Музыкальный приворот. Книга 1

– Не знаю. А тхэквондо вообще-то не мое. Оно, видишь ли, корейское. Национальное.

В это же время женщина за дверью почему-то расхохоталась и завопила:

– К Алексею я пришла, ха-ха-ха! А он боится и не открывает! И я не успокоюсь! Ха-ха-ха! Только вот дверь ему к чертовой матери, вышибу! *Запрещено цензурой*!

За дверью ей в ответ раздалось невнятное бурчание. Кто-то из соседей уже пришел на крики.

– Семеновна, – глянул в глазок папа.

Семеновна или Татьяна Семеновна являлась родной бабушкой моей подружки и соседки Насти. От других старушек отличалась она крайне склочным характером, здоровой комплекцией и умением готовить такие ужасные блюда, что их запах долго не выветривался с нашей общей лестничной площадки. Настя постоянно страдала от родной бабули. Но надо заметить, что ко мне она обычно относилась довольно хорошо, в отличие от прочих своих пенсионерок-соратниц.

– Сейчас они начнут орать вместе, – с явным удовольствием сказала Нелька.

Для нее этот скандал – очередное развлечение, а мне стыдно перед Антоном. Он, конечно, не важный гость, но, согласитесь, не слишком приятно приходить к кому-то домой и становиться участником нелепых семейных сцен.

Как по заказу, Семеновна грянула:

– Чевой ты тут вопишь, как оглашенная! Иди, давай, отседова!

– Я к Алексею! – злобно откликнулась Лешина бывшая. – И не уйду, пока он мне не откроет.

– Да и не откроет он тебе! – загремел голос Семеновны. – Уходи давай!

– Оставьте меня в покое!

– Я те щас оставлю!

Все, кто сейчас находился в прихожей, застыли, как изваяния, и слушали то, что происходило на лестничной клетке, благо что слышимость была хорошей.

– Ступай отсюда, ступай! – поддержала соседку Татьяна Олеговна из тридцать шестой. По непонятным причинам она питала к Леше нежные симпатии и даже защищала перед разъяренными пассиями. – Лешеньки нету, он уехал! Нет его дома, девонька. Сама видела, как он в свою машину сел и уехал с утречка.

– Дома этот мудак сидит! Закрылся! – не поддалась на развод его бывшая и застучала по двери ногой.

– Вот это силища, – восхищенно прошептал папа, – вот это напор! Вот это женщина!

– Ты ей еще памятник поставь, – буркнул Леша, так и стоявший за своим шкафом.

Тем временем Семеновна при поддержке своей лучшей подружки Фроловны, бабки куда более злобной, и еще пары соседей с одиннадцатого этажа стала популярно объяснять женщине, куда ей стоит пойти, чтобы не мешать честным людям.

– Бабка! – разъярилась не на шутку Лешина бывшая. – Захлопни уже свой рот! И подавись нотациями!

– Ах ты, грубиянка! Бесстыжая! Убирайся!

– Не уйду, пока он мне не откроет, – очень упрямо произнесла женщина и заорала Леше. – Выходи, урод! Не будь бабой! Откройте!

– Я тебе сейчас сам открою! Чего орешь на весь дом, дура? – раздался зычный бас Олега Сергеевича, соседа с десятого этажа.

Вообще он руководитель одной крупной фирмы. Но выглядит Олег, как бандит из фильмов про бесчинства девяностых. Ну, или как мясник.

Женщина ничуть не смутилась и сказала столько невежливых и матерных слов, что Олег Сергеевич на пару секунд потерял дар речи.

– И где ты такую откопал? – то ли с восхищением, то ли с укором посмотрел Томас на Лешу.

Тот нервно тер щеку с модной трехдневной щетиной. Он ничего не ответил.

– Катя, может, мне уйти? – тихо спросил меня Антон.

Леша услышал и даже подскочил на месте:

– Парень, ты уйти не можешь! Если эта штука, – ткнул дядя в дверь, – откроется, фурия залетит сюда и меня растерзает.

– Из-за заказа? – блеснули за стеклами тонких очков глаза Антона.

Мне показалось, или он умеет иронизировать?

– А, ну да, из-за него самого. Слушай, будь другом – не выходи пока никуда? Ты же ведь не торопишься? – с надеждой спросил Леша.

Антон отрицательно покачал головой.

– Ну, вот и отлично! Посиди пока у нас, еще чаю попьем! Катя тебе покажет детские фотографии или еще чего-нибудь. Кино посмотрите! – преувеличенно бодро воскликнул дядя.

Антон вновь кивнул, только теперь положительно. Интересно, но все-таки смущается, или его забавляет такое вот положение вещей в нашей квартирке?

– Или уединитесь в какой-нибудь комнате, – продолжал родственник.

Папа на него укоряюще посмотрел, но промолчал, а Нелли заявила, что в таком случае будет подглядывать. Пришлось на нее рявкнуть.

Еще минут с десять мы все вместе слушали ругань Лешиной пассии и соседей. Прибывший староста скрипучим голосом призывал всех к спокойствию.

– Какое спокойствие? – визгливо закричала соседка, работавшая учительницей по физике. – Вечер пятницы, между прочим! Мы все пришли домой с работы, и все хотим отдыхать! А из-за этих Радовых… – она многозначительно замолчала. Остальные с жаром принялись поддерживать учительницу.

– Господа Радовы, откройте дверь вашей гостье!

– Извините, – сказал папа тут же, – это не ко мне гостья.

– Зато к вашему брату! – выкрикнула какая-то домохозяйка. – Она всему подъезду мешает! Сделайте что-нибудь!

– Я не могу ничего сделать, уважаемые!

– Пусть тогда ваш брат выйдет, – предложил староста.

– Моего брата нет дома! – под яростное пинание двери отозвался Томас. Пассия дяди не прекращала попытки выбить нашу дверь. – Он уехал!

– Он всегда у вас уезжает, когда к нему бабы приходят! – возмутился тут же голос какого-то дедка. – Каждые два месяца одно и то же, одно и то же. Бабы все – дуры! И чего в нем находят? Слюнявый да расфуфыренный!

– Это так про меня? – дрожащим от негодования голосом произнес Леша и заорал было: – Ах ты, старый хры…

Нелька ловко закрыла ему рот рукой.