окажется там.
Голос мужчины звучал теперь внутри головы, с каждым словом становясь всё громче и громче.
Так, что скоро уши заложило, будто Виолетта стояла рядом с огромным колоколом.
– Просто в руке. Найди ключ.
Гул сорвался на визг, Виолетта почувствовала дурноту. Перед глазами вдруг возникло искажённое
лицо Богина, который кричал:
– Найди! Найди его!
Виолетта резко вскочила на ноги, уже готовая бежать куда глаза глядят, но едва не сбила с ног
подошедшую Каталинскую.
– Ой, мамочки! – вскрикнула от неожиданности подруга, потирая ушибленную скулу.
Виолетта сообразила, что поднимаясь, врезалась головой в неё. Стало стыдно, бросив короткий
взгляд в сторону, где ещё недавно сидел мужчина, поняла, что там никого нет.
– Сдурела совсем, – припечатала Каталинская, садясь рядом. – Или это ты так соскучилась, что
готова была зашибить меня при первой удобной возможности?
– Не пори чушь, – буркнула Виолетта, виновато отводя глаза. – Задумалась.
Кира чуть приподняла бровь, но благоразумно промолчала. Вместо этого вытянула из рюкзака
пакет и сунула Виолетте:
– Держи. Это тебе от Янки. Она подарок ещё перед днём рождения купила, но потом же ж поездка
все планы сбила, по дури своей книжки ухватила с собой. А как приехала и распаковала, поняла,
что сваляла дурака.
– Спасибо ей передай, – пробормотала Виолетта, разворачивая пакет. Внутри него оказались две
книжки: «Дзiкае паляванне караля Стаха» Короткевича и «Тёмная сторона Москвы» некой Марии
Артемьевой.
– Ты ж собиралась учить белорусский, – невинно произнесла Кира, видя округлившиеся глаза
подруги. – Вот – вперёд! К тому же фильм видела, теперь почитаешь оригинальчик.
Виолетта покрутила вторую книгу, с обложки которой неоднозначно ухмылялся тёмный череп.
– А это?
– А это просто хорошая книжица, – кивнула Каталинская, – я пока в поезде ехала – прочла. Местами
очень жуткая. Иногородние не оценят, а когда каждый день ходишь среди всего этого, так может и
нехорошо сделаться. С чувством написано.
Виолетта пролистала книгу:
– И что тут самое жуткое?
– История про чёрный бриллиант и про метро.
Виолетта вздрогнула. От упоминания метро ей сделалось нехорошо, бросила в жар, несмотря на
стоявший на улице холод.
– Что? – переспросила она, голос мигом охрип.
Каталинская, кажется, не заметила её реакции. Подруга смотрела куда-то вперёд, на бодро
жестикулировавшую жгучую брюнетку в красном пальто. Та говорила по мобильному телефону,
сопровождая слова жестами, при этом совершенно позабыв, что собеседник её не видит.
– Про метро, – повторила Кира. – Один про пропавших детей, второй про студентку, которая
лишилась прошлого и ног.
Виолетта почувствовала дрожь и стиснула зубы. Брюнетка повернулась в их сторону, на белом
лице нехорошо сверкнули тёмные глаза. Взгляд цепкий, нехороший, буквально впившийся в
Виолетту.
– Знаешь, почти нет описаний никакой расчленёнки…
Взгляд прожигал насквозь, манил, звал. Дышать стало тяжело. Брюнетка неожиданно улыбнулась
Виолетте, но вместо белозубой улыбки появился гнилой оскал.
– Но при этом оторопь берёт от обыденности, с которой всё даётся, – продолжала Каталинская. -
Эй! – Она подёргала за рукав замершую Виолетту. – Ты чего это?!
Виолетта перевела взгляд на подругу, и повела плечами: