Небесная музыка. Солнце

– Я просил тебя не говорить об этом человеке при мне.

– О’кей, не буду, – отвечает Хью. Он смотрит на замолчавшего Дастина через зеркало заднего вида. Тот прикрывает глаза, давая понять, что разговор закончен. И Хью включает радио, чтобы не ехать в тишине. Сначала играет старая баллада о любви в исполнении известной рок-группы из восьмидесятых. А затем начинается программа, в которой ведущие беседуют с гостями из мира шоу-бизнеса. Сегодня в программе новички – какая-то начинающая группа, победившая в недавнем конкурсе «Твой рок». Название – «Стеклянная мята» – кажется Хью странным, но он не переключается на другую станцию, а слушает интервью. Ему нравится голос Николь – солистки группы. Да и их песня, которую ставят ведущие, нравится Хью.

Их машина подъезжает к дому Дастина ровно тогда, когда заканчивается передача. На подземной парковке Хью глушит мотор. И Дастин открывает глаза – непонятно, то ли он спал, то ли думал о чем-то.

– На месте, – весело рапортует Хью и оглядывается на заднее сиденье.

– Что по расписанию утром? – вдруг спрашивает Дастин.

– В восемь – интервью для журнала «Блеск», – вспоминает Хью. – В час – встреча с представителями рекламного агентства. Помнишь, реклама спортивной зимней одежды? В пять – ужин с продюсером твоего нового фильма.

– Интервью можно отодвинуть вниз? – не отвечая на вопрос Хью, спрашивает Дастин.

– Попробую. Зачем? – интересуется Хью.

– Давай выпьем сегодня. И посмотрим футбол.

С этими словами Дастин первым выходит из машины. Уже в лифте ему приходит позднее сообщение от Дианы.

А на балконе в квартире Дастин видит в небе темную бездну, в которой ярко сияет спутник.

* * *

Поцелуи способны лишать покоя. Это факт.

Даже если это поцелуи того, кто тебе не нравится. Это тоже факт.

Но разве может тот, кто безразличен, настолько волновать твои душу и тело? Может быть, это лишь показное равнодушие, и на самом деле этот человек нравится тебе? Или это всего лишь вымысел?

Я до сих пор чувствую губы Дастина Лестерса на своих губах.

И до сих пор хочу продолжения этого безумного поцелуя в полутьме коридора.

В тот раз оправданием был алкоголь. А что в этот?.. Никаких оправданий, никаких логических доводов, никаких объяснений, только взаимное притяжение.

Он и я. Его руки и мои. Мое дыхание и его.

Вместе.

Я долго думаю о том, что произошло, лежа в постели и слушая дождь за окном. Сна ни в одном глазу. На щеках все еще румянец – я чувствую, как горит кожа. Интересно, как звучит любовь?

Какая музыка у любви?

Какие ноты берет ее голос?

Наверняка от высоких пронзительных октав она с легкостью переходит к пылающему шепоту.

Голос музыки не нуждается в автотюне – он прекрасен даже в своем несовершенстве.

Когда я засыпаю, по привычке обнимая подушку, мне кажется в полудреме, что я обнимаю Дастина. И почти чувствую на своей спине его руки. Я ухожу в царство сна, окутанная сияющей нежностью. Словно Дастин сейчас со мной.

Я не помню, что мне снилось, но просыпаюсь все с тем же странным ощущением щемящей нежности, которая остается со мной все утро, развеявшись только вместе с ароматом свежего кофе. В этот день снова играет Небесное радио – и на него я трачу все свое утро, чтобы потом спешно начать собираться на встречу с Кристианом.

Если честно, мне не слишком хочется ехать куда-то с ним сейчас, но я обещала ему. А свои обещания я выполняю. Поэтому быстро привожу себя в порядок, одеваюсь, затягиваю волосы в высокий хвост и натягиваю кеды.

– Куда спешишь, Ховард? – зевая, спрашивает Лилит, кутаясь в длинный халат. Она сегодня выспалась – ее смена в кафе будет во второй половине дня.

– К тому красавчику, который приехал к нам пьяным! – говорит, смеясь, Кирстен. – Я его вижу под окнами.

– Эй, Санни, – начинает беспокоиться Лилит. – Если у вас свидание, надень что-то женственное! Хочешь, я дам тебе обалденное платье?!

– И помаду, возьми хотя бы помаду! – вмешивается Кирстен. – И духи!

– Отстаньте, – отвечаю я. – Мы просто едем смотреть квартиру.

– Ваше будущее любовное гнездышко? – хохочет Лилит.

– Он покупает себе квартиру и просит помочь, – отвечаю я, завязывая шнурки.

– Помочь в чем? – насмешливо спрашивает Кирстен. Она в курсе, кто такой Крис Уилшер. – Таким, как он, помогают лучшие менеджеры по работе с клиентами в лучших агентствах недвижимости.

– Не знаю, – пожимаю я плечами. И все-таки беру из рук подруги бутылек с духами. Они мне не очень нравятся – слишком сладкие, с апельсиново-цветочными нотами.

– Ты ему нравишься, однозначно, – говорит Кирстен, пытаясь сунуть мне помаду и пудру. Помада матовая, красная, легко ложится на губы. Я смотрю на себя в зеркало, и мне нравится мое отражение.

– Точно, Ховард, – поддерживает ее Лилит. – Он на тебя клюнул. Иначе, что он так к тебе прикипел? Да еще и пьяным в любви признавался. Не упускай свой шанс, Ховард!

– Он красив и богат! Это будет преступление, если ты его пошлешь! – не умолкает Кирстен.

Я со смехом шлю их куда подальше. Дружески, разумеется. Девчонки не обижаются – переглядываются и смеются.

– У вас что-нибудь было? – спрашивает Лилит с интересом.

– Я же не ты, – легонько щелкаю я ее по носу. – Все, ухожу! Пока!

И я бегом спускаюсь вниз, а они кричат мне вслед, что я должна его уложить.

Крис уже ждет меня – сегодня он не на мотоцикле, а на машине. Он стоит у багажника, скрестив ноги, засунув руки в карманы, и, улыбаясь, смотрит на меня.

– Привет! – говорю я громко. Крис вытаскивает правую руку из кармана и неспешно поднимает в знак приветствия.

– Привет. Отлично выглядишь, – говорит он.

– Ты тоже, – улыбаюсь я в ответ.

Сегодня мы оба в джинсовом, хоть и не сговаривались. На мне – джинсовые шорты и короткая джинсовая жилетка, под которой обычная белая футболка с ярким карминовым принтом. На нем – голубые потертые джинсы и джинсовая рубашка с небрежно закатанными рукавами. Я уверена – все это стоит кучу денег, хоть и смотрится неброско. Такие, как Крис Уилшер, одеваются только в модных брендовых магазинах.

Почему-то я вновь вспоминаю слова Лестерса о том, что мы всегда будем отличаться от них.