Стать Хемингуэем

– На выезде из города в северной части есть заброшенная железнодорожная станция, – быстро проговорил он в трубку. – Поезда там давно не ходят… и люди тоже. При плохом раскладе я буду там минут через сорок, при хорошем – через двадцать. Найдёте, где это?

– Разберусь, – ответил Кейси. – Спасибо вам, Джо.

– Пока что не за что. Тогда до встречи.

– Да. Кстати, как ваша мама, Дж…

Кейси прервался на полуслове: Джо уже повесил трубку.

– Ну и в манду твою маму, – от души воскликнул он, но в голосе его не было слышно злости.

Кажется, в нём не было вообще ничего, кроме отчаяния и слабой искорки надежды.

***

Когда Кейси добрался до заброшенной железнодорожной станции, Джо уже был там.

– Вышло, как при хорошем раскладе, Джо? – Кейси попытался улыбнуться, но Джо жестом остановил его.

– Оставьте, – сказал он. – Может статься, что у нас не так уж много времени…

– О чём вы…

– Говорите тише. Вы ведь хотите узнать, как вырваться из города, мистер Стэнтон… Кейси?

Кейси быстро кивнул:

– Да.

Джо усмехнулся:

– Значит, я был прав. Он взял вас в оборот. Старик-латинос.

– Взял в оборот?

Джо покачал головой.

– Этот город проклят, Кейси, – быстро, но тихо проговорил он. – Он проклят… с давних времён. Слишком много было здесь смерти и боли.

– Но… – Кейси почувствовал, как голос пропадает: из гортани вырывался лишь невнятный сип. – Но… Хорхе Мендес… причём тут он?

– Притом, что он любит подобные места, Кейси. Хорхе Мендес – не человек.

– Не человек?

– Да. В это трудно поверить, но слушайте. Он появляется в городе довольно часто. Раз в два-три месяца. Местных никогда не трогает, таков уговор.

– Уговор?

– Да. В народе говорят, что когда-то он заключил его с одним из местных градоначальников. Тот был странным парнем, сведущим в таких делах… ну сами понимаете. Всякие сверхъестественные штуки. Магия.

– Магия?

– Именно. Мендес стал появляться в городе, и с людьми стали твориться невообразимые вещи. Проще говоря, люди, которые контактировали с Мендесом, сходили с ума. Некоторые убивали себя… или не себя.

– И тогда ваш градоначальник…

– Именно. Тогда он с ним и договорился. С тех пор Мендес не трогает местных, но с приезжими веселится как может. Нам запрещено вмешиваться, Кейси, говоря сейчас с вами, я нарушаю уговор.

Кейси почувствовал, как внутри всё холодеет.

– Зачем вы это делаете? – спросил он.

Джо усмехнулся.

– У меня с сеньором Мендесом личные счёты, – сказал он. – Моя мать не случайно больна.

– Ваша мать? Но ведь уговор…

Положив руку на плечо Кейси, Джо посмотрел ему в глаза:

– Он всегда находит лазейки, Кейси. Всегда. Будто сраный пронырливый адвокат, – он быстро взглянул на часы. – А теперь слушайте меня, Кейси. Я на машине. Подброшу вас до соседнего города. Думается мне, Мендес за вами не рванёт…

– Вы так уверены?

– Нет. Но стоит попытаться. Будем надеяться, что он махнёт на вас рукой, в этом проклятом городе для него полно развлечений.

Кейси удивлённо приподнял брови.

– Хотите сказать, тут так много приезжих? – поинтересовался он.

Джо усмехнулся:

– А вы как думали? Проклятые местечки типа этого нынче в моде. То сатанисты какие припрутся, то маги новоявленные… над последними он обычно наиболее изощрённо издевается, – он похлопал Кейси по плечу. – Ваши вещи, по всей видимости, остались в отеле, но хрен бы уже с ними…

Кейси хотел было ответить, что да, у него де с собой только ноутбук, но хрен бы уже со всем остальным…

Но не успел.

Не успел – потому что тот самый ноутбук каким-то образом вдруг выскользнул из его рук. Кейси наклонился, чтобы его поднять – и тут же в ужасе отшатнулся.

Чехол расстегнулся сам собой, ноутбук распахнулся, открылся текстовый документ, и сами собой застучали клавиши.

– Нет… – прошептал он, чувствуя, как липкий холодный пот катится по его спине, и всё существо заполняет ощущение дикого иррационального ужаса. – Нет, сукин ты сын, нет!

Больше ничего сказать Кейси не успел.

Тело его стремительно начало меняться, позвоночник выгнулся, руки покрылись шерстью и напоминали теперь когтистые лапы какого-то странного зверя. Клыки удлинились, доставая почти до подбородка…

– А-а-а-а! – закричал он. Точнее, ему только казалось, что закричал, потому что из глотки вырывался звериный рык. – А-а-а-а-а!

Джо Браун тоже вскрикнул, после чего устремился куда-то в сторону леса, но далеко уйти ему не удалось.

Кейси – а точнее, то странное и страшное существо, которое теперь им было – настиг его в три прыжка и повалил на землю.

– Х-р-р-р-р, – прорычал он, и клыки его коснулись шеи Джо.

В следующее мгновение они сомкнулись на ней. Брызнула кровь, Джо закричал ещё громче.

Он всё кричал и кричал, а существо, которым стал теперь Кейси Стэнтон, вырывало из него куски свежей плоти. Вырывало – и жрало, отвратительно чавкая, а Джо всё кричал и кричал от боли и бессилия.

А потом он вдруг перестал кричать.

А ноутбук тем временем всё печатал и печатал, и клавиши всё стучали и стучали.

***

– Твой роман почти дописан, сынок.

Кейси поднял голову – и почти не удивился, увидев Хорхе Мендеса.

– Ч… что тут было? – только и мог произнести он. Желудок раздирала адская боль, его тошнило.

– Роман почти дописан, – повторил Мендес. – Всё случилось, как я и хотел. Этот идиот Джо был слишком наивен, и…

– Джо?! – воскликнул Кейси. – Джо!

Мендес тихо рассмеялся:

– Сзади тебя, сынок.

Обернувшись, Кейси увидел то, чего предпочёл бы не видеть никогда.

Растерзанный труп Джо Брауна валялся прямо позади него. Левая рука Джо была обглодана до костей, части шеи не было, а на месте живота зияла кровавая дыра.

– Приятного аппетита, Кейси!

– О господи, что, я…

Усмехаясь, Мендес протянул ему ослепительно-белый платок.

– Вытри рот, сынок, – сказал он.

Кажется, он снова заорал, увидев на платке кровь, а потом его взгляд вновь упёрся в Мендеса.

В руках старика был ноутбук.

– Громко зарычав, чудовище вонзило клыки в шею Джо, – сказал он. – Прочитать тебе дальше, Кейси, или ты сам?

– Не надо… пожалуйста, не надо…

Мендес снова усмехнулся.

– Может быть, тебе поможет это, сынок? – спросил он, протягивая Кейси какой-то крупный чёрный предмет.

Пистолет, ну конечно.

– Да, – тихо прохрипел он, – да, да, да…

– Так возьми же его! – тихо смеясь, воскликнул Мендес.

Кейси протянул дрожащую руку. Пальцы его сжали рукоять пистолета.

– Я напишу, что чудовище погибло, с твоего позволения, – кивнул Мендес, склоняясь к ноутбуку. – А потом отправлю всё, что ты написал, Теренсу Гордону. У тебя ведь есть здесь его электронный адрес?

Кивнув, Кейси нажал на курок.

Стайка маленьких чёрных птиц, сидящих на большом раскидистом дереве, тут же вспорхнула вверх от непривычно резкого звука.

*Серия сказок о Братце Лисе и Братце Кролике действительно принадлежит перу Джоэля Харриса.

Интерлюдия. Эпилог

– «Писатель романов ужасов покончил с собой при неизвестных обстоятельствах», – Теренс Гордон отбросил газету прочь. – «Писатель Кейси Стэнтон найден мёртвым в городе Нью-Челси». «Погиб писатель Кейси Стэнтон»… О господи, да можно подумать, он был таким уж известным!

Секретарь Гордона, мисс Дора Фергюсон, подняла голову от клавиатуры и взглянула на своего шефа.

– Если вам интересно моё мнение, то этот роман, что Стэнтон прислал на вашу почту незадолго до смерти, нужно издать, мистер Гордон.

Гордон усмехнулся:

– Да он же лажа полная.

Дора заулыбалась в сторону. Пристрастие своего шефа к подобным «модным молодёжным» словечкам она отлично знала. Видать, именно потому ему так нравятся тексты этого Уильяма – в них подобного добра хоть отбавляй!

– На смерти Стэнтона можно неплохо заработать, мистер Гордон, – сказала она вслух. – Ну, посудите сами: последний роман, который он написал незадолго до своего самоубийства… ещё и в городе, о котором ходят такие нехорошие слухи. Сенсация, мистер Гордон, сенсация!

– Хм… а ты права, – после небольшой паузы отозвался Гордон. – Возможно… возможно, это и вправду принесло бы нам… неплохой доход.

– Я в этом уверена, мистер Гордон.

– Пожалуй, это стоит обдумать, – Гордон задумчиво кивнул. – А там глядишь – и Уильям подоспеет со своим очередным шедевром.

Дора тихо засмеялась.

– Бедолага Стэнтон был уверен, что вы не цените его, как Уильяма, – сказала она. – Впрочем… земля ему пухом и спасибо за сенсацию.

– Твоя правда, – согласился Гордон. – Думаю, мы и вправду запустим его роман в печать. Сказать честно, из Кейси мог выйти толк, когда бы он столько не пил. Видать, хотел стать Хемингуэем.

– Хемингуэем?

– Ай, ты как будто не знаешь ту его знаменитую фразу про «пиши пьяным – редактируй трезвым».

– Хемингуэй тоже плохо кончил, мистер Гордон.

– Твоя правда. А теперь будь уж так любезна, принеси старику Теренсу кофе, да покрепче.

– Раскупят книгу его как горячие пирожки. Вот увидите, – резюмировала Дора и занялась приготовлением кофе, в чём была, надо заметить, совершенно права.

Хороший кофе старик Гордон всегда любил.

Хотите пари?

– Сэр, закурить не найдётся?

Уильям обернулся через плечо. Перед ним стоял пожилой мужчина (лет семидесяти или около того), смуглый, морщинистый, с седыми волосами.

– Берите, – нехотя проговорил он, протягивая старику пачку «Кэмела».

Старик взял сигарету, прикурил от спички, чиркнув её о какой-то донельзя странный коробок – полностью чёрный, с какой-то выведенной бордовым надписью, которую Уильям не разглядел, но в уме отметил, что никогда ещё не видал таких спичек – и, глубоко затянувшись, выпустил дым.

– Блаженство, – медленно проговорил он.

Уильям пожал плечами:

– А я вот пытаюсь бросить.

Старик лениво отмахнулся:

– Нет смысла пытаться бросить то, что доставляет нам удовольствие, сынок.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно, – старик снова затянулся. Было видно, что курение доставляет ему огромное удовольствие. – Хорхе Мендес, будем знакомы, – он протянул руку.

– Уильям Харрисон, – на автомате отозвался Уильям, пожимая руку старика. Она оказалась внезапно твёрдой и холодной.

– Вы Уилл или Билл, Уильям?

– Я Уильям. Моё имя не сокращают.

– И даже мама звала вас… Уильямом? – в тёмно-карих, почти чёрных глазах старика, казалось, мелькнуло озорное выражение.

– Все всегда звали меня Уильямом… мистер Мендес.

Мать Уильяма умерла от рака, когда ему едва исполнилось два года, и это было точно не тем, что хотелось обсуждать с незнакомым человеком.

– Были в кинотеатре? – вдруг спросил старик, внезапно меняя тему.

На какую-то долю секунды Уильям задумался о том, какого, собственно, чёрта, он болтает на улице с каким-то старикашкой, но неожиданно для самого себя кивнул:

– Да. Мне нравится кино.

– Вам нравится испытывать страх.

Уильям усмехнулся:

– Простите… что?

– Вы ведь ходили на этот… хит сезона? «Зубы, которые кусались»?

– Откуда вы знаете?

Мендес вновь глубоко затянулся и тут же закашлялся.

– А-а-ай, – проговорил он, откашлявшись. – Все только на эти «Зубы» и ходят последние пару недель. Нетрудно было догадаться.

– Тогда с чего вы взяли, что мне приятно испытывать страх, если я «как все»?

– Вы не как все. Вам это действительно нравится, – Мендес усмехнулся. – Вы ведь не испугались… Уильям?

Уильям тихо рассмеялся:

– Кажется, мне придётся признать вашу правоту, мистер Мендес. Да, это так, мне нравится испытывать страх, но только вот напугать меня не так-то легко. Правду сказать, фильм – дешёвка.

Докурив, Мендес неожиданно твёрдым для своего возраста жестом отправил окурок в урну, после чего вдруг посмотрел Уильяму в глаза.

– Хотите пари? – спросил он.

– Пари?

– Именно.

Уильям нахмурился. Странный старик, какого чёрта он прицепился? Теперь ещё какое-то пари предлагает…

– Простите, мистер Мендес, но, боюсь, мне пора… – речитативом произнёс он и уже развернулся было, чтобы уходить, когда Мендес произнёс:

– А я ведь всего лишь хотел предложить вам испугаться по-настоящему.

Уильям усмехнулся:

– Вы думаете, это возможно?

Мендес кивнул:

– Именно так я и думаю, мистер Харрисон… Уильям.

– И в чём же, в таком случае, будет заключаться пари?

Мендес наклонился к нему, и Уильям отметил, что от старика пахнет неожиданно дорогим одеколоном.

– Я обещаю вам напугать вас в течение двух недель так, что вам больше никогда не захочется испытывать чувство страха, Уильям. Точнее сказать – я гарантирую, что вы будете напуганы. Ежели этого вдруг не произойдёт, по истечении двух недель я заплачу вам тысячу долларов.

Уильям посмотрел на него в упор и тихо рассмеялся:

– Вы ненормальный, должно быть.

– Отнюдь, мой дорогой Уильям. Я просто люблю эксперименты.

Уильям кивнул:

– О’кей. А если вдруг выйдет так, что я и впрямь… испугаюсь?

– Тогда тысячу долларов мне заплатите вы.

– А если у меня сейчас нет таких денег?

Мендес посмотрел на него в упор, а затем вдруг криво и редкостно неприятно усмехнулся.

– Вы найдёте их, Уильям, – сказал он.

– Всё это слишком таинственно звучит.

– И тем не менее. Вы ведь хотите напугаться по-настоящему? Вы пересмотрели все ужастики и триллеры и перечитали чёртову кучу подобных вещей, так ведь, Уильям? Я ведь прав? Вам скучно.

– Ваша правда.

Мендес протянул ему свою сухую морщинистую ладонь.

– Тогда пари? – спросил он. Вопрос звучал как утверждение.

Уильям отмахнулся:

– А, чёрт с вами.

Глядя Мендесу в глаза, он снова пожал его руку. Она была такой же жёсткой и холодной.

– Позвоните мне, как только сочтёте нужным, – сказал Мендес и протянул Уильяму откуда ни возьмись появившуюся визитку.

Уильям взглянул на неё. Визитка была тёмно-серого цвета. «Хорхе Мендес, иллюзионист», прочёл он на ней. Под этими словами был написан только номер мобильного телефона.

– Мистер Мен… – начал было Уильям и осёкся.

Рядом с ним уже никого не было.

Быстро же, надо заметить, передвигаются некоторые старики, не без иронии заметил Уильям.

– Вот херня, – проговорил он вслух и, отмахнувшись непонятно от кого, пошёл в направлении набережной.

Визитку он предусмотрительно сунул в карман.

На всякий случай.

***

Ночью он проснулся от странного звука. Кажется, что-то стучало в ванной комнате.

Перевернувшись на другой бок, Уильям попытался уснуть, но странный звук, казалось, нарастал.

Тук-тук. Тук-тук.

– Проклятье, – проворчал Уильям и, поднявшись с кровати, пошёл в направлении ванной комнаты.

Дверь туда была приоткрытой. Рука Уильяма сама собой потянулась к выключателю, и…

Свет в ванной перегорел.

Вот чёрт.

Стук он слышал по-прежнему, правда, теперь совершенно не был уверен, что стучало именно в ванной.

Потянув за дверную ручку, Уильям резко распахнул дверь в ванную…

Никого.

– Вот идиот, – сказал он сам себе и уже хотел было вернуться в спальню и лечь в постель, когда в дверном проёме, ведущем из коридора в гостиную, мелькнула человеческая фигура.

Уильям протёр глаза.

«Здесь никого нет, – сказал он сам себе. – Никого нет, это тебе просто показалось».

А я ведь всего лишь хотел предложить вам испугаться по-настоящему.

Уильям едва не вздрогнул, вспомнив эти слова странного старика, но тут же взял себя в руки.

– Всё хрень, – тихо проговорил он.

К счастью, ему никто не ответил.

Да, всё именно так. Всё хрень, а старик попросту чокнутый.

С этими словами Уильям направился обратно в спальню.

Он уже лежал в постели, когда что-то заставило его повернуть голову, и то, что он увидел, едва не заставило его закричать.

В дверном проёме стояла фигура.

Та самая фигура.

Только теперь она отчётливо выделялась из темноты.

Вглядевшись, Уильям увидел, что у фигуры нет лица.

Точнее – его не было вначале, а потом оно вдруг начало проступать всё отчётливее и отчётливее.

Это было лицо его матери. Его умершей матери.

Да, это было именно её лицо – и фигура теперь тоже была именно её. Теперь она была женской, без одной груди – неудивительно, ведь незадолго до смерти матери сделали мастэктомию; вторая же висела, морщинясь. От вида её до неприличия длинных вьющихся лобковых волос Уильяма едва не вырвало.

– Иди к мамочке, – трубным голосом произнесло то, что стояло в проёме. – Иди ко мне, Уилли. Иди к мамочке.

Вцепившись в одеяло, Уильям закричал.

Он кричал, как ему показалось, долго…

Пока не проснулся.

Открыв глаза, Уильям не увидел больше никого. В комнате было темно – только за окном мерцала полная луна – и никаких фигур больше нигде не было.

«Это сон, – сказал он себе. – Всего лишь грёбаный сон».

Уильям предусмотрительно не сомкнул глаз до самого рассвета.

***

Да, это был всего лишь сон – попивая утренний кофе, Уильям теперь был в этом полностью уверен.

Мало ли, чего может присниться.

Слабая, невыразительная мысль о том, связан ли ночной кошмар со странным стариком по имени Хорхе Мендес, покинула его мозг столь же быстро, как и пришла в него.

Всё чушь, сказал он себе.

Всё чушь.

– Если это ты, Мендес, то, готов признать, ты профи, – неожиданно для самого себя произнёс он вслух.

Взгляд его упёрся в визитку «Хорхе Мендес, иллюзионист».

Уильям даже и не заметил, как положил её перед собой.

***

Весь день Уильям был загружен на работе и вечером чувствовал себя без задних ног. Воспоминания о ночном кошмаре уже почти стёрлись; впрочем, когда ты устал, обычно не до них.

Уильям уснул.

Уснул – и проснулся среди ночи.

Полная луна всё так же висела за окном.

А в ванной комнате снова что-то стучало.

Быть может, это снова сон?

Похоже на то, сказал он себе.

По крайней мере, он знает, что теперь нужно делать.

Если он, Уильям, увидит свою покойную мать или ещё что-то в этом духе, он закричит, сказал он себе.

Он непременно закричит.

Это помогло в тот раз – поможет и в этот.

Свет в ванной на этот раз зажёгся (ещё бы, он же поменял лампочку), и там снова было пусто.

Развернувшись, Уильям направился обратно в спальню.

Наверное, надо выпить, сказал он себе.

Точно, это наверняка поможет ему успокоиться и уснуть.

– Как ни крути, у меня сейчас нет лишней тысячи долларов, Мендес, старина, – сказал он вслух, входя в спальню, и в этот момент его нога наступила на что-то мокрое и липкое.

А затем и другая.

Дрожащей рукой Уильям дотянулся до выключателя, и то, что он увидел, едва загорелся свет, заставило его содрогнуться, прижимая руки ко рту.

На ковре лежала Мисс Белла, собачка его соседки Карен, глупенькой блондинки с огромными губами, которая постоянно болтала с кем-то по своему чёртовому розовому телефону в меховом чехле.

Живота у мисс Беллы не было – будто его выгрызли какие-то гигантские челюсти.

– Как… как она, чёрт подери, тут оказалась… как… – фразу, обращённую в никуда, Уильям не закончил.

Он упал на колени, и его вывернуло на ковёр, рядом с трупом несчастной Мисс Беллы.

***

Труп собаки он отвёз на свалку в пластиковом пакете. Мысль о том, каким образом мисс Белла оказалась в его, Уильяма, квартире, была такой навязчивой, что он уже почти не обращал на неё внимания.

Почти не обращал.

Кажется, грёбаный старик не соврал.

Кажется, нет.

– Только вот у тебя сейчас нет лишней штуки баксов, приятель, – сказал Уильям и вдруг истерически расхохотался.

***

Мендес появился на следующий день – откуда ни возьмись, подобно тому, как в прошлый раз он исчез в никуда.

– Вы готовы заплатить, Уильям? – спросил он, присаживаясь на скамейку рядом с ним.

Уильям поднял на него глаза:

– Как вы это делаете?

– Неважно. Сказать по правде, это делаю даже не я. Но, как ни крути, вы получили своё. Вы хотели острых ощущений. Будоражащего, всепоглощающего страха. Вы хотели – вы получили. Платите.

– А если я откажусь?

– Если вы откажетесь, всё продолжится, Уильям.

– А когда пройдут эти две недели? Это прекратится?

Мендес тихо рассмеялся:

– О, столько ещё никто не продержался, – сказал он.

– Катитесь к чёрту.

– Вы нарушаете условия договора, Уильям? Я обещал вас напугать – я вас напугал.

– Катитесь, я сказал! – гневно выкрикнул Уильям и уже хотел было схватить Мендеса за плечо и от души тряхнуть…

Только вот никакого Мендеса рядом с ним больше не было.

***

На следующую ночь он снова видел мать, потом – странное существо, потом – опять мать. Потом в течение пары ночей на его ковре странное существо убило и расчленило его соседку – ту самую глупышку Карен, что лишилась своей собачки. Спать Уильям больше не ложился, но это не помогало.

Всё ясно. Он знает, что должен сделать.

Он убьёт Мендеса.

Рука его будто сама собой потянулась к визитке со словами «Хорхе Мендес, иллюзионист», и дрожащими пальцами он набрал номер.

– Я заплачу, – хриплым, словно не своим голосом проговорил он в трубку. – Я заплачу вам.

Мендес тихо рассмеялся на другом конце провода.

– Встретимся в том же парке возле кинотеатра, Уильям, – сказал он и повесил трубку.

***

– Вы принесли деньги?

Мендес был одет в светлую рубашку, бежевые брюки и фетровую шляпу. Он курил.

– Как вы это делаете?

– Неважно. Вы принесли деньги, Уильям?

– Скажите, как вы это делаете? Кто вы, чёрт бы вас побрал?

– Я же сказал – это неважно. Платите, Уильям. Платите, иначе кошмары продолжатся.

Дрожащей рукой Уильям нащупал в кармане нож.

– Платите, Уильям, – вновь произнёс Мендес. Теперь он скалился, обнажая ровные, но отвратительно жёлтые зубы. – Платите, иначе…

– Вот тебе! – завопил Уильям, доставая из кармана нож и всаживая его в Мендеса. – Вот тебе, вот тебе!

Он набросился на Мендеса с отчаянием раненого животного, нанося ему удары ножом снова и снова, пока чьи-то руки не оттащили его. Какая-то женщина кричала, кто-то орал «полиция!» – Уильям уже почти ничего не видел, не слышал и не различал.

Он видел лишь стоящий перед ним размытый человеческий силуэт.

Силуэт, который будто бы ухмылялся.

– Ты зарезал женщину, ублюдок!

Кто-то ударил его под дых – кажется, это был сержант полиции. Дыхание перехватило, и только сейчас Уильям взглянул вниз…

И то, что он увидел, заставил его заорать.

Никакого Мендеса не было: прямо перед ним в луже крови лежал труп молодой женщины, исполосованный ножом.

Уильям снова закричал.

Он кричал, пока его не увели.

***

– Кто бы мог подумать, он был таким милым, – Карен МакАллистер деланно вздохнула. На поводке она держала свою собачку Мисс Беллу, у которой была новая розовая попонка, что, вне всякого сомнения, являлось поводом для гордости её хозяйки. – Не, ну я, конечно, читала про всяких там маньяков – говорят, они все милые с виду, но Уильям…

Миссис Эндрюс, дородная женщина сорока лет, задумчиво кивнула в ответ.

– Пути господни неисповедимы, мисс МакАллистер, – сказала она. – Хотя я вам так скажу. Странный он был тип, этот Харрисон. Более чем странный. Я через стенку от него живу – так он все последние дни орал по ночам так, будто взбесился. Уж не знаю, что могло его так напугать… и знать не хочу. Видать, и вправду он головой повредился.

– Ваша правда, миссис Эндрюс, – кивнула Карен. – Вот бывают же ненормальные люди!

И, подхватив на руки Мисс Беллу, она помахала рукой соседке и зашагала прочь.