Легенда о Восставшем

– Но сейчас про него ничего не слышно.

– Его «излечили». Видишь ли, сила Тобиаса была обусловлена его необычным геномом. Он был одновременно и оборотнем, и тёмным магом. У него остались лишь способности демона. Но как бессмертный он слаб в нашем мире смертных, его силы работают не в полную мощность. Он может использовать свои дары и специальные способности, но не так силён, каким мог бы быть. Можно сказать, что он что-то вроде падшего ангела. Только демон. Не знаю, бывают ли демоны падшими.

– Твоя мама… А кто его отец?

– Балтор Крейвен.

У Лулу отвисла челюсть. Это было не просто обычное состояние, когда рот принимает форму буквы «О», а руки сами собой разводятся в стороны. Это было именно то потрясение, когда челюсть приходится подбирать со стола.

– Как же… как же так вышло?

– Мне самому интересно не меньше, чем тебе. Это тайна, которую Балтор унёс с собой в могилу, а мама – никому не расскажет. Она очень остро воспринимала всё, что касалось Тобиаса. Не знаю, в чём была причина. В его ли поведении или… Не знаю.

– Но он же не остался в Научном Институте. Куда делся?

– Учёные, проводившие опыты над ним, признали возможной его интеграцию в общество безболезненной для обеих сторон. То есть, он стал жить-поживать да добра наживать. Знаю, что в Андеадлинге ему были не рады, поэтому он поселился в Небыле. Я его не видел с тех пор… ну, когда всё накрылось медным тазом.

– А он мог вернуться в Ад, раз он демон?

Майк покачал головой, вздохнул.

– Папа же призвал против его воли. Теперь Тобиасу нужно свершить либо волю отца, либо закончить все свои цели до того, как начнёт разлагаться.

– Разлагаться? Как? Почему?

– Это… ну лично я считаю, что это побочное действие эликсира. Плоть, которая нарастает вокруг твоей бессмертной формы – несовершенна. Но так как и ты не живёшь в полноценном смысле этого слова, то рано или поздно начнёшь гнить и умрёшь второй раз.

– Это ужасно.

– Мда, надеюсь, я сам с этим не столкнусь. – Повисло неловкое молчание. На стене тикали часы. Лулу только сейчас их заметила. – К чему я вообще затеял этот разговор, напомни?

– Мы говорили про Макгроу.

– Ах да, почему-то, когда я его увидел, первое, о чём я подумал, это о том, что его оживили. Сейчас эта идея кажется мне полубредом. Кроме отца вряд ли кто-то бы смог сварить эликсир. А папа, сама знаешь, где. Так что скорее всего версия с подставной смертью кажется более вероятной. Это в духе Ланкастера.

– Мне казалось, у него всегда прямые угрозы, а не какие-то там намёки издалека.

– Возможно. В любом случае, я не очень хочу разбираться в этом вопросе.

***

Майк пошёл проводить Лулу до школы, как только зашло солнце. На пару секунд он помедлил, спросил:

– Хочешь заглянем к Фениксу, на ритуал?

Лулу пожала плечами. Ей было всё равно, вернётся она в школу сейчас или чуть позже.

Около трёх-четырёх кибиток расположились вокруг костра, составленного из наваленных брёвен. По кругу стояли несколько женщин в цветастых, размашистых нарядах, все в золоте. Каждая из них держала по восковой свече. Лулу присмотрелась: в каждую свечу по спирали были воткнуты иглы. Одна из женщин с золотой тиарой на голове держала в руках карточку, по-видимому, фотографию.

Неподалёку от собравшихся сидел мужчина, окружённый ребятнёй. Он курил длинную трубку, но в один момент достал большой тамбурин и принялся размеренно в него бить. Раз, и женщины поменяли позу. Два, и они пошли по кругу в хороводе. Три, и несколько женщин кинули в костёр белые камни. Четыре – кто-то кинул в огонь немного мха. Пять – туда же кинули горсть желудей. Шесть – все остановились.

Лулу посмотрела на Майка: парень улыбался, и девушка догадывалась, почему, хоть и не видела этого. Майк смотрел прямо на Чанчи, которая стояла у дерева и постукивала пяткой по земле в ожидании. Наверняка ей было смешно наблюдать за всеми этими действиями, если учесть, что она стояла неподалёку всё это время.

Круг расступился, и к костру вышла старушка. Она была слепой, но рука её сжимала колоду карт. Старушка принялась тасовать карты, периодически выкрикивая слова, непонятные Лулу. Затем она разложила несколько из них прямо возле горящих брёвен, отошла немного назад, возвела голову и руки к небу. Остальные молча наблюдали за ней. Старушка начала говорить. Лулу поняла, что она говорит с Чанчи на знакомом только им, цыганам, языке. Другие люди, собравшиеся здесь, принялись монотонно гудеть, создавая фоновый шум.

Лулу порадовалась тому, что прихватила с собой модернизированные Майком очки для видения призраков. Почти два года назад они отправились в Обливиос, чтобы найти её сестру, Рубину, и эта вещь оказалась просто незаменимой.

Чанчи, которой словно бы надоело на всё это смотреть, спокойненько подлетела к костру, и взмыла прямо над самой верхушкой. В тот же миг старушка воскликнула на общем языке:

– Она здесь!

Присутствующие принялись скандировать её имя в течение ещё нескольких секунд, а затем старушка спросила у неё почти с мольбой:

– Ты – самая величайшая из всех предсказательниц, что мы знали. Мы просим у тебя всего лишь приоткрыть для нас завесу будущего.

– Бабка смотрит прямо на неё, хоть и слепая, – шепнул Майк Лулу. – Мудрая женщина.

– А, может, она как ты, призраков видит и слышит?

– Сомневаюсь, что видит. А услышим мы её сейчас все.

Это оказалось правдой. Из ниоткуда раздался женский голос:

– Мои дорогие! Вы проделали такой огромный путь, чтобы преисполниться мудрости. Вы пересекли несколько границ, чтобы понять, как связаться со мной. Это льстит. Услышьте же моё предсказание! – На несколько минут в воздухе повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь треском костра. – Трагедия, – медленно произнесла Чанчи, словно бы смакуя это слово. – Грядёт большая трагедия.

– Она будто сама этому удивлена, – шепнул Майк, – судя по выражению лица.

По табору прошлось волнение. Цыгане зашептали, зароптали. Старушка обратилась к Чанчи:

– Эта кара обрушится именно на нас? Как скоро?

– Это покроет весь Андеадлинг. Я вижу… за этим стоит один человек. Он очень и очень плохой. Тёмные думы думает он. Сейчас хоронится, не показывается. Но он пошлёт других, которые расставят всё по местам, как ему надо, как он хочет. Свои правила установит он и те, другие.

– Кто другие? – спросила Лулу шёпотом.

Майк активно думал над словами Чанчи, поэтому проигнорировал Лулу.

– Я могу рассказать кому-то отдельное предсказание.

Многие цыгане подошли ближе, протягивая руки к невидимому призраку, пытаясь привлечь внимание. Но Чанчи мотнула головой.

– Нет-нет, среди вас есть один… не наш.

В этот момент Майк столкнулся с её чёрными, как дёготь, глазами. Парню стало не по себе. Он поёжился, когда заметил, как призрак плывёт к нему.

– Ты видишь меня. – Это был не вопрос, Чанчи просто констатировала факт. – Дай свою руку.

Майк, слегка поколебавшись, вытащил руку из кармана джинсовки, и протянул цыганке. Она впилась в неё длинными, тонкими пальцами. По крайней мере это выглядело так, хотя Майк не почувствовал ничего. Лишь лёгкое ощущение туманного облака на ладони.