Камерон

– Зачем ты так? Ей всего тринадцать, – с упреком сказал я Джэду. – Ты ее совсем напугаешь.

Джэд пренебрежительно отмахнулся.

– Больше девочек сюда не приводим, – решительно сказал он. – Реймон, какого хрена?! Ты заходил последним. Ты должен был проконтролировать и запереть эту чертову дверь!

Я пожал плечами.

– Я плохо помню, как все было. Тот виски был перебором. К тому же Лорна так вцепилась в меня, какая, к черту, дверь… мы сразу упали на кровать.

– Да, а вот это я помню! – с иронией сказал Джэд. – Потому что вы упали на нас с Вэнди!

– Я не виноват, что у тебя одна кровать, – я развел руками.

– Скажи спасибо, что у меня большая двуспальная кровать!

– Мы с Лорной все равно вас не заметили, – с насмешкой бросил я.

– Зато я заметил ее красивые бедра, когда она была на тебе сверху, – улыбнулся Джэд. – Ты не против, если я возьму Лорну в следующий раз?

– Лорну? – Я вспомнил обольстительную длинноволосую блондинку, ее глаза, мерцавшие зеленым светом, ее восхитительное обнаженное тело. Это девочка просто огонь.

– Да, Лорну. Так будет честно, – сказал Джэд, – потому что ты был и с Вэнди.

– Я был только с Лорной! – уверенно возразил я.

Джэд насмешливо кивнул.

– И с Вэнди!

– Не может быть!

– Может.

– О, черт!

– Точно! – подтвердил Джэд. – Наверное, ты их потом перепутал. Они ведь обе блондинки.

Я переваривал эту новость. И Джэд, не щадя меня, добавил:

– И Камерон это все видела. Нас вчетвером на одной кровати. Потому что ты не запер эту чертову дверь!!!

Я с досадой выругался про себя. И что она подумала про нас? Животные.

– Теперь я хотя бы понимаю, почему Лорна потом так психанула, – сказал я. – А то я решил, что она обкурилась.

– Не переживай, – усмехнулся Джэд. – зато Вэнди была довольна.

– Мог бы мне сказать! – возмутился я. – Я на днях звонил Лорне, понять не мог, с чего она такая злая.

– Да я как-то забыл, – Джэд лениво улыбнулся, – пока вот Камерон не напомнила. К тому же я решил, что ты сымпровизировал.

– Сымпровизировал?

Джэд пожал плечами.

– Да. Это была хорошая идея. Сразу с двумя. Только неплохо бы меня предупреждать.

– Да пошел ты! – Я обхватил голову руками. – Черт! Я больше виски не пью! И на одной кровати – никогда.

– Никогда, – подтвердил Джэд.

– Но все равно, на встречи двух похожих больше не берем.

– Не берем.

– Они должны заметно различаться, хотя бы цветом волос.

– Точно! – насмешливо согласился Джэд.

Я развел руками.

– Что ж, Лорна вся твоя, – и задумчиво добавил, – к тому же, в следующий раз я все равно хотел Конни Риверс.

– Она вроде занята, у нее парень.

– Тем интереснее.

Мы строили бурные развязные планы на ближайшие вечеринки, на которых мы отрывались, «не приходя в сознание», и на другие не менее захватывающие события, цинично обсуждали девочек на перспективу и намечавшиеся разборки с кем-то. Это было веселое, бурное и беззаботное время.

– Насчет Камерон… – недовольно заметил я. – Ты распускаешь руки и нарушаешь наш уговор.

– Не могу удержаться, – с притворным сожалением улыбнулся Джэд. – Какого черта она носит такие юбки!

Мы с Джэдом еще год назад честно по-дружески договорились, что в сексуальном контексте не будем трогать Камерон и приставать к ней, пока ей не исполнится хотя бы лет семнадцать, за тем исключением, конечно, если она сама не захочет. Но мы не думали, что это будет настолько мучительно и тяжело. Ее красота безжалостно распускалась, как редкий цветок, и было просто невыносимо любоваться им на расстоянии и постоянно сдерживать себя, чтобы не сорвать его.

Мы все взрослели. Джэд пользовался успехом у девушек. Высокий, стройный, с холодными серыми глазами, с вечно растрепанной челкой, он притягивал своей дерзостью и властным сильным характером. Соломенный цвет волос ярко выделялся на его лице, жестокая насмешливая улыбка обнажала белые ровные зубы – в этом был весь Джэд Лейдон. Редкие дни у него обходились без острых экстремальных историй. Разборки и драки – это то, чем он жил, что ему было необходимо как воздух. Его боялись, уважали и ненавидели, но его авторитет был бесспорный. Иногда его беспощадность и жестокость не знали границ. Многие порезанные или избитые им оказывались в больнице, но я уже в этом не участвовал. Обладая более уравновешенным характером, я всегда владел собой и лишний раз никогда не ввязывался в очередные истории, в которые особенно любил попадать Джэд. Он был уже замечен полицией, но деньги и связи отца неоднократно выручали его.

Джэд никого не любил, кроме Камерон, ни к кому не проявлял нежности, кроме нее. Ко мне Джэд испытывал искреннюю дружескую привязанность, и мы все равно оставались с ним лучшими друзьями. Сколько мы ни соперничали с ним из-за Камерон, в разборках, драках и в массе других интересных ситуаций мы всегда были с ним вместе и заодно.

Камерон становилась настоящей красавицей. Она была чуть выше среднего роста. Изящная стройная фигура, струящиеся по спине черные волосы и дерзкая пленительная улыбка с сознанием собственной красоты. Она знала себе цену. Она была мечтой… моей единственной мечтой.

***

Прекрасная Рене умерла, когда Камерон исполнилось шестнадцать лет. Рак стремительно забрал ее, болезнь обнаружили слишком поздно. Отец Джэда сломался. Это было пугающе – то, что творилось с ним. Он беспрерывно пил и хотел покончить с собой. Кайл бросил работу, бизнес хоть и держался на плаву, но не приносил той прибыли, как раньше. Кайл всерьез стал злоупотреблять спиртным. Он просто сходил с ума. Камерон не успела погоревать о матери, как ей пришлось спасать отца. Это был сложный период для всей семьи Лейдон.

На Камерон Кайл без боли смотреть не мог, так как она являлась практически копией Рене, даже голоса у них были похожи. Кайл очень любил Камерон, обожал ее и только благодаря ей не свихнулся окончательно. Она впервые тогда проявила силу своего характера и взяла дом, управление прислугой в свои руки. Камерон возилась с Кайлом как с маленьким ребенком, она гладила его по голове, обнимала его, успокаивала, приносила ему еду, заставляла есть, отбирала спиртное и не давала ему запираться одному в кабинете. Однажды заставила Джэда в двери кабинета сломать замок. Это был настоящий кошмар для всех.

Джэд замкнулся в себе. Он ходил смурной и злой, отказываясь обсуждать ситуацию в семье со мной и с кем бы то ни было. Он не хотел признаваться даже себе, что ему было страшно. Впервые так страшно. Особенно когда он отбирал у Кайла пистолет, когда тот хотел застрелиться, пуля попала в стену. Джэду было тогда девятнадцать, и все это было слишком для него. Он совершенно не знал, что в этих случаях нужно делать и как с подобным справляться. Мать Джэда, Клер, предлагала им свою помощь, но Кайл запретил впускать в дом ее и вообще каких-либо родственников, особенно тех, кто плохо относился к его любимой Рене.