8 лет без кокоса

В ответ Юленька повернула ко мне свое зареванное личико. Я чуть не села там же, где стояла – большую часть симпатичной мордашки занимали огромные, совершенно непропорциональные, какие-то африканские губы, которых еще вчера там не было. Юлька напоминала собой неудачный эксперимент генной инженерии. Отойдя от культурного шока, я заметила, что моя протеже силится что-то сказать, но инородные губищи напрочь отказываются ей повиноваться. Я растеряно огляделась в поисках людей, ибо судя по всему, от Юльки добиться объяснений будет непросто по техническим, так сказать, причинам. Может, в нее вселился космический монстр? Или у Юльки случилась аллергия на какой-нибудь продукт? Тогда надо ей срочно врача вызывать, а лучше «Скорую»… Видимо, последнюю фразу я сказала вслух, так как мне ответила Настя, все это время стоявшая за моей спиной:

– Да какую «Скорую»… Эта дурилка вчера, прямо перед презентацией, решила губы «накачать», в первый раз в жизни. А врач ее, видать, не предупредил, что после инъекции отек трое суток не спадает. Хоть бы с нами посоветовалась заранее, что ли… А то вишь – сюрприз решила сделать. Негритенок, млин…

Отсмеявшись – а хохотала я так, что девчонкам из группы пришлось отпаивать меня водой – я отправилась объясняться с журналистами. В итоге мне удалось отбояриться от прессы и отстоять Юлькино доброе имя каким-то благовидным враньем, и дальше презентация шла без эксцессов – со сцены губищи не сильно бросались в глаза, а пели девицы понятно дело что под фонограмму.

Наша вечеринка оказалась настолько удачной, что последние гости разъехались около трех часов утра. Я же, закончив все дела и выйдя из клуба, обнаружила, что на дворе уже светает. Метро еще не открылось, на такси денег не было. Благо, меня выручила подружка, живущая на Садовом кольце: «Приходи, конечно, я сама только с тусовки приехала! Кофейку попьем!». До ее дома идти было минут двадцать. Перед уходом я захватила из гримерки подаренную «Стервочкам» бутылку «Майота» – девки все равно на хронической диете и не пьют, да и вообще – заслужила.

Я пошла по Арбату, наблюдая просыпающийся город, окутанный, словно газовой шалью, лиловой дымкой подступающего рассвета.

«Красиво как… – подумалось вдруг мне. – Спокойно».

Жаль, что я редко вижу город таким – раньше полудня, честно сказать, нечасто просыпаюсь. А днем Москва совсем другая – пыльная, склочная, базарная…

Вообще, так, если со стороны посмотреть, странная у меня жизнь какая-то. Вот, сейчас иду, по центру Москвы, шмотья на мне надето на несколько тысяч евро, шампанское дорогущее фигачу из горла, денег при этом машину поймать нет, да и на метро, честно сказать, не уверена что наскребу… А рядом с пустым кошельком в сумочке – парфюм за дикое количество тысяч рублей. Никому не нужный… Нда, понтов немерено, а в сухом осадке что? Ни-че-го. Дом? Съемная халупа с облезлыми стенами на Щелковском шоссе. Спальное место, временное, а не дом.

Семья? Женатый мужик, влюбленный в себя и больше ни в кого. Тоже, получается, как бы муж напрокат…

Работа? Выдувание мыльных пузырей. Прикольно поначалу. А через несколько лет понимаешь, что твой результат, «продукт» либо лопается и исчезает с медийных орбит, либо остается, но ты тут как бы и не при чем. Не вечно это как-то. Авторскую подпись на чужой славе не поставишь. Хотя творцом этой славы зачастую бываешь именно ты… Раньше твердым стержнем, смыслом, вокруг которого вертелась жизнь, была моя любовь к Нику. А теперь стержня нет, истерся, исчез. И все вдруг стало каким-то зыбким, непостоянным, ненастоящим, как этот призрачный московский рассвет. И никто ведь не виноват ни в чем – Ник просто стал другим, а я не заметила вовремя. Есть ли какой-то смысл в любви, если даже она не бывает навсегда?

Чувства выцветают, одежда выходит из моды, работа перестает нравиться, и то, что радовало вчера, уже не вызывает никаких эмоций сегодня. Такое впечатление, что вот свались мне сейчас кирпич на голову, назавтра же никто не вспомнит, что я была – обо мне нечего будет сказать, от меня же в прямом смысле ничего не останется, ни следов, ни мыслей… Ну зачем-то я ведь живу, такая, как есть, с мыслями, с желаниями, с чувствами. Надо же с ними что-то делать. Знать бы еще, что именно… Может, где-то все же есть другая жизнь? Не знаю, какая. Быть может, с более простыми понятиями и ценностями. Но более красочными, живыми. Более вечными, что ли… Хотя, бывает ли вообще хоть что-то вечное, или она везде – эта пластмассовая «жизнь взаймы»?..

«В отпуск тебе надо, мать! Уже два года пашешь без продыху, конечно, тут крышак отъезжать начнет! Ты же всю жизнь мечтаешь научиться дайвингу, так поезжай куда-нибудь, смени обстановку, поныряй!» – сообщила подруга Симона, когда я озвучила ей свои рассветные настроения – «Ну и что, что сентябрь на дворе? Я вот только с Мальдивских островов вернулась. Там круглый год тепло, и нырялка классная!».

Классная, да только позволить себе ее ты можешь, если тебя везет туда очередной толстопузый мужик, которого ты подцепила, когда захотелось каникул на океанском берегу. Но я сдержалась и вежливо промычала что-то нейтральное типа «я подумаю». Это же нормально, так многие делают… Как отдохнуть гламурно без копейки денег в кармане? Да легко. Нужно лишь усвоить один простой закон: кто девушку ныряет, тот ее и… Я вот не могу так. И опять Ник виноват – ну не тянет меня к другим мужикам. Даже сейчас. И к Нику тоже не тянет. И вообще ни к чему не тянет… Так, ну вот, все, опять начинается… Через пару часов и несколько литров кофе меня снова накрыла привычная дневная московская суета, а вместе с ней и тоскливая хандра, к которой я тоже уже начала потихоньку привыкать.

В двенадцатом часу ночи я, наконец, ввалилась домой, уже плохо соображая. Единственным более-менее позитивным результатом очередного безумного дня стало то, что удалось вернуть в магазин злосчастный парфюм BVLGARY – каким-то чудом в сумочке завалялся чек. И теперь я была счастливой обладательницей 300 долларов, 50 рублей и чудовищного разочарования в мужиках как в явлении. Последнее, очевидно, прилагалось к моей судьбе в качестве подарочного бонуса…

«Достало все. Москва эта вонючая, толпы эти потные везде, разговоры про одно только бабло…» – положив тяжелую от подобных мыслей голову на подушку, я, наконец, провалилась в мутный сон. Из которого была выдернута где-то через час пронзительным визгом телефонного звонка.

– Жанну хачу! – сообщил, не мудрствуя лукаво, мужской поддатый голос на другом конце провода.

– У? – ухнула я в трубку разбуженной совой.

– Дэвюшка, я очэн Жанну хачу!

– Какую еще Жанну? – мозг мой еще упирался и отказывался возвращаться из царства сна.

– Фриске, канешна! – е-мое, еще и Фриске.

– Заказать хачу! – вот тебе и раз.

– Дэнь раждения у меня, в Махачкала! Черэз мэсяц! Жанна сможет ехат? Я заплачу! Любой гонорар! – тьфу, блин. Вот оно – офисы дверь в дверь. И подключены мы к одной сети, и номера у сотрудников Фриске от наших корпоративных мобильных всего на одну цифру отличаются. Потратив еще битый час на то, чтобы объяснить поклоннику Жанны Владимировны, что он обратился не по адресу, я, наконец, положила трубку и снова улеглась спать. Но сон не шел. Стоило закрыть глаза, как мне начинал мерещиться то машущий саблей дагестанский джигит, то Жанна Фриске.

Нет, так недолго и вправду с ума сойти, подумала я, с подозрением вглядываясь в темноту. Вторая бессонная ночь, а ведь завтра снова на переговоры.

«В отпуск тебе надо, мать…» – зазвучал в голове голос подруги Симоны. А может, и впрямь надо? Только вот на дайвинг на Мальдивах-то у меня не хватит. Все бабло на шмотки уходит. А как иначе? По работе приходится тусоваться без продыху, а часто и самой перед камерой стоять, комментировать похождения многочисленных подопечных нашего продюсерского центра – я ведь не одних «Стервочек» веду, и посерьезнее клиенты есть. И с ними на переговоры в джинсиках с рынка не поедешь – не поймут. Ну и вот итог – одна сумочка от Луи Виттона в полторы штуки долларов обошлась. И это еще со скидкой. Хотя какие сейчас скидки? Не исключено, что все-таки подделку мне всучили… Эх, порой и вправду, лучше – не знать. Так никакой зарплаты на отпуск не хватит. По крайней мере, на приличный… А может, не выпендриваться и где подешевле нырялку поискать? Никому не скажу, что в Египте или Турции была, совру, что болела… Я втащила в постель лэп-топ и загнала в поисковик слова «бюджетный дайвинг».

Через полчаса лихорадочного тыканья по ссылкам внезапно, как озарение, на экране возникла фраза: «Русский клуб а Дахабе», лучший дайвинг на Синае. Русские инструкторы, бюджетные цены и душевная атмосфера гарантируются». Дахаб… Никогда не слышала. Где это вообще?

Решение о том, что я очень хочу в Дахаб, возникло с первых же фотографий, обнаруженных на сайте клуба. Я даже толком ничего не прочитала о самом городе – от избытка эмоций сосредоточиться на тексте все равно было невозможно. «Где-то в Египте» – поняла я, и решила не вдаваться в подробности.

Бросившись искать по сети способы попадания в Дахаб, я практически сразу на каком-то дайверском форуме наткнулась на телефон девочки Маши. Акванавт советовал ее Клюшке как человека, который поможет уехать в «Дахабск» недорого. Лучшей рекомендации, согласитесь, желать просто неприлично. Попутно выяснилось, что Дахаб – место почти дикое, от ближайшего аэропорта в Шарм-эль-Шейхе его отделяет 100 км, больших отелей там нет, дискотек и ночных клубов – тоже.

Из достопримечательностей – гора Моисея.

«А чтоб обратно вернуться из Дахаба – это, интересно, тоже к Маше? Или к кому-то типа Моисея?» – мелькнула в голове почти пророческая мысль. Но она была тут же отброшена и забыта, как обычно и случается с пророческими мыслями.

Загадочной Маше я позвонила утром, еле дождавшись наступления более-менее приличного для деловых разговоров времени. «Билеты до Шарма и обратно могу тебе сделать сейчас за 300 долларов. Дешевле этого не бывает. Далее забью тебе кэмп – 10 долларов в сутки, со своей ванной и кондиционером. Летишь через десять дней. Устроит?» – «Ну в общем да, устроит».

Маша назначила мне встречу на станции метро в центре Москвы. Я раньше никогда не ездила заграницу «дикарем» и наивно полагала, что все это устроено, дабы взять меня за руку и отвести в офис турагентства – чтоб не заблудилась, не дай Бог, по дороге. В метро ко мне подошла маленькая брюнетка, одетая в простенькие джинсы и спортивный пуловер. «Маша» – представилась брюнетка и окинула меня оценивающим взглядом. Я почему-то порадовалась, что ехала с занятий в фитнес-клубе и была тоже одета спортивно, без обычных каблуков сантиметров эдак в 17 и с минимум косметики на лице. По-моему, Маша осталась мной довольна. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. «Ну, деньги давай, а то у меня времени мало» – оригинальным образом прервала паузу девушка. Я остолбенела – ничего себе заявление! Я ее первый раз вижу, и сразу – «деньги давай»! …С какой вообще стати? «Ты мне что, не доверяешь?» – удивленно спросила Маша. Так.

Это мои последние на данный момент бабки – а вдруг эта Маша возьмет и с ними испарится? – а вдруг не испарится? – если я сейчас развернусь и уйду, то сохраню деньги, но никогда этого не узнаю – буду полжизни мучиться вопросом, как могло бы быть – цена вопроса триста баксов, что теперь, полжизни из-за трехсот баксов мучиться?!

«Отлично, билеты будут через пару дней, я тебе позвоню!» – сказала Маша перед тем, как впорхнуть в двери вагона.

«Дура ты, Аня! Ну совсем овца! „Маша-Дахаб“ – и это все, что ты о ней знаешь! Сто процентов тебя кинули! И вообще, Египет – помойка адская. Туда только лохи в отпуск ездят!» – пилила меня Симона.

Мы пили кофе у нее на кухне. С момента встречи с девочкой Машей прошла уже неделя, а от нее не было ни слуху ни духу. «Позвони ей, сейчас прямо! Вот увидишь, что я права – „абонент недоступен“ и все в таком формате» – настаивала Мона. Я уж было потянулась за трубкой, как вдруг телефон зазвонил сам. На определителе светилось «Маша – Дахаб»: «Привет! Ты когда билеты свои заберешь, тебе улетать послезавтра, не забыла?».

И настало послезавтра. И самолет ядовитого цвета с креслами, явно рассчитанными на безногих азиатов, уносит меня в полнейшую неизвестность. Четыре часа – более чем достаточно для того, чтобы вдоволь потерзать себе мозг.

Куда я лечу? В Дахаб – маленький бедуинский поселок на Синае, забытый Богом, чертом и египетским президентом. Что там забыла я? Да так, ничего особенного. Я всего лишь собираюсь потратить две бесценные недели отпуска на то, чтобы просидеть на глубине с тяжеленным баллоном, затянутая в неопрен, в обществе людей, которых не знаю. Да уж, не отпуск – просто праздник какой-то… Ну, в любом случае, напрягаться-то уже поздно.

II. Анна-на

«Так, ладно, „моего“ мужика с табличкой здесь нет» – наконец признала я очевидное, покинув аэропортовый туалет и оглядевшись вокруг. Оставалась еще слабая вероятность, что он стоит снаружи. Выйдя на улицу, я сквозь плотные египетские сумерки разглядела занятную группу метрах в двадцати от дверей аэропорта. Группа состояла из двух мужиков откровенно славянской наружности, пустой бутылки виски и таблички с моей фамилией, перевернутой вверх ногами. Дяденьки были в таком состоянии, что понять, кто кого держит – они табличку или табличка их – было затруднительно. Делать нечего – я подошла к группе и робко сообщила, что встречают они меня.

«Так это ты Анн… Анна… на!» – произнес самый жуткий из них, огромный, бритый налысо чувак с бородой и в какой-то попоне вместо одежды. После чего, к моему ужасу, он бросил табличку и заключил меня в медвежьи объятия.

«А я – Тишина!» – громыхал он, как мне показалось, на весь Синай. «Ой, не придуши меня… Тишина… на» – взмолилась, наконец, я.

Добираться в Дахаб я должна была со вторым дяденькой, поджарым блондином лет сорока по имени Сергей. Когда мы с ним сели в машину, я не то чтобы испугалась, но несколько напряглась. Представьте: полночь, тридцатиградусная жара, вокруг пустыня, самум качает чахлую аэродромную пальму, на небе арабская такая луна размером с хороший таз… А в машине, меж тем, из динамика несется: «Колыма-Колыма, это Родина моя!» перемежаясь с «Владимирский централ, ветер северный….» и белым лебедем сами знаете на чем.

При этом сей чудный транспорт уносит вас на хорошей скорости в дикие горы, за рулем человек, которого вы видите первый раз в жизни, а мобильник оповещает вас о том, что «нет сети»… Согласитесь, нельзя обижаться на простую русскую блондинку, если в такой обстановке у нее возникают нехорошие мысли об отъеме паспорта и дедовщине в гаремах («Бахчисарайский фонтан» вспомните. Вспомнили? То-то же!).

Минут через десять, не выдержав культурной нагрузки, аккуратно интересуюсь: «По Родине скучаете?». Сергей в недоумении смотрит на меня, а потом на магнитолу, исторгающую очередной куплет про достопримечательности города Магадана.

«Да это ж арабская машина – в ней магнитола кассетная, стародавняя. А из русских кассет у нас только эти – клиенты оставили. Если хочешь, могу арабскую поставить…» – но при этом лицо водителя столь красноречиво скривилось, что я поспешила отказаться.

«Вот спасибо. Я тут два года живу, и от этих „хабиби“ и „аллах акбар“, которые отовсюду звучат, просто на стенку уже порой лезешь!». После этого от сердца у меня несколько отлегло. А когда выяснилось, что Сергей – инструктор по дайвингу, и учиться я буду у него, отлегло окончательно.

Через час наша видавшая виды «Тойота» опасливо пробиралась между какими-то нагромождениями – то ли это барханы из пустыни намело, то ли это – кучи мусора, в темноте было непонятно. Кругом – развалины, рядом с которыми кучковались жуткого вида бородатые люди. Ни единого фонаря. В смысле, целого фонаря… «Ну все, приехали. Добро пожаловать в Дахаб!».

С тихим ужасом в душе жду момента, когда прибудем в мой кэмп… В Дахабе существуют три разновидности мест, где может поселиться жаждущий понырять или посерфить (других сюда заносит редко). Есть гостиницы, с вполне приличными номерами, в которых присутствуют душ, кондиционер, а где-то и мини-бар. Стоят они порядка двадцати долларов в сутки. Еще есть своеобразная «резервация для белых», в которой располагаются отели класса «Hilton» и иже с ним. А есть так называемые кэмпы. Это намного интереснее, потому как здесь вариантов развития событий масса. Так, всего за три доллара в сутки вам представится шанс отдохнуть от благ цивилизации. Не сомневайтесь, туалета, душа и кондиционера у вас в номере совершенно точно не будет. Будет огромное лежбище, «лампочка Ильича» под потолком, некое подобие стола, вентилятор (за дополнительную плату) и надпись «Punks not bend!» на двери. Все это великолепие окружено стенками из тростника. А вы будете окружены великолепной компанией – вокруг, в таких же «хижинах дяди Тома» живут те самые настоящие люди, общение с которыми стоит гораздо дороже любых денег… Но все это выясняется уже потом. После того, как вы поселитесь в другом кэмпе, за одиннадцать долларов, соблазнившись наличием удобств непосредственно в номере.

III. «Аляска, сэр!»

Мой кэмп носил гордое имя «Аляска» (очень актуальное посреди пустыни в сорокаградусную жару). Объехав очередную кучу не пойми чего, мы припарковались у перекошенных чугунных ворот. В которые долбились минут пять, пока, наконец, к нам не вышел заспанный бедуин. Бедуин спросил меня о чем-то по-арабски. Я по-английски рассказала ему о цели нашего визита, стараясь говорить как можно медленнее и членораздельнее. Выслушав мою эскападу, бедуин снова повторил арабское слово, всем своим видом ожидая от меня ответа на заданный вопрос… Минут десять мы вдвоем с Сергеем изображали перед бедуином пантомиму на тему того, что я прибыла из далекой заснеженной страны, где по улицам ходят медведи в лаптях, и горю желанием поселиться в кэмпе «Аляска». Бедуин молчал, и лишь левая бровь его, подобная черному полумесяцу, временами удивленно изгибалась… Сие был знак того, что наши усилия в очередной раз обратились в прах: дождавшись паузы, загадочный восточный человек вновь повторил свое странное слово… Эта грустная сага имела все шансы никогда не закончиться. Но, в конце концов, кто-то наверху сжалился над нами и послал озарение: человек сказал свое слово в двухсот пятидесятый раз, и тут мы поняли, что это он по-английски спрашивает: «reserved?». Что тут скажешь, кроме «Yes», стараясь говорить ооочень медленно….