Две дамы и апельсиновый джем

Теперь была очередь леди Конвей восхититься, а Полины – начать краснеть.

– Значит, вы знакомы там с руководством?

– С главным редактором, да. В основном по переписке, мы встречались всего один раз, когда подписывали договор.

– А в этот раз не собирались встретиться?

Аполлинария задумалась:

– Вообще-то, мелькало в переписке, что мистер Джадсон хотел бы со мной обсудить дальнейшие планы, что-то они там задумали грандиозное. Да, – она энергично кивнула. – Могу встретиться и навести разговор на Джейн.

– Вот и хорошо. А я выясню детали по ипподрому и по школе – у меня две внучки! Конечно, даже самой старшей из них всего восемь, но по-настоящему сумасшедшая бабушка начинает подыскивать школу сразу после рождения ребёнка.

Полина посмотрела на куст роз, под которым они сидели. Встала, рассеянно понюхала цветок, прошлась по выложенной камнем дорожке. Оборвала пожелтевший лист с гибискуса. Леди Конвей молчала, ожидая.

– Вариантов я вижу три: Джейн сбежала из дому, её похитили или её убили, – проговорила наконец Полина. – И у меня вопрос: мы что, будем влезать в расследование городской стражи?

Камилла замялась:

– Ну… Нет, наверное. Точно нет! Но есть какие-то вещи, которые вам или мне скажут, а сыщикам – ни за что. Просто потому, что они сыщики, мужчины, и вообще из другого клуба.

– То есть, мы узнаём какие-то детали, и передаём все сведения туда, куда положено, вы согласны?

– Конечно! – голубые глаза леди Конвей глядели так бесхитростно, что на это не купился бы и трёхлетний младенец.

– Камилла, – мисс Майнд снова села рядом и взяла леди за руку. – Я понимаю, что вам до Тёмного скучно в этом шикарном особняке. Но сами знаете, эта история в любой момент может стать опасной. Смертельно опасной. И если вам проломят голову в тёмном переулке, меня изловят и порвут на кусочки ваши дети и внуки.

– Я понимаю, дорогая моя. – светло улыбнулась леди Конвей. – А если проломят голову вам, то я удостоюсь проклятия от всего научного сообщества, и от Гильдии артефакторов заодно. Поэтому я готова дать магическую клятву, что не переступлю порога опасности, который мы вместе обозначим.

– Хорошо. Утром с этого начнём.

– Договорились. Итак, вы справедливо обозначили три возможности – побег, похищение и убийство. Из них лично мне, увы, реальной кажется лишь последняя. Если бы Джейн Пламптон сбежала из дому…

– То, как минимум, забрала бы с собой вещи, – подхватила Полина. – Хотя бы драгоценности. Но для полной уверенности нужно проверить, заказывала ли она апельсины.

– Если да, то собиралась варить мармелад в ближайшие дни, – кивнула леди Камилла. – А если бы её похитили, то уже выдвинули бы требования, хоть какие-то. И почтенный господин Ли нам бы об этом сказал.

– Если только он не был участником этого похищения, – севшим голосом сказала Аполлинария. – И тогда… Кстати, а почему Марк носит фамилию Пламптон, если он приёмный сын чиньца? Обычно детям дают фамилию приёмных родителей.

Замершая с приоткрытым ртом леди Конвей со свистом втянула воздух.

– Нет, не может быть.

– Почему?

– Не знаю. Не верю, и всё. Там был кот… И он хороший человек, мистер Ли. Не знаю.

– Думаю, городская стража относится к этому более… м-м-м… ровно. И проверит, – Полина встала. – Нам надо возвращаться. А то ваши слуги решат, что я вас похитила.

– Да, пойдёмте. Кстати, мы не упомянули ещё одну возможность: что Джейн попала в больницу и не приходила в сознание. Скорее всего, стражники с этого начали, но взгляд со стороны лишним не бывает. Я пыталась проверить это в Сети, в городских новостях и на медицинских страницах, но ничего похожего не нашла.

– У вас есть компьютер?

– Не удивляетесь, он хорошо спрятан в моём кабинете, – хмыкнула леди Конвей. – И Гривс пока не догадывается… или не говорит, что догадался.

Она дезактивировала запирающий амулет и вышла из оранжереи. Дворецкий возник в конце коридора, словно соткался из воздуха, и леди Конвей сказала ему:

– Гривс, подайте нам шерри в малую гостиную. Пойдёмте, Полин, в такую промозглую погоду, как сегодня, нет ничего лучше рюмочки шерри возле камина, протопленного яблоневыми дровами.

* * *

Примерно такой же разговор вёлся и в доме Паттерсонов на Уэвертон-стрит.

То есть, конечно, сперва был ужин – обычный семейный ужин с зашедшим в гости старинным другом. Говорили об общих знакомых, о предстоящих скачках в Лингфилд-Парк и шансах на победу трёхлетнего жеребца Рэйвена, принадлежавшего ещё одному общему другу, виконту Бантер-Бэтчу, по прозвищу Толстяк Бэтч. Обсудили новую постановку в театре «Дельфин», серию краж драгоценностей в поместьях близ Люнденвика… Тут полковник Паттерсон приосанился и заверил супругу, что негодяи найдены, обезврежены и на следующей неделе предстанут перед судом. Леди Майя улыбнулся и кивнула.

Когда был допит кофе, хозяйка дома встала и сказала:

– Что же, дорогие мои, я иду в детскую, обещала Джайлзу почитать перед сном. А вы отправляйтесь в кабинет, там вас ждут сигары и портвейн.

– Спасибо, дорогая, – Дэн поцеловал ей руку. – Когда он уснёт, присоединяйся к нам, хорошо?

В кабинете Кеннет Гарсайд привычно прошелся до окна, встал чуть сбоку, приоткрыл занавеску и выглянул. Уэвертон-стрит, и в дневное время не кишевшая народом, поздним вечером была совсем пуста и тиха. Никакие подозрительные личности не пялились на фасад, таинственные тени не собирались в тёмных углах, лишь в доме напротив светились три окна на втором этаже.

– Напротив вроде бы здание банка? – спросил Гарсайд.

– Да, Грэтфилд-банк, гномий, – ответил Паттерсон, разливая портвейн.

– А почему у них свет горит в половине десятого вечера?

– Потому что приехал глава клана Грэтфилд и лично ведёт проверку документов. Это кабинет директора банка, вот они там вдвоём и сидят уже третий день. И вечер тоже. И часть ночи. Давай, Лещ, садись и поговорим. Никто за нами сегодня не следит, выключи паранойю.

Кеннет ещё на всякий случай просканировал улицу магическим зрением. Потом со вздохом отпустил край занавески, сел в кресло и пригубил портвейн. Поднял брови и отпил глоток.

– «Каштелиньо»? – спросил он.

– Двадцатилетний, – кивнул Паттерсон.

– Хорошо…

Пару минут мужчины молчали, смакуя напиток, потом гость отставил стакан и спросил:

– Итак, Челюсти, почему тебя интересует Марк Пламптон и его жена Джейн?

– Потому что вчера в городскую стражу поступило заявление о её исчезновении.

– От кого?

– От господина Ли Бэя, совладельца ресторана «Сосна и журавль» в Сохо, приёмного отца Марка.