходить зеваки, в основном, старушки, они негромко переговаривались, ахали. Шустрая бабулька была центром внимания, в очередной раз она повторяла свою историю, тыча пальцем в Марину. Парнишка покосился на толпу и передвинулся ближе к крыльцу. Марина для устойчивости прислонилась к перилам.
–У вас есть паспорт?
–Есть. В гостинице.
–А где вы прописаны?
–В Москве?
–И вы приехали из Москвы, что бы познакомиться с покойной?
–Да. То есть нет. То есть не только с ней, а со всеми её одноклассниками. И фотографии старые посмотреть.
Парень что-то торопливо строчил, изумляясь все сильнее. Но тут наконец прибыл Петя. Он подошел и представился парню по форме, а Марине подал руку, в которую она вцепилась мертвой хваткой. Между коллегами завязалась перепалка.
–Слушай, Кривощеков, при чем здесь ваше отделение?
–Эта девушка – моя родня, она из Москвы приехала. Она работает в журнале, ведет корреспондентское расследование, хотела поговорить со свидетелем. А тут – труп, она со страху мне позвонила. Смотри, какая бледная, как бы в обморок не упала, а ты её мучаешь.
–А паспорт?
–Да есть у нее паспорт. Марина, покажи.
–Он в гостинице.
–Вот! Придется задержать до выяснения.
Петя, наверное, сказал бы что-нибудь, чересчур резкое, но тут из дома быстрым шагом вышел лейтенант и потребовал у парнишки рацию. Марина с удивлением услышала, что он вызывает «Скорую помощь».
–Она жива?! – одновременно спросили Марина и парнишка с папкой.
–Жива, только без сознания. Это – поколение крепких людей. А это кто, откуда?
Петя представился и повторил все снова, но лейтенант не слишком его слушал. Он забрал у парнишки папку и, кивнув на плотную толпу за оградой, велел привести кого-нибудь из соседей для установления личности потерпевшей. Несколько бабусек одновременно ринулись вперед и устроили пробку. Знакомая Марине старушка, выиграв короткий бой, прорвалась в калитку и торопливо вошла в дом. Лейтенант прочел записи, покачал головой и спросил Марину:
–Сколько лет Петрушиной, знаете?
–Да, примерно: пятьдесят один или пятьдесят два.
–И вы её никогда не видели? – вопрос прозвучал почти утвердительно.
–У меня есть только фотография, и то – старая, школьная, – она полезла в сумку и вынула копию классной фотографии. На траву выпала оранжевая книжечка. Марина и Петя, наклонившись, столкнулись головами. Однако лейтенант среагировал быстрее всех, мгновенно подняв её с земли.
–А это что?
–Мое удостоверение. Корреспондентское.
–Так что же вы сразу его не показали?
–А меня только про паспорт спрашивали.
–Старшой, – стал уговаривать Петя, – видишь, девушка в шоке, отпусти, она потом все расскажет. Не уедет, пока не поговорит со следователем.
Улицу огласил вой сирены.
–Ладно, забирай свою барышню, только координаты её мне оставь, – лейтенант, потеряв всякий интерес к Марине, поспешил к калитке.
–Пропустите «Скорую помощь»! – рявкнул он. Толпа раздалась в стороны, по проходу прошли трое медиков в светло-зеленых костюмах с носилками и вошли в дом. Пока Петя записывал для лейтенанта номер сотового Марины, они вынесли на носилках неподвижное тело. Марина со страхом взглянула на окровавленное лицо женщины, и сразу отвела взгляд. Пол-лица, ухо и прядь волос пострадавшей были в засохшей крови – похоже, она разбила нос при падении. И тут же пораженная Марина уставилась на нее во все глаза: на лицо, на шею, на кисти рук. Седина и морщины ясно показывали: пострадавшей никак не меньше семидесяти лет.
Марина так удивилась, что даже дрожать перестала. Она внимательно вслушивалась в рассказ шустрой соседки, которая выйдя из дома к публике снова завладела всеобщим вниманием. Она опознала несчастную женщину. Это оказалась соседка Гали по домику, Агриппина Семеновна Никитина. На улице её звали просто Семеновна.
Все началось с того, что пропала сама Галя. В субботу, то есть вчера, она не вышла на работу в читальный зал. Галя была одинокая, несемейная, и огородик имела при доме. Поэтому её коллеги-дачницы, летом часто просили её подежурить в выходные. Галя была исполнительная, аккуратная и очень ответственная. В пятницу она забрала ключи от читального зала, пообещав отработать за свою коллегу. Когда она не пришла к открытию читального зала, сотрудницы забили тревогу: за тридцать лет работы Галя ни разу не опоздала на работу, и никого не подвела.
Соседка тоже переполошилась: они были как родня, всегда докладывали друг другу, если собирались куда-то ехать. Библиотекарши приехали еще раз вечером, но Галя не объявилась, и перепуганные женщины отправились в милицию. Заявления о пропаже от них не приняли, мол, еще найдется. Семеновна закатила милиционерам скандал, крича, что она знает точно, что с Галей что-то случилось, но ей посоветовали позвонить в «Бюро несчастных случаев». Они тут же позвонили, но про Галю информации не было. Договорившись завтра снова идти в милицию, женщины разошлись по домам. Возбужденная Семеновна в деталях описывала соседкам свой поход в милицию. А утром Марина обнаружила её, оглушенную, в Галином доме.
Петя хотел увести Марину, но лейтенант вдруг снова ею заинтересовался.
–Так кто же вам дал этот адрес?
Марина назвала Евгения и дала его телефон.
–А он может знать, где сейчас Петрушина?
–Скорее, нет. Но это может знать его мать, они же школьные подруги. Но её телефон я не знаю.
Наконец Марина с Петей двинулись к остановке.
–Не нравится мне это, – выдавил из себя Петя. – Ладно, не будем о плохом. Давай, сестренка, отвезу тебя к нам домой. Мать будет рада, борщом тебя накормит, отдохнешь до ужина, с Соней поболтаешь. Ну, что идет?
–Нет, я лучше вечером к вам приеду. А сейчас мне надо на работу. Вот позвоню Евгению, и на тот берег поедем. Да, Петь, а я статью вторую написала.
–Ты это к чему?
–Ты же говорил, вторая статья – второй труп, а его нет. Это я так шучу теперь.
–Эх, Марина! Чует мое сердце – еще будет.
* * *
Когда Марина вышла из гостиницы, она сразу увидела, что Евгений, словно маятник, ходит взад-вперед перед своей машиной. Он с ходу начал делиться с Мариной:
–Марина, представляете, мне прямо сейчас позвонили из милиции. Такая странная история: в Галином доме напали на её соседку, ударили по голове, старушка попала в реанимацию. Грабитель, что ли забрался? А главное, Галя пропала. Где она может находиться? Надо матери позвонить, может, она что-нибудь знает.
Едва они сели в машину, Евгений взял телефон. Дворжецкая выдала совершенно ошеломляющую информацию: Галя в субботу ездила с ней на шашлыки. Но не успели они с Галей съесть по одному, как Ларису Владимировну вызвали по сотовому телефону на работу. Галя не захотела оставаться одна в малознакомой компании и уехала вместе с Дворжецкой в город. Лариса Владимировна заскочила на минутку домой, а затем подвезла Галю до остановки. Галя вышла из машины, и направилась к себе. Дворжецкая так до сих пор и сидит на работе, занимается монтажом своей программы. Галю она больше не видела, и та не звонила ей. Милиция к ней уже обращалась, и она все это рассказала. Она встревожена и готова оказать всякую посильную помощь в поисках Гали.
–Ничего не понимаю! Всякие авантюры совсем не в духе Галины Ивановны, – Евгений посмотрел на часы. – Конечно, время уходит, но, может, вы не откажетесь сначала пообедать?
Только сейчас Марина поняла, как сильно она проголодалась. «Почему-то, когда я нервничаю, у меня аппетит не пропадает, а усиливается, все не как у людей» – подумала она и сказала:
–Хорошо. Только давайте я заплачу за обед, а то вы меня уже два раза кормили.
Евгений заспорил, Марина не уступала. Сошлись на половине: каждый за себя.
Марина не стала рассказывать Евгению о своем участии в этом деле. По пути в кафе она напряженно думала: «Допустим, Галя вернулась домой в субботу, нечаянно ударила соседку, и, испугавшись, что убила, скрылась», – придумала она версию. «В доме разбросано, потому, что она в спешке собирала вещи», – продолжала размышлять Марина, сидя за столиком в уютном кафе. От бифштекса с жареными овощами, салата с креветками, рогалика и чашечки ароматного кофе у нее не только настроение поднялось, но и голова лучше заработала. «Никуда не годится моя версия! Она что, знала уже с утра, что вечером убьет соседку и скроется, поэтому вместо работы отправилась развлекаться, есть шашлыки? Гулять, так гулять?»
–Марина, вы не подумайте, что я – бревно бесчувственное, – заговорил Евгений, тоже приободрившийся после обеда, – но у меня от стрессов почему-то появляется зверский аппетит. А теперь можно и на Затулинку ехать.
«Ну, в этом мы, кажется, похожи»,– в первый раз за этот день улыбнулась Марина.
–Подождите, мне надо позвонить сестре.
По дороге на эти чертовы кулички Марина обдумывала новость, услышанную от Маши. Виктор Александрович Краснов приходил в гости к Маше и Олегу. Он принес вкусного омуля, привезенного лично им из Иркутска, и битый час рассказывал, какой замечательный коттедж продается рядом с ним очень дешево. Он почти убедил Машу и её мужа сменить квартиру на Кутузовском на экологически чистую зону и даже обещал занять денег. Маша сомневается, так как эта квартира дорога Олегу, как память о родителях. Марина горячо поддержала Машу и подумала: «За Красновым глаз да глаз нужен. Может, он специально сплавил меня в Новосибирск, чтобы не мешала охмурять Машу?»
* * *
Марианна Егоровна жила на пятом этаже панельной «хрущевки» на окраине города. Сразу за домом начинались поля с небольшими островками берез. Лифт, конечно, отсутствовал. Запыхавшиеся Марина и Евгений долго безрезультатно звонили в квартиру. На лестничную площадку выходили еще две добротных железных двери. Дверь в квартиру Марианны, по всей видимости, стояла нетронутой с самого момента сдачи этого дома: обшарпанная, поцарапанная, с облупившейся краской, с многочисленными накладками от старых замков. Хозяйку не заботила сохранность имущества за ветхой дверью. «Напрасно звоните, у них никого нет», – по лестнице тяжело поднималась женщина с сумками. Евгений сунулся помочь донести сумки, но она «отбрила» его взглядом.
– Не скажете, где, хозяйка, скоро ли будет? – попробовал выяснить у нее Евгений.
–А вы кто такие ей будете?
–Мы по делу, можем документы показать, – вступила Марина.
–Вот и покажи, что там у тебя есть.
«Точно, враг не проберется, когда такие бдительные соседи, ей бы в органах работать», – отметила Марина, доставая журналистское удостоверение.
–Неужели из Москвы? И какое дело может быть к этой шалаве?
Соседка выразительно буравила глазами Марину, но девушка упорно молчала. Поняв, что ничего ей не узнать, женщина поджала губы:
–Работает она сегодня, торгует мелочью на остановке, а дети в летнем лагере.
На автобусной остановке стоял столик с мелким товаром. На картонной коробке от руки было написано «Все по 10 руб.». Покупатели не рвались отовариться подешевле. Сидя на складном стульчике продавщица, скучая, курила сигарету.
– Это не она, Марианне тридцать два года, а этой все сорок, – в полголоса сказал Евгений.
Марина присмотрелась: «Ну, уж сразу и сорок. Конечно, она – не Анна Викторовна, но симпатичная. Лицо обветренное, загорелое: на улице работает. Одета вульгарно, но фигура есть. Её бы привести в порядок, так красавица будет».
–Сколько стоят эти ножницы? – спросила Марина, подойдя к столику.
–Пятнадцать рублей, – хриплым голосом ответила женщина, не вынимая сигареты.
–А почему 15 рублей, а не 10, как написано?
–А они – японские, а те – китайские, которые по 10.
Разницы между теми и этими Марина не заметила, но отсчитала деньги и взяла ножницы. Евгений с удивлением смотрел на нее.
– Скажите, пожалуйста, вас зовут Марианна Егоровна Найденова?
– Да, а чо?
–Меня зовут Марина Николаевна, а это Евгений Сергеевич. Мы ведем журналистское расследование и хотим поговорить с вами.
–Чо вы ко мне привязались? Ну, перепутала я ножницы! Возьмите сдачу, мне чужого не надо. Смотрите, сколько у меня товара, разве все упомнишь? И разговаривать я с вами не собираюсь!
Женщина совала оторопевшей от её пронзительного крика Марине какую-то мелочь.
–А вы постойте сами тут в дождь-холод с этими копейками, у меня двое детей, между прочим, есть-пить просют.
–Успокойтесь, нас не интересует ваша работа, мы хотели поговорить о Вашей семье, – попытался уладить Евгений.
–Ничего не буду говорить, выметывайтесь, а то позову, кого надо.
–Все-таки выслушайте нас, это в Ваших интересах, – Евгений пустил в ход все свое обаяние, и Марианна слегка убавила звук.
–Чо за интерес мне светит?
–Возможно, Вас разыскивают родственники.
–Ха, … родственники, – крепко выругалась Марианна, – знаем мы таких родственников! Небось, алкаши проклятые? Пронюхали, что я квартирку приватизировала? Знать никого не знаю, и квартирку, они у меня не получат, так и передайте. Я оформила её на себя, и на детей несовершеннолетних. Чо, выкусили? У меня все по закону, и государство не обидит мать с двумя детьми.
–Поверьте, никто не посягает на вашу квартиру! Ваша мать, Найденова Валентина Ивановна, воспитывалась в Пашутинском детском доме. У вас должен быть старший брат Николай. Верно?
–Ну да. Только мать лет восемь, как окочурилась, спилась, а Колька на зоне сгинул. Никого у меня нет, только пацаны растут. Бьюсь, бьюсь, как рыба головой об лед. Фруктами торговала, да усек хозяин, что себе в карман приторговывала, выгнал. Вот на мелочь пошла.
–Марианна Егоровна, возможно, Ваше положение изменится в лучшую сторону. Наши клиенты разыскивают свою пропавшую родственницу. Ею могла быть Ваша мать.
–Они богатые?
–Я не могу вам об этом сказать.
–Значит, бедные. Так, на кой … они мне сдались? – Марианна ввернула крепкое словечко.
–Марианна Егоровна, согласны вы пройти экспертизу для установления родства?
–Это как?
–Сдадите кровь из пальца, её посмотрят под микроскопом, и скажут, родня ли вы между собой.
–Не, палец дырявить не дам. Ишь, чо выдумали! А чо они так поздно хватились?
То, что Марианна явно не рвалась признать себя Сушковой, добавило ей баллов в глазах Марины. «По крайней мере, не самозванка какая-нибудь». Она снова вступила в разговор.
–Подумайте, ведь ваша мать потерялась совсем маленькой девочкой, её переименовали. Как трудно им было найти Вас! Они понесли расходы, и готовы заплатить за этот дорогой анализ…
–Значит, все-таки, богатые, – ухватила самое главное для себя Марианна. – Может, и мне подкинут деньжат? Тогда согласна. Место на рынке куплю, чтоб в тепле стоять. Вот жизнь пойдет! …! – она опять выругалась, на этот раз – от восторга.
Сами родственники как таковые Марианну не заинтересовали.
–Ну, и экземпляр! – поделился с Мариной Евгений, садясь в машину. – Поговорим еще с поварихой. Но и так ясно: придется отправлять нашу Марианну Егоровну на экспертизу.
–Конечно, она неотесанная, но и не совсем пропащая: имеет жилье, работает, заботится о детях, – вступилась за кандидатку в наследницы Марина. И добавила не без ехидства:
–Ей бы, конечно, не помешало пройти «Школу красоты» Вашей матери, особенно, если придется ехать в Англию.
Евгений так смеялся, что чуть не въехал в столб.
–Вот уж точно – готовая Элиза Дулитл для маминого проекта! «Бернард Шоу точка ру»! Только с речью можно не напрягаться: договориться с переводчиком, он сам её подправит.
«Да, с речью сейчас никто не напрягается: говорят и пишут, как Бог на душу положит». Словно специально для подтверждения её мысли мимо проплыли подряд две вывески. Одна обещала запчасти и «акссесуары», а вторая бифштексы и «антрикоты». Марина вспомнила своего преподавателя в МГУ профессора Лепешинского. Вот уж кто боролся за чистоту русского языка! Как Марине досаждали его придирки к её статьям для факультетской газеты! То он требовал сленг убрать, то – иностранные слова перевести. И всегда – очень вежливо, с юмором. Когда Георгий Федорович умер, в возрасте девяносто три года, Марина поняла, что его точка зрения, его любовь к чистому красивому русскому языку – уже у нее в крови. Теперь она сама досадовала, когда слышала или читала засоренную и убогую русскую речь. Она даже написала об этом статью под названием «Фильтруй базар, мужики! Эссе о проблемах русского языка». Мысленно она посвятила её Лепешинскому, но постеснялась написать об этом. Как-то не хотелось ей вешать на себя табличку «Ученица профессора Лепешинского», пусть будет как еще один букет цветов на его могиле.
Музыка, которую включил Евгений, смолкла, пошли новости, на разделе «Происшествия» у Марины снова выплыла беспокойная мысль: «Где же Галя Петрушина?»
* * *
Солнце просвечивало сквозь цветастые шторки, золотило стены и пол. Марина не сразу поняла, где находится. «Я же у тети Кати, на веранде, вчера к ним приехала. Интересно, который час?» – Марина посмотрела на часы и чуть не вскрикнула: «Не может быть! Вот это поспала, так поспала». После вчерашних событий Марина не могла оставаться одна в гостинице. Вечером она наконец-то познакомилась с дядей Васей. Коренастый добродушный дядя Вася понравился ей с первого взгляда. При среднем росте он со своими широкими плечами, мощными ручищами и низким густым голосом, казалось, наполнял собой весь дом. Жену он называл «мамочка», сына – «Петруша», Соню – «дочка», зато внука величал «Михаилом Петровичем». Марина сразу стала «Маришей» и «любимой племяшкой». Дядя Вася расспрашивал про Москву, сильно хвалил её статью о парашютистах, делился своими впечатлениями от прыжков (он служил в десантных войсках). При этом все подливал ей в рюмку наливочку, чуть только Марина зазевается, пока тетя Катя не отобрала бутылку. Сам он успел основательно подзаправиться еще раньше, когда с соседом-помощником обмывал новый сарай. Тетя Катя укоризненно взглянула на мужа, покачала головой – и он тут же, извинившись, что устал, удалился в спальню, откуда вскоре послышался заливистый храп.
Но и остальные домочадцы, видимо настроенные Петей, весь вечер отвлекали Марину от плохих воспоминаний. Мишутка приносил её свои любимые игрушки и подставлял ладошку поиграть в «сороку-ворону». Разговоры велись на спокойные семейные темы. Оказалось, что Соня учится и не где-нибудь, а в архитектурной академии, будущий дизайнер интерьера. И все картины, которые висят в доме, написала она. Марине очень понравились голубые колокольчики в траве, Соня тут же сняла картину и подарила её Марине. Петя собирается осенью поступать в институт, хочет учиться на юриста заочно: и деньги уже накопили, и учебное заведение выбрали. Петя занимался на курсах всю зиму. За разговорами засиделись допоздна. Марина рухнула на кровать, куда устроила её Катя, и погрузившись в перину, как в облако, заснула сразу крепким сном молодости, без кошмаров и сновидений. «Зато выспалась», – подумала Марина, вставая с кровати. Из кухни доносились восхитительные запахи: тетя Катя жарила блины.
–Доброе утро, тетя Катя! А что же Вы не на работе?
–Я отгулы взяла, чтобы мужиков кормить, пока строят. Вот Васю в поездку провожу, можно еще зарабатывать. Садись, поешь горяченьких блинчиков. Вот мед, вот масло, а может, сметанки?
–Что Вы, теть Катя, я мучного не ем, поправляюсь сильно.
–Ну и где ты поправляешься, в каком месте? Разве ты не знаешь, что девяносто процентов мужчин любят полных женщин, а десять процентов любят полных, но скрывают? Ты теперь замужняя, должна быть как репка, кругленькая.
Под уговоры Марина не заметила, как проглотила с десяток поджаристых блинов. «Обязательно сегодня пойду в зал», – дала себе слово Марина.
–А где Петя? Он обещал меня на тренировку взять.
–Они с Васей сарай красят. Сейчас как раз придет собираться.
Марина договорилась с Петей о встрече и поехала в гостиницу за формой.
С утра вчерашнее приключение уже не казалось таким ужасным, но Марина не могла забыть о нем. «Кто же все-таки убрал Бориса и подбирался к Гале? Действовал сам или нанял? И как, интересно, можно найти желающих оказать такую услугу? Через двусмысленное объявление, типа «Все проблемы решим за Ваши деньги»?»
Тут в глаза ей бросилась фраза с рекламного щита: «Уберем без проблем». Четыре мрачных типа в черных кожаных пиджаках, руки в черных перчатках сложены на груди. Марина ошеломленно уставилась на плакат: «Вот это да! Киллеры вывесили рекламу размером шесть на три метра!». Хорошо, что маршрутка остановилась, и Марина разглядела, что внизу мелким шрифтом написано «ООО «Чистота без проблем» – уборка офисов, квартир». «Ну, и юмор у новосибирских дизайнеров!»
Марина собралась очень быстро: нечего раздумывать над формой, если есть только трикотажные бриджи и футболка, заменяющие домашний халат. Ну, и вещи для душа. Петя подъехал быстро, и они пошли в зал.
–А меня к вам пустят? Я же не милиционер.
–Марина, нет проблем, – заверил Петя. – У нас маловато девушек ходит. Мужики только рады будут.
Но проблема возникла в виде сурового коренастого мужчины с лицом, покрытым шрамами. «Гладиатор какой-то», – подумала Марина. Пете пришлось его уговаривать, объяснять все про Марину: кто, откуда, зачем. Наконец «гладиатор» кивнул и сказал:
–Только пусть нам разминку не портит, а делает все, как остальные.
Петя вопросительно глянул на Марину.
–Как скажете, – бодро заверила она.
Конечно, пришлось попотеть, но Марина не отставала и не выходила из круга. Десять лет занятий приучили её быть терпеливой и выносливой. Когда все занялись растяжкой в парах, Марина не успела оглянуться, как перед ней уже стояли трое желающих помочь (девушек не оказалось больше ни одной). Она позвала Петю – брат все-таки, хоть и троюродный. Спарринговать она не стала, чтобы синяков не заработать, а в уголке еще помахала руками и ногами, покувыркалась. Обстановка на тренировке была такой привычной, знакомой. Было приятно ощущать свое гибкое послушное тело. Мужики истово «рубились», отрабатывая приемы, тренер с лицом гладиатора был доволен. На прощанье он спросил:
–Будете ходить?
–Нет, наверное, я же здесь в командировке.
–А может, еще успеете? Петя, ты еще как-нибудь приведи свою девушку, – его суровое лицо неожиданно осветила мечтательная улыбка. – Пусть побегает, поразминается.
* * *
У стола Евгения сидели две посетительницы. Молодая, миловидная девушка в ядовито зеленом костюме с розовой сумкой в руке, вальяжно развалилась в кресле. Вторая, постарше, одетая во что-то серое и неприметное, сидела на краешке стула. «Похожи друг на друга. Наверное, мать и дочь», – отметила Марина, подходя к своему столу. Аля уткнулась в какую-то папку, пряча улыбку. Отвернувшись к компьютеру, делал вид, что работает, Аркадий. Раскрасневшийся Евгений Сергеевич беседовал с женщинами. Марина прислушалась: очередная претендентка.
–… я вам в который раз говорю, что бумага, представленная вами не является документом, – словно в пустое пространство, объяснял посетительницам Евгений.
– Как это не документ? Его бабушка перед смертью написала. Правда, мам? – вела переговоры дочь, тогда как мать только поддакивала. – Бабушка маме часто рассказывала, как нашла она её в лесу у Шабалихи. Девочка выбежала из лесу такая хорошенькая, что бабушке жалко её стало, и она забрала её себе.
–Это ваше свидетельство о рождении? – обратился Евгений к старшей женщине.
–Мамино и есть, – выскочила молодая.
–Я читаю: «Шевелева Наталья Ивановна, родилась 17 июня 1951 года, место рождения: г. Нижнеудинск Иркутской области». Объясните, чей это документ и как он оказался у вашей мамы?
–А это просто. У бабушки с дедом дочка была, её это метрика. Они, когда уезжали с Иркутской области, оставили дочку там, с бабкой в деревне. А когда эту подобрали, то метрику запросили, якобы потеряли, – бойко объясняла девица в зеленом.
