Завтра будет

– Не знал, что ты ещё и философ, – ответил он.

Солнцева пожала плечами всё с той же грустной улыбкой. Димка продолжил красться в тумане.

Нужно было приблизиться к самому мосту, чтобы увидеть, что от него осталось. Теперь он больше напоминал мостки, так как не доходил и до середины речки, которая разлилась и бурлила, перебираясь среди ломаных опор.

– Может, попробовать, как со рвом? – предложила Солнцева, пока Димка вглядывался в гнойно-белую завесу. Он покачал головой.

– Стой, куда! – крикнул он, пытаясь схватить девчонку за руку, но та уже бежала к тёмной воде, только коса подпрыгивала за спиной.

– Смотри, Дим, только посмотри, какой хорошенький, – заверещала она, свесившись под мост с валуна, покрытого пожелтевшим мхом.

Вернулась Солнцева уже не одна. В побелевших от холода руках она держала чёрный комочек мокрой шерсти, еле слышно попискивающий.

– Он весь дрожит. У тебя есть карманы?

Димка поморщился, но взял и спрятал котёнка за пазуху. Тот удачно влез во внутренний карман.

– Надо вернуться и поискать остальных, – Солнцева сложила перед собой ладони, – Наверняка он не один. Там…

– Нет, – отрезал Димка, сворачивая влево от моста, – я должен найти выход до темноты. И не вздумай лезть одна, Солнцева, – он строго взглянул на девчонку, и та, нахмурившись, потащилась за ним.

Димка знал, что по обе стороны дороги лес, чем глубже, тем становился болотистее и реже, но поначалу пришлось преодолевать бурелом, перемахивая через поваленные здоровенные сосны. Солнцева не отставала, скользя между стволов, и подныривая под тяжёлые ветки, умудряясь при этом подбирать всякую ерунду, и вскоре поднесла ему горсть спелой клюквы.

– Чувствуешь, багульником пахнет? – девчонка с улыбкой, прикрыв глаза, втянула воздух, – аромат любви, – пропела она.

– Чего? – пробурчал Димка, глядя, как его ноги в белых кроссовках погружаются в чёрную воду, выступающую при каждом шаге. Идти становилось труднее.

– Из багульника готовили приворотное зелье. Кстати, я читала, что в этих местах жили племена, славившие Чернобога. Ну, это языческий бог разрушения и смерти такой. Думаю, багульник пользовался у ведьм спросом. Представляешь, где-то рядом, возможно, был, жертвенный алтарь, – Солнцева хихикнула, крутя в пальцах сладко пахнущую веточку.

Впереди над деревьями раздалось хриплое карканье. Вороны всполошились, хлопая крыльями, и пепельным облаком поднялись в тумане, постепенно с криками растворяясь в нём.

– Лучше бы ты помолчала, – прошептал Димка и прибавил шагу. Из-за усилий при ходьбе по болоту он вспотел несмотря на холодную влагу в воздухе. Хоть бы что-нибудь, какую-то зацепку обнаружить, пока не стемнело. Сделав очередной шаг, он почувствовал, как почва под ним накренилась вправо, точно он балансировал на дрейфующей льдине. Он сделал ещё шаг, пытаясь найти равновесие, но левая нога, не ощутив сопротивления, заскользила вниз и моментально оказалась по колено в жиже. Димка оперся на правую ногу, поднажал, и она тут же погрузилась в трясину. Болотная сила потянула вниз, и он вспомнил, как в детстве, забравшись в жидкую грязь, они играли во дворе в «мышка, мышка, засоси», пружиня в коленках до тех пор, пока сапоги не застревали так сильно, что выйти можно было только без них. К сожалению, выйти без ног Димка не мог.

– Дима! – крикнула Солнцева, бросив найденные в тумане сокровища: веточки, сосновые шишки, пучок белого мха. Она кинулась к нему, но Димка рявкнул, вложив в голос всю возможную злобу:

– Стой, дура, назад! В колледж беги! За помощью, – он сказал это, зная, что уже через минуту только половина его длинного тела останется снаружи. Он опирался руками на лежащую перед ним палку и, скрипя зубами, смотрел на Солнцеву, которая в панике крутила головой по сторонам. Только бы она ушла. Наблюдать, как трясина поедает её белую косу было выше Димкиных сил.

– Подожди-ка, – пролепетала Солнцева и скрылась в тумане.

– Брось, говорю! – заорал он, нажимая на палку в попытках подтянуться. – Вике нет дела до неудачника Крайнова! Никому нет!

Пот стекал по его лицу, попадая в рот и оставляя на языке солёный привкус, пахло тиной и затхлостью, однако застоявшееся болото оживилось, предвкушая жертву. Оно чавкало и пузырилось вокруг Димки, будто вонючее варево в гигантском котле.

Димка пыхтел и всматривался в туман, но светлое пальто, которое только со спины и осталось светлым слилось с непроглядной дымкой. Рядом послышалось кряхтение, что-то треснуло, потом ещё и ещё, потом раздался визг, и прямо над Димкиной головой из тумана возникла гибкая макушка дерева, на которой, вцепившись руками и ногами, как ленивец, болталась Солнцева.

– Хватайся! – крикнула она.

– Ё-моё! – выругался Димка, выпуская из рук палку и хватаясь за макушку, – ты ненормальная, Солнцева.

Та поползла обратно к основанию дерева, цепляясь за сучки и разрывая в хлам своё пальто.

Дерево стремилось разогнуться. Болото засасывало добычу. Димка занял сторону дерева. Он перебирал руками, продвигаясь всё дальше от края макушки, и так как их оказалось двое против одного, дерево и Димка победили, и вот он уже, хрипло дыша, висел над бурыми кочками, и жижа стекала с его штанов и кроссовок.

И тут он увидел то, что не смог бы увидеть с земли из-за густого тумана. Совсем рядом за деревьями речка пересекала небольшой каменистый порожек, по которому без труда можно было перебежать на другой берег, где виднелась неширокая, но твёрдая на вид тропа.

– Есть! Есть дорога! – закричал он, спрыгивая с изогнувшегося чёрного ствола.

Солнцева захлопала в ладоши. Оставалось добраться до колледжа. Ноги сами несли Димку назад. Он шагал напролом не взирая на усталость, холод и промокшую одежду.

– Дим, – услышал он и остановился, с тревогой повернув голову. Солнцева с грустной улыбкой смотрела на сломанную под корень молодую ёлочку не длиннее полутора метров с пышными ветвями и голубоватыми иглами. Белые пальцы девчонки так и тянулись к стволу, но взять его она не решалась и поглядывала на Димку. – А ведь завтра Новый год, – почти шёпотом сказала она, – ну, не пропадать же деревцу.

Димке хотелось зарычать на неё по традиции, нашла время для праздника, но он вспомнил, как Аська в разорванном пальто болталась на дереве, спасая его из трясины, и молча поднял ёлку.

Он вошёл в класс и прислонился к стене. Тепло от костра, разведённого прямо на полу, сразу же забрало последние силы.

– Короче, народ, мы нашли дорогу, – еле шевеля губами, сказал он обступающим его ребятам, – Здесь недалеко за болотом, утром можно выходить.

– Крайнов, а ты чего с ёлкой? – послышались смешки, и Димка завертел головой. Аси нигде не было.

– Аська! – крикнул он, – Аська!

Бросив колючую ношу, Димка выбежал на улицу, как будто это не он только что обессиливший готов был сползти по стене. Промозглый воздух ударил по разгорячённому от спешки и волнения лицу. Неужели вернулась на мост? Вот, дура! Он добежал до моста за три минуты и перегнулся через перила. По воде скользили тени покорёженных ограждений, но метра через два плотная стена тумана опускалась на чёрную воду.

– Ася! – закричал он снова.

– Куда ты, Крайнов? Рехнулся? – запыхавшись и хватая Димку за рукав, первый подбежал Родин, а за ним топали по грязи другие ребята.

– Аську не видели? Ну, Аську Солнцеву, такую с косой и в очках, – затараторил Димка, крутя головой, – наверное, вернулась за котами, ненормальная. Он ещё раз бросил взгляд на перила и стал снимать куртку, но его остановила Вика.

– Дим, ты что? – сказала она, взяв его лицо в холодные ладони, – Аська Солнцева – староста второй группы, погибла, когда здание рухнуло. В преподавательской.

Он растерянно всматривался в глаза ребят, точно замёрзшие вокруг него. Раздался тонкий писк. Димка вздрогнул и полез за пазуху, извлекая оттуда котёнка. Тот жмурился от света.

– Тьфу ты, забыл про тебя совсем.

Вика тут же потянулась к нему.

– Ой, какой славненький, Дим, можно я?

Димка вложил ей котёнка в руки и посмотрел на ползущую к мосту белую пелену. Она становилась всё гуще и ни за что на свете в ней нельзя было разглядеть, как кто-то светлым мерцающим сгустком уходит в туман, игриво помахивая тощей косой. «Туманный альбинос» – прошептал Димка сам себе и усмехнулся.

Вечером народ сидел в плотном кругу, вдыхая хвойный аромат. Девчонки смеялись, играя с тремя чёрными котятами, а мама кошка дремала возле ёлки. На пушистых ветках поблёскивали фантики и заколки.

– Крайнов, чай будешь? – спросил, присаживаясь рядом с Димкой на корточки и протягивая кружку, над которой клубился пар, Славка Родин.

Он похлопал Димку по плечу.

– Ты это, командуй завтра, если что. Мы всё собрали, готовы выдвигаться. Пора делать отсюда ноги.