Стать Хемингуэем
– Я знаю, кто такой Хемингуэй, сэр.
– Так вот, – Кейси наклонился над стойкой. – Хемингуэю принадлежит знаменитая фраза: «Пиши пьяным – редактируй трезвым». Смекаешь?
Стив улыбнулся одними губами.
– Я не совсем понимаю, что вы этим хотите сказать, сэр, – сказал он. – А теперь простите, меня ждут другие посетители. Если вам понадобится что-либо, позовите.
Кейси кивнул, после чего от души отмахнулся вслед отошедшему бармену. Одним из «ждущих посетителей» оказалась хорошенькая девушка лет двадцати пяти; её длинные золотистые волосы делали её похожей на какую-то сказочную принцессу, и Кейси искренне изумился, подумав, что делает такая красотка в подобной дыре.
Делая очередной глоток виски, он вспомнил, что хотел спросить Стива, давно ли в этом заведении работает Джо, но, разумеется, едва возникший вопрос вылетел у него из головы.
Если жрать столько виски, сколько ты, детка, из головы вылетит даже твоё чёртово сраное имя.
Кейси злорадно усмехнулся куда-то в сторону, искренне посылая внутренний голос подальше.
Нихрена подобного, всё хорошо.
Всё лучше, чем можно было бы себе представить.
Ему пишется – это главное.
Пишется.
Правда, есть одна небольшая проблема: он ни черта не помнит о том, как именно всё это писал, но разве это важно?
Самое главное, что текст, который Кейси видел в своём ноутбуке наутро, был безупречен.
Нет, не так.
Он был совершенно и полностью безупречен.
Безупречен настолько, что его даже не приходилось редактировать.
Трезвым.
***
Когда он вышел из бара, была уже глубокая ночь. Несмотря на то, что днём ещё было пасмурно, сейчас небо было ясным. Крупные бледно-жёлтые звёзды были рассыпаны по нему, будто грозди винограда.
– Что-то ты поздновато сегодня, сынок.
Кейси едва не дёрнулся от звука голоса, который сразу же показался ему знакомым.
Обернувшись, он увидел стоящего чуть поодаль Хорхе Мендеса.
Сегодня на старике был светло-серый костюм и фетровая шляпа – одежда, надо сказать, совершенно нетипичная для здешних мест.
Будь Кейси трезв, он бы, должно быть, задумался о том, что делает старик в такое время возле бара – ведь в самом баре его сегодня не было; появись он там – Кейси его тотчас бы заметил.
Но он был пьян. Пьян настолько, что присутствие старика Мендеса его никоим образом не удивило.
Более того, Кейси явственно ощутил, что рад ему.
– В…вечер добрый, – заплетающимся языком проговорил он.
Хорхе Мендес закурил сигарету.
– Как роман? – осведомился он. – Пишется?
– Лучше, чем можно было бы себе представить.
Мендес засмеялся, обнажив жёлтые зубы. В свете фонарей его лицо показалось Кейси странным.
Даже зловещим.
– О, это один из моих любимых фокусов, – отсмеявшись, произнёс он.
– Фокусов?
Мендес развёл руками:
– Я фокусник, Кейси. Забыл?
– Нет. Я помню. Только при чём здесь я?
Мендес улыбнулся уголками губ.
– Фокусник всегда работает, Кейси, – сказал он. – А теперь тебе пора. Ты достаточно пьян, чтобы… тоже поработать.
И, прежде чем Кейси успел что-либо ответить, он исчез в темноте.
Впрочем, «исчез» – это не совсем точное слово.
Если бы Кейси был трезв, он сказал бы, что старик как будто растворился.
Впрочем, Кейси был пьян, и как любому пьяному человеку те вещи, что вызвали бы в лучшем случае лёгкое недоумение у человека трезвого, казались ему совершенно естественными.
– Поработать, – будто в бреду пролепетал он. – Да… конечно… поработать.
Нетрезвой шатающейся походкой он зашагал по направлению к отелю.
Ему нужно было ещё успеть поработать, конечно, разумеется, старик прав.
Старик всегда прав.
Где-то вдали завыла собака, и Кейси невольно усмехнулся.
Кажется, в этом чёртовом городе слишком много чёртовых собак.
Сцена 5
Кейси не помнил, садился ли он ещё работать, когда вернулся в мотель; ему казалось, будто бы нет. Вроде едва он вошёл в комнату – его тут же разморило, и он завалился в кровать, даже не сняв ботинок, невзирая на какой-то там роман.
Да и какой человек станет думать о недописанном романе, когда ему до чёртиков хочется спать?
Ясное дело, никакой.
Спал Кейси плохо; ему снились странные и какие-то редкостно неприятные сны. Словно он просыпался, вставал с постели, куда-то шёл…
Разумеется, Кейси никуда не шёл; просто вечером накануне он выпил даже больше обычного – чтобы «писать пьяным – редактировать трезвым», вестимо – но писать у него не вышло.
Видимо, именно потому сны и были столь тяжёлыми.
Кейси проснулся от стука в дверь. Поначалу ему показалось, что это тоже сон, но стук становился всё сильнее и настойчивее.
– Откройте, полиция!
В одно мгновение Кейси пробудился окончательно и сел на кровати.
Полиция? Какого чёрта?
– Откройте, сэр, мы знаем, что вы внутри!
Спустив ноги с кровати (они были в одних носках, и это очень удивило Кейси – он ведь помнил, что не снял ботинок!), он поплёлся к двери.
– Иду! – гаркнул он.
Распахнув дверь, он увидел перед собой двух высоких мужчин. Один из них был одет в тёмно-серый пиджак, другой же был в полицейской форме.
– Сэр, я детектив Мэттью Роджерс, – сказал мужчина в пиджаке, показывая удостоверение, – а это – сержант Джеффри Стивенс.
– Очень приятно, – рявкнул Кейси, подумав, что от него, должно быть, сейчас исходит столь явственное алкогольное амбре, что детективу с сержантом это вряд ли понравится. – Что-то стряслось?
– Простите, что, кажется, разбудили вас, сэр, но…
– Давайте обойдёмся без церемоний, – обрубил его Кейси и тут же поймал себя на мысли, что кажется самому себе отвратительным.
– О’кей, – детектив Роджерс коротко кивнул. – Как скажете, мистер…
– Стэнтон. Кейси Стэнтон.
– Мистер Стэнтон, вы находились в своём номере всю ночь?
Кейси пожал плечами:
– Можно и так сказать.
– А если поточнее?
– Я поздно пришёл. Был в баре. Отдыхал.
– Ясно. Во сколько вы вернулись в мотель?
– Примерно около двух ночи.
– И сразу же легли спать?
Кейси натянуто усмехнулся:
– А как вы думаете, если я вернулся столь поздно и не совсем трезвым?
– Не могли бы вы просто ответить на вопрос, сэр? Без лишних комментариев.
– Как вам угодно. Да, я вернулся в мотель около двух ночи и сразу же лёг спать.
– Вы не слышали каких-либо звуков? Ничто не показалось вам странным?
– Говорю же вам, я спал.
Детектив коротко кивнул:
– Хорошо, сэр. Я вас понял. Вы ведь… не из местных?
Кейси развёл руками, изображая нарочитую доброжелательность.
– Будь я местным – разве жил бы я в мотеле! – сказал он.
– Да. Вы правы, сэр. Правда, если вы не планируете в ближайшее время уезжать из города, возможно, вам придёт подыскать другой мотель.
– Да что такое случилось?
Детектив Роджерс посмотрел ему в глаза. Взгляд был спокойным и уверенным. Именно так, по мнению Кейси, смотрели сильные духом люди.
– Мистер Виктор Гривз, владелец мотеля… – нарочито медленно произнёс он.
Виктор? Этого говнюка Гривза звали Виктором?
— Он был убит сегодня ночью…
– Убит?! – Кейси казалось, что он едва не выкрикнул это; на самом деле то, что вырвалось из его горла, было больше похоже на всхлип.
– Именно так, сэр… мистер Стэнтон. – Виктор Гривз был убит.
– К…как?
– Зарезан, мистер Стэнтон, – Роджерс снова посмотрел ему в глаза, и от этого спокойного, холодного и уверенного взгляда Кейси стало отчётливо не по себе. – Ему нанесли в общей сложности порядка двадцати ножевых ранений.
– О… о гос… о господи боже мой! – вырвалось у Кейси, и он сам удивился тому, что не сказал чего-нибудь вроде «о господня срань!»
– Согласен, это ужасно, мистер Стэнтон, – кивнул детектив. – Потому мы и опрашиваем всех постояльцев. – Могу сказать наверняка, что мотель будет закрыть на какое-то время, так что советую вам подыскать новое место для проживания, – он извлёк из внутреннего кармана пиджака визитку и протянул Кейси, – а пока что – вот мой номер. Если вспомните что-нибудь, позвоните мне, пожалуйста.
– Да, – выдавил Кейси, – да, конечно.
– А на данный момент у нас всё, мистер Стэнтон, – кивнул Роджерс. – Ещё раз простите, что потревожили.
– Ни… ничего.
– Сэр, вы в порядке?
Кейси нервно засмеялся:
– Не каждый день в мотелях, в которых я останавливаюсь, убивают людей, знаете ли.
– Понимаю. Извините. Нам пора, – развернувшись, Роджерс направился к лестнице; сержант, за всё это время не произнесший ни слова, послушно потрусил за ним.
Захлопнув дверь, Кейси понял наконец, что протрезвел окончательно.
– Дерьмо! – громко произнёс он и неожиданно для самого себя от души всадил ногой по спинке кровати. – Дерьмо, блядское вонючее дерьмо!
Взгляд его вдруг упал на стоящий на столике ноутбук.
Он был открыт.
Кейси был готов побиться о заклад, что закрывал его, прежде чем выйти из номера.
– Что за херня? – проговорил он вслух, устремившись к ноутбуку. – Я же не мог…
«А может и мог. Ты столько выпил, Кейси, детка. Мало ли, что ты мог вытворить до того как отключился прямо в этих чёртовых ботинках…
Которых не было на твоих вонючих ногах с вонючими носками, когда ты спустил их со своей вонючей кровати.
Их там не было, Кейси.
Ты засыпал в них – но их там не было.
Не было.
Не было».
Подскочив к ноутбуку, Кейси истерично заклацал мышкой, и наконец экран загорелся.
Текстовый документ был открыт.
Он теперь всегда был открыт.
Заглянул в текст, Кейси замер от ужаса.
– Виктору почти удалось отбиться от таинственного незнакомца, – Кейси сам не понимал, зачем читает это вслух, но это было сильнее его, – и он уже перехватил нож, но существо выбило его из его руки. Виктор закричал, когда существо ударило его ножом наотмашь… и ещё раз… и ещё раз…
Лицо Кейси вытянулось, и если бы он додумался в тот момент заглянуть в зеркало, оттуда на него смотрело бы нечто, напоминающее героиню картины «Крик» Эдварда Мунка.
Он на самом деле едва не закричал.
Виктору почти удалось отбиться от таинственного незнакомца…
Виктор? Этого говнюка Гривза звали Виктором?
Кларисса склонилась над письменным столом, не видя, как он подошёл к ней сзади…
Роман будет писаться, Кейси, он будет писаться…
сам.
Об этом джентльмене ходит дурная слава.
Где твои ботинки, Кейси?
Ты ведь ложился спать в них.
Где они?
– Чёрт, – тихо провыл Кейси в закушенный кулак; зубы его впились в пальцы настолько сильно, что, кажется, он ощутил металлически-солёный вкус крови на языке. – Чёрт, о чёрт…
«Уёбывай отсюда, детка.
Уёбывай – и хрен бы с ним, с романом».
– Да, – тихо сказал он самому себе, – да.
Нет, роман, он не окончен, он хорош, он чертовски, блядски хорош, и он может стать…
Хер с ним, с романом.
Большой толстый вонючий хер.
Истерически трясущимися руками Кейси начал запихивать вещи в дорожную сумку. Их было не так уж много, и он быстро справился.
Ноутбук он положил на самый верх – даже не стал закрывать окна, просто захлопнул.
Кейси уже хотел было застёгивать сумку, когда понял, что не хватает одной вещи.
Нигде не было его старого доброго походного ножа.
Быть может, он уже положил его в сумку и не обратил внимания?
Внутренний голос злорадно заржал.
«Кейси, детка, кому ты врёшь?
Твоего ножа нет.
Нет – потому что именно им был, должно быть, исполосован несчастный Гривз, имени которого ты даже не знал до сегодняшнего утра.
Где твои ботинки, Кейси?
Где они?»
Кейси едва не заорал – но вовремя сдержался.
Съёбывать отсюда. Съёбывать к чёртовой матери.
Дрожащими руками застёгивая сумку, он вдруг отчётливо услышал раздающийся откуда-то издали протяжный собачий лай, и его голова чуть не взорвалась.
Интерлюдия
– Значит, говорите, он больше не приходил в вашу смену? – Хорхе Мендес смотрел на Джо Брауна внимательно, будто бы изучая.
– Нет, сэр.
– И вы… ничего не говорили ему обо мне?
– Что я мог говорить ему о вас, сэр?
Мендес перегнулся через барную стойку:
– Обо мне ходят разные слухи, знаете ли… сынок.
Джо Браун настойчиво покачал головой.
– Я не занимаюсь сбором сплетен и слухов, сэр, – тихо, но твёрдо произнёс он, – у меня нет на это времени.
Мендес кивнул.
– Вы ведь работаете здесь в свободное от учёбы время? – поинтересовался он.
– Именно так, сэр.
– И, насколько мне известно, у вас больная мама?
Выражение лица Джо в ту же секунду изменилось, но он довольно быстро взял себя в руки.
– Откуда вам это известно, сэр? – спросил он.
Мендес пожал плечами:
– Городок маленький, видите ли, мистер Браун… Джо. Мне можно звать вас так?
– Зовите как вам удобно.
– Хорошо. Так вот, городок маленький, Джо. Слухи быстро разносятся.
Джо Браун добавил в коктейль, который он смешивал для кого-то из посетителей, банановый ликёр, после чего отставил бутылку в сторону.
– Почему вы сказали об этом сейчас? – спросил он, не сводя с Мендеса взгляда своих встревоженных ярко-голубых глаз.
Мендес развёл руками:
– Ради бога, Джо, – нарочито небрежно произнёс он, – да ни почему. Просто так. Не всегда стоит искать в словах собеседников двойное дно, знаете ли.
– Смотря каких собеседников.
– Всего хорошего, Джо, – Мендес улыбнулся одними уголками губ, после чего положил деньги на стойку. – Это за мой кофе. Сдачи не надо.
– И вам всего хорошего, мистер Мендес… сэр.
Обернувшись через плечо, Хорхе Мендес широко заулыбался.
– Как же, чёрт возьми, приятно, когда помнят твоё имя, – сказал он, после чего стремился к выходу.
Какое-то время Джо Браун молча смотрел ему вслед, после чего вновь занялся коктейлем.
Сцена 6
Добраться до автобусной остановки не составило особого труда; главным теперь было дождаться автобуса.
Мысли роились в голове, разрывая череп на части.
«Где твой нож, Кейси?
Как думаешь, полицейские уже нашли его?
Где твой нож, Кейси?
Где твой нож?
Где твой нож?»
Отмахнувшись куда-то в пустоту, Кейси нервно закурил; табачный дым тут же наполнил лёгкие, вызывая чувство острого удовлетворения.
Хорошо. Хорошо.
Если верить расписанию, автобус должен был прийти примерно через двадцать минут.
Кейси докурил сигарету до конца и выбросил окурок в траву.
Он уже почти было успокоился, когда кто-то тронул его за плечо…
…И, обернувшись, Кейси ощутил острое желание не то закричать, не то заплакать.
Прямо перед ним стоял тот самый странный латинос из бара.
Хорхе Мендес.
– Собираешься покинуть нас, Кейси? – спросил он, и чувство острого иррационального страха, казалось, заполнило Кейси изнутри.
– Вы… – только и смог выдохнуть он.
– Я, Кейси, – отозвался Мендес, кивая; выглядел он в данный момент в высшей степени деловито. – Я – и я хочу поинтересоваться, почему ты нарушаешь условия договора, сынок.
– Условия… договора?
– Именно, – Мендес кивнул. – Договора. Помнится, ты пообещал мне, что роман будет писаться в любом случае…
– Я ничего не обещал.
Усмехнувшись, Мендес извлёк из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и протянул Кейси.
– Ой ли, – сказал он.
Дрожащими руками Кейси взял лист.
Вчитываться в написанный на нём текст он не стал – да и не смог бы: в глазах то двоилось, то троилось, на лбу выступила испарина, по спине катился холодный липкий пот.
Взгляд его упёрся в самый конец листа, и Кейси почувствовал, что ему отчаянно хочется заорать.
В конце листа, под кучей непонятных букв, которые сейчас роились перед его глазами, будто пчёлы возле улья, стояла его подпись.
Его подпись, да – только выведена она была не ручкой, а какими-то странными, красновато-коричневыми чернилами.
«Это кровь, Кейси. Ты расписался кровью
Ты подписал контракт с Сатаной».
Мысль эта показалась ему столь абсурдной – и в то же самое время столь логичной, что Кейси снова захотелось закричать.
Но вместо этого из глотки его вырвалось лишь нечто, слабо напоминающее хрип.
– Что вам надо? – едва слышно пролепетал он. – Что вы… что вы, чёрт бы вас побрал, хотите?
Мендес снова развёл руками и тихо рассмеялся.
– Чтобы ты соблюдал условия контракта, Кейси, – сказал он. – А именно – писал роман. Роман должен быть закончен в любом случае, помнишь? Ты ведь расписался под этими словами! – своим невероятно длинным и тонким пальцем Мендес ткнул в подпись Кейси в самом конце листа, и в этот момент перед глазами Кейси, казалось, мелькнула вспышка.
Он вспомнил.
Порезав руку каким-то острым предметом (как Кейси ни силился – он не мог вспомнить, каким именно), он обмакнул длинную острую палочку в собственную кровь и вывел подпись на листе.
Только вот почему он увидел это только сейчас?
Точно ли это было?
Кейси открыл рот, чтобы что-то сказать или спросить, но Мендес лишь заулыбался в ответ.
– Условия контракта нужно соблюдать, Кейси, – сказал он. – Всегда.
– А если я откажусь?
– Это будет очень плохо, Кейси, – ответил Мендес и, не прекращая улыбаться, начал водить указательным пальцем левой руки по ладони правой.
Перед глазами у Кейси потемнело. Виски вдруг пронзила такая боль, что хотелось завопить, завыть, заметаться диким зверем… удариться головой о стену, в конце концов!
Но вместо того Кейси лишь обхватил голову руками и тихо заскулил.
– Не разочаровывай старика Хорхе, Кейси.
– Чего вы хотите? – боль не отпускала; напротив – она становилась всё сильнее. – Чего вы хотите, грёбаный вы сукин сын?
– Исполнения контракта, Кейси, – кивнул Мендес; он всё ещё водил пальцем по ладони, но уже не настолько интенсивно. – Исполнения контракта и своего рода… честности, если уж на то пошло.
– Что…
– Роман должен быть, дописан, Кейси.
– Что, чёрт побери…
– Роман должен быть дописан, Кейси, вы расписались…
– Да не пошли бы вы!
– …кровью.
Боль вновь ударила в виски, и Кейси отчаянно захотелось завыть.
– Будьте вы прокляты, – сказал он.
– Возвращайся в город, Кейси. Возвращайся в Нью-Челси. Найди другой отель.
– Я…
– Роман должен быть дописан, Кейси.
– Да что вы…
– Роман должен быть дописан, я не принимаю возражений.
Кажется, он слабо кивнул. Кивнул – и старика Мендеса это явно удовлетворило.
Он перестал водить пальцем по ладони. Боль в висках тотчас же прошла.
– Иди дописывай роман, Кейси. Не заставляй меня… – старик, казалось, замялся, но когда Кейси вновь взглянул на него, Мендес уже вновь улыбался во весь рот, обнажая жёлтые зубы. – Не заставляй меня наказывать тебя, сынок.
Боль в висках вновь зажглась последней яркой вспышкой, а затем рассеялась словно туман, и ничего больше не было.
Ничего и никого.
Старик исчез, будто растворившись в воздухе.
Будто под гипнозом, Кейси перекинул дорожную сумку через плечо и поплёлся обратно в город.
Автобус его больше не интересовал.
Сцена 7
Он остановился в каком-то другом отеле – маленьком, но в центре города.
Впрочем, это уже не имело значения.
Почти ничего не имело значения.
Ничего, кроме одной-единственной мысли.
Роман должен писаться, Кейси.
Он должен писаться.
В бар он тем вечером не пошёл – купил выпивку, закрылся в номере и писал.
Писал, писал, писал.
Без передышки.
То, что спустя всего лишь пять минут он не может вспомнить ничего из того, что буквально только что написал, отчего-то больше не смущало.
Роман должен писаться.
Писаться.
Писаться.
Глоток – прям из бутылки, какие к чёртовой матери стаканы! Из стаканов пьют джентльмены, а тот, кто просиживает штаны в странном грязном городе с его уродскими отелями, надеясь на то, что его вдруг внезапно – внезапно! – озарит вдохновение, джентльменом уж точно являться не может.
«Нет, Братец Лис, ты не джентльмен».
Слова из сказки (кажется, Джоэля Харриса – а, быть может, и нет*; в любом случае мозг Кейси был уже столь изъеден алкоголем, что точнее он вспомнить не мог) внезапно ударили в голову, и Кейси начал смеяться.
Смех его тотчас перешёл в отчаянный, будто бы захлёбывающийся гогот.
– Не джентльмен, – повторил он, обращаясь непонятно к кому, – да, ты не джентльмен!
Ты не джентльмен, сеньор Хорхе Мендес.
Резкая боль тотчас же ударила в голову; хохот оборвался, едва не перейдя в стон.
– Чёрт, – тихо провыл Кейси, – чёрт, чёрт, чёрт. Сучий потрох, сука…
Больше он сказать ничего не сумел.
Пальцы, будто бы сами собой, потянулись к клавиатуре.
И стоило им её коснуться – боль тут же прошла.
– Роман должен писаться, – пробормотал Кейси себе под нос, и пальцы его запорхали по клавиатуре, как маленькие суетливые мотыльки.
Роман должен был писаться.
***
Кейси не полез ничего перечитывать наутро, вопреки собственному желанию.
Просто потому что перечитывать ему было страшно.
Нужно попытаться как-то выбраться из города, подумал он.
Нужно попытаться.
Его хоть ещё и не вполне, но всё-таки уже относительно трезвый мозг заработал, казалось, с удвоенной силой.
Уехать на автобусе не вариант – старик Мендес не позволит ему этого сделать.
Как и вышло вчера.
Должен быть другой способ, чёрт, сука, он должен быть, он обязан быть…
Думай, Кейси.
Думай.
Ответ пришёл сам собой – будто озарение, яркое настолько, что Кейси едва не ударил ладонью по собственному лбу.
«Если бармен – не Стив с морковными волосами, а тот, другой, Джо Браун, что-то знает о старике Мендесе, то, возможно, он подскажет, как от него можно отвязаться…
Если это вообще возможно».
Похер. Надо попытаться.
Мигом всунув ноги в ботинки, Кейси начал отчаянно натягивать куртку.
Немного подумав, он запихал ноутбук в чехол.
Нужно взять его с собой, рассудил он.
На всякий случай.
***
Днём в баре было немноголюдно – неудивительно: основная часть местных любителей выпить и покутить собиралась здесь часов после восьми вечера; днём же это место фактически пустовало. Кейси был неприятно удивлён, увидев за барной стойкой всё того же Стива.
– Вы сегодня рано, сэр, – сказал он, внимательно глядя на Кейси.
Кейси отмахнулся – словно не желая слышать дежурное приветствие.
– Где Джо Браун? – выпалил он.
– Сегодня его не будет, сэр, – ответил Стив. – Только-только сам оклемался – как его мать слегла, и Джо остался с ней, чтобы присмотреть. У старушки диабет, видите ли. Эх, а мне теперь снова работать в две смены…
Кейси перегнулся через барную стойку.
– Стив, – сказал он, – послушайте, это очень важно… У вас есть номер его мобильного?
Стив покачал головой:
– Нам запрещено раздавать номера
сотрудников посетителям, сэр.
Кейси сложил руки в замок, глядя на Стива умоляющим взглядом:
– Стив, пожалуйста… уверяю вас, это очень-очень важно…
– Шеф меня убьёт, если узнает.
Кейси приложил палец к губам.
– Никто не узнает, Стив, – сказал он.
– Обещаете?
– Слово скаута.
Стив усмехнулся:
– Вы были в скаутах, сэр?
– Да. А что?
– По вам не скажешь.
– А вы?
– Я тоже был, – Стив вздохнул, после чего извлек из кармана ручку и что-то аккуратно нацарапал на визитной карточке бара, после чего протянул её Кейси: – Вот. Надеюсь, вам можно верить, сэр. Не хотелось бы отхватить от мистера Карсона, – он взглянул Кейси в глаза. – Он у нас мужик хороший, но строгий.
– И пить вам на работе нельзя, я помню, – кивнул Кейси. Настроение у него немного улучшилось. – Спасибо вам, Стив!
– Пить ничего не будете?
– Не в этот раз, – покачал головой Кейси и, сунув визитку в карман, направился к выходу.
Сейчас он уже почти верил в то, что вырваться из города можно.
И, возможно, Джо Браун подскажет ему, как именно.
***
Джо снял трубку после третьего гудка. Голос его показался Кейси недовольным (ещё бы, чувак – был бы ты доволен, когда бы на твой личный номер начал трезвонить некто совершенно посторонний?) и, более того – напуганным, но встретиться он согласился практически сразу же.
