Суперинтендант и его заботы

– Собственно, это уже почти всё. «Заходила С.М., просила за Ф. О том, что она мне рассказала, не стану писать даже здесь, но у меня появился повод не так жестоко наказывать мальчика. Послал ему магвестник», – Лавиния, не глядя, ткнула пальцем в доску; появившаяся картинка изображала красавицу-блондинку с огромными голубыми глазами. – Соня Мингард, сопрано. Я с ней немного знакома, и могу с уверенностью сказать – очень хорошая женщина. Вот просто хорошая, и всё. Что именно она рассказала Кавальери о нашем теноре, суперинтендант мне так и не сообщил, но это было достаточно весомо, чтобы возобновить контракт и оправдать это перед Гильдией. Имя уборщицы, полагаю, нам пока не нужно?

– Не знаю… – Марджори задумчиво смотрела в окно. – Я вспомнила, кстати. Был такой дож, Марино Фальеро, которого казнили за предательство интересов Венеции.

– Когда?

– Не помню. Как ты думаешь, это может иметь отношение к проклятию?

Лавиния покачала головой.

– К проклятию может иметь отношение что угодно, потому что логики в этом магическом воздействии чаще всего просто нет. Но, если дело действительно в давно умершем доже, то при чём здесь театр?

– Надо выяснить даты, а там посмотрим.

– Посмотрим… – госпожа Редфилд встряхнулась. – Пойдём-ка в какую-нибудь тратторию и поужинаем. Выпьем вина, закажем жареной на гриле рыбы…

Часть 2

"S'agita in mezzo all'onde" ("Aci, Galatea e Polifemo", George Frideric Handel)

"По воле волн" (из оперы Генделя "Ацис, Галатея и Полифем")

Проснулась Лавиния от запаха кофе и свежевыпеченной сдобы.

Похоже, день начинался неплохо, вчерашняя апатия исчезла без следа, от истребованного у начальства отпуска оставалась ещё неделя, а в оперном театре её ждала хорошая, полноценная загадка. Чего ещё желать немолодой магичке? Разве что солнца за окном.

Открыв глаза, она удостоверилась, что и это пожелание исполнилось: лучи золотили серую стену дома напротив. Окно там было распахнуто настежь, и Лавиния слышала, как женский голос исполняет какую-то невероятно красивую арию под аккомпанемент рояля.

«Хм, в том здании квартируют артисты «Ла Фениче»? – подумала она. – В принципе, это естественно, прямо напротив театра. Впрочем, не моё дело. Спасибо этой даме и её контральто за такое начало дня!»

Марджори уже позавтракала и отбыла в новый поход по магазинам и лавочкам. Отдав должное булочкам, свежему маслу и копчёной рыбе, госпожа Редфилд отправила пару магвестников, надеясь, что внезапный порыв ветра из лагуны не поднимет водяную пыль, и белые птички сумеют долететь до места назначения.

Первым ответил архиепископ.

Засигналил коммуникатор, и монсиньор Гвискарди во всей красе – фиолетовый шёлк, шляпа с кистями, золотое пенсне – отразился на экране.

– У вас есть новости, синьора коммандер?

– Пока скорее вопросы, монсиньор. Хотелось бы встретиться.

– Так же, как и вчера, в три часа пополудни, вас устроит?

– Вполне.

Распрощавшись, Лавиния отложила коммуникатор и задумчиво уставилась в окно.

«Итак, куда меня тянет чутьё? Смешно сказать, но в Медиоланум. Карл Оттоленги встретился в этой истории уже дважды. Такая ли он значительная фигура, чтобы его было видно за каждым фактом? Надо бы с ним поговорить… В конце концов, до Медиоланума один переход порталом. Предположим, час я пробуду там, и до встречи с Гвискарди ещё успею заглянуть в здешний городской архив и разобраться, отчего при фамилии Фальеро моя секретарша начинает нервничать? Тьма, мне нужен Джан-Марко! Неужели магвестник до него не долетел?»

Старательно, словно первокурсница, она заново создала птичку и закусила губу, отправляя её в полёт. То ли на сей раз воды лагуны были благосклоннее, то ли ветерок оказался попутным, но уже через пару минут через открывшееся окно портала в комнату шагнул глава венецианской Службы магбезопасности.

– Звала? Извини, после первого вестника сразу откликнуться не мог, был на допросе. Так что получил сразу оба.

Госпожа Редфилд кивнула: допросные в Службе были разные, в том числе и выложенные орихалком, минералом, поглощающим магию.

– Серьёзное дело? – поинтересовалась она.

В ответ Джан-Марко лишь махнул рукой.

– Очередной монах, поехавший крышей на почве целибата и решивший усмирять плоть магически. Но не свою, а грешников. Вовремя взяли, но двоих он всё-таки успел убить. Ладно, это неважно. Рассказывай.

– Что ты знаешь о Карле Оттоленги?

– О ком? – чуть не поперхнулся Торнабуони.

– Оперный певец.

– А-а, этот. Ну да, у тебя ж оперная история… Да почти ничего, собственно говоря. В поле зрения магбезопасности он никогда не попадал. Знаю, что он из числа тех звёзд, которые мчатся из одной страны в другую ради единственного спектакля, и получают за это суммы, на которые можно было бы купить палаццо.

– Ладно, – покладисто кивнула Лавиния. – Тогда другой вопрос, даже два: во-первых, не живёт ли в Венеции какая-нибудь бывшая оперная прима, желательно, потерявшая голос и всеми забытая?

– А ключи к сокровищнице дожа ты не хочешь получить?

– Не-а. Ключи к сокровищнице мне совершенно ни к чему. И второй вопрос – помянутый Оттоленги лёг на срочную операцию. Куда и по какому поводу? Мне бы не хотелось разыскивать его в Медиолануме по всем тамошним клиникам.

Джан-Марко саркастически усмехнулся:

– По второму – сообщу через полчаса после того, как ты меня отпустишь. По первому ничего не могу сказать, надо подумать.

– Если б я была в Лютеции, я бы тебе такую старуху нашла мигом, только попроси! Всегда знала, что этот город только прикидывается цивилизованным, – не удержалась Лавиния от шпильки.

– Ну, полагаю, что бывшая оперная певица в Лютеции может знать и венецианские сплетни. Желаешь вернуться? Я открою тебе портал! – не менее язвительно улыбнулся Торнабуони.

– Спасибо, но – нет. У меня сегодня важное светское мероприятие! – тут она выдержала паузу, дождалась, пока брови бывшего ученика поползут вверх, и добавила: – Полдник с монсиньором Гвискарди. А теперь иди, и я жду информацию. Ах, да, ещё меня интересует бывший дож Марино Фальеро и судьба его потомков.

Тут Джан-Марко, уже собравшийся открывать портальное окно, разжал пальцы, потёр ладони и очень вежливо поинтересовался:

– А это тебе зачем?

– Есть подозрения, что наш исчезнувший певец Ф., он же драматический тенор Франко Фальеро принадлежит к этому роду. А значит, нужно исследовать эту ниточку до конца.

– Ну ладно… Но это ж надо перекапывать архив! Слушай, а у тебя был такой помощник с даром архивариуса, как его? Дюпен, Дюкан, Дюкасс – его нельзя вызвать?

– Жак Дюпон, – усмехнулась Лавиния. – Нет, нельзя. Дюпон командирован в Нувель-Орлеан, там в библиотеке магической школы крупная недостача в закрытом отделе. Так что в архив – сами, всё сами. Но обещаю, что это последняя просьба!

– Не очень-то я тебе верю… – пробурчал Джан-Марко, открывая портал. – Сейчас сообщу, в какой клинике Медиоланума надо искать Оттоленги, подожди минуту.

Клиника «Motta di Livenza» стояла в прекрасном парке совсем недалеко от замка герцогов Сфорца. Несмотря на январь, парк был почти зелёным: пинии, кипарисы, рододендроны не собирались сдаваться холодному северному ветру. Поёжившись, госпожа Редфилд рысцой добежала до широких стеклянных дверей главного входа и поскорее нырнула в тепло. «Сколько ни активируй согревающее заклинание, а ветер всё выдует», – подумала она с досадой.

Хорошенькая брюнетка поинтересовалась целью визита и, услышав, что дама желает переговорить с синьором Оттоленги, сразу сурово покачала головой.