Пробел в биографии

Долго предаваться самобичеванию она, разумеется, не стала. Кто ж мог предположить ещё вчера, что со смертью управляющего {настолько} всё не в порядке?

Дом городского нотариуса, господина Дюрока, находился в тихом переулке совсем рядом с мэрией. Было в нём два входа – на левой двери было написано, что это частное владение, а возле правой висела табличка, извещавшая, что мэтр Ансельм Дюрокведёт приём с десяти утра до четырёх часов дня и исключительно по предварительной записи. Лавиния тихонько выругалась: до четырёх оставалось каких-то пятнадцать минут. Поднявшись по ступенькам, она вошла и оказалась в небольшой приёмной, где и помещались-то только стол со стулом и скамейка напротив. За столом сидела девица, смотрелась в зеркальце и тщательно красила губы алой помадой. На посетительницу она взглянула с некоторым пренебрежением, вскинула брови и хотела что-то сказать. Госпожа Редфилд подобных секретарей на дух не переносила, поэтому щёлкнула пальцами, бросив на девицу пятиминутное молчание, и спокойно прошла к солидной дубовой двери кабинета.

Мэтр Дюрок тоже не тратил зря последние рабочие минуты: он как раз поднёс к губам серебряную чарку, в которую точно был налит не компот. При появлении незваной гостью рука его дрогнула, и на лаковую поверхность стола плеснулась капля тёмно-коричневой жидкости. «Келимас!» – поняла Лавиния.

В отличие от девицы с помадой, нотариус моментально посетительницу узнал, да и госпожа Редфилд вспомнила, что он подходил к ней на кладбище.

– Да вы пейте, пейте, мэтр, – усмехнулась она. – Прошу простить, что вломилась к вам под самый конец работы, но…

– Ну что вы, госпожа баронесса! – замахал пухлой ручкой нотариус. – Я всё понимаю! А могу я предложить вам присоединиться?…

– А давайте!

Келимас был хорош, лимон к нему порезан тонко, шоколадные конфеты, которые мэтр достал из своего стола, тоже оказались не лишними… Лавиния прислушалась к тому, как прокатилась по телу тёплая волна, и благосклонно кивнула.

– Отличный напиток, мэтр!

– С моего собственного виноградника, мадам! – просиял тот. – Но… к делу. Предполагаю, что вы хотели узнать, у меня ли завещание господина Тезье?

– Ваша проницательность делает вам честь, мэтр Дюрок.

– У меня. Конечно, оглашение его назначено на послезавтра, но я думаю, мы с вами никому не скажем о таком небольшом нарушении, – говоря всё это, хозяин кабинета открыл книжный шкаф, вынул несколько толстых томов, за которыми обнаружилась дверца сейфа.

Со щелчком она отворилась, открыв взгляду две полки, плотно уставленные разноцветными папками. Нотариус вытащил лиловую, довольно тонкую, и положил на стол. На обложке было крупно написано «Семья Тезье».

Выходила Лавиния успокоенная: ничего неожиданного в завещании не было. Слава всем богам, никакая вдова там не упоминалась, а банковский счёт – не такой и большой, к слову – после выплаты мелких сумм доставался госпоже Монтанари. То есть, Андреа.

Глава 2

Дорогу до городской стражи искать не пришлось, участок традиционно располагался справа от мэрии. У входа дремал усатый сержант, который вскочил и поприветствовал подошедшую Лавинию по всей форме.

– Здравия желаю, госпожа коммандер!

– Вольно, сержант, – кивнула она. – Начальник на месте?

– Так точно! Второй этаж, направо, самая дальняя дверь.

«Ага, значит, обо мне здесь уже знают… Надо полагать, здешний командир тоже был на похоронах, а уж кто владеет „Лавандой“, наверняка Тезье рассказывал».

Всё оказалось ещё лучше: капитан Кальвебыл близким другом управляющего, и госпожу Редфилд встретил самым сердечным образом.

– Скажите, капитан, вам смерть Клода не показалась несвоевременной? – спросила она, устроившись на стуле и отказавшись от кофе, чая и вина.

– Показалась, госпожа коммандер, – кивнул Кальве. – Сорок шесть – не возраст для мага, пусть и слабосилка. Правда, мы довольно давно не виделись, летом у него всегда было много дел в поместье. Пожалуй, с середины мая, да…

– Полтора месяца, понятно. Ну, я не приезжала сюда вообще больше двух лет, но и мне кажется, что что-то здесь не так. Вскрытие делали?

– Да.

– И что там?

– Ничего, – мрачно ответил капитан, достал из ящика стола и протянул Лавинии два листа бумаги. – Читайте сами.

Она пробежала взглядом текст, вернулась к началу и вчиталась основательно, морщась от неизменной медицинской терминологии. Но со словами начальника городской стражи пришлось согласиться, действительно в протоколе вскрытия не нашлось ничего, к чему можно было бы придраться. Сердечный приступ, жара, Тезье был один, поэтому остался без помощи.

– Где и кто его нашел? – она отложила протокол.

– В винограднике. День был очень жаркий, но Клод хотел сам проконтролировать, как идут дела. Там вот, среди лоз, он и лежал. Мальчишки наткнулись, шли вечером на рыбалку, ну, и срезали путь через виноградник.

– Он когда-нибудь жаловался на сердце?

Кальве пожал плечами.

– Он вообще ни на что никогда не жаловался. Если мог сразу исправить какую-то ситуацию – исправлял. Если нет – искал способы.

Лавиния вздохнула. Без управляющего ей придётся туго, пока она найдёт нового, пока он войдёт в курс дела… Кажется, отпуска в этом году ей не видать, как своих ушей. И всё равно, второго такого как Клод Тезье, не будет.

– Надо поговорить с патологоанатомом, который делал аутопсию, – проговорила она задумчиво. – Может быть, какая-то деталь, которой он не придал значения…

– Ну, патологоанатома у нас нет, вскрытием занимался городской маг-медик, доктор Нильсен. Мог, конечно, и пропустить какую-то мелочь, для живых-то он врач – лучше не придумаешь, ну, а к мертвецам нужен иной подход.

– Вдова ещё эта… – Лавиния поморщилась, вспомнив валансьенские кружева. – Кто-то ведь ей сообщил о смерти бывшего мужа, сразу прискакала. Где она живёт, кстати?

– Да далеко не уезжала, перебралась после развода в Арль, там и осталась. Кто-то сообщил, да, – и капитан разгладил сивые пышные усы.

– Хорошо, – госпожа Редфилд постучала пальцами по столу. – Ужинаю я сегодня у мэра, попытаюсь там выяснить кое-какие подробности о жизни города вообще и связях Луизы Камуан в частности. Завтра состоится поминальный обед в «Лаванде», рада буду видеть вас. А сейчас скажите мне, как найти доктора Нильсена?

– А что его искать, он сейчас внизу, в караулке, руку вправляет капралу Мартену. Бассо! – гаркнул он неожиданно, так что Лавиния чуть не подпрыгнула; впрочем, в кабинет почти сразу заглянул невысокий стражник с сержантскими нашивками. – Бассо, попроси доктора Нильсена, как закончит, подняться ко мне.

– Слушаюсь, капитан! – и сержант Бассо исчез.

– Так, о чём мы говорили? – Кальве потёр лоб. – Ах, да, поминальный обед – буду, госпожа коммандер, почту за честь. А у мэра мы с вами вечером увидимся, на ужин-то он и меня пригласил, и мэтра Дюрока, и отца Андре, и доктора…

Нильсена долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как в дверь без стука вошёл очень высокий, очень худой мужчина со светлыми волосами и серыми глазами. Выглядел он так, что, даже не слыша фамилии, Лавиния смогла бы догадаться, что он уроженец королевства Дании и Нордхольма. И как его занесло на жаркий галльский юг, в Провенс?

Кивнув капитану, Нильсен повернулся к даме.

– Познакомься, Свен, это коммандер Редфилд из Службы магбезопасности. Она же – хозяйка «Лаванды», где служил управляющим Клод Тезье, – представил её Кальве.

– Раз знакомству, – лаконично ответил доктор и пожал протянутую руку. – На похоронах быть не мог, операция затянулась. Ну, зато всё успешно, старик Ландри ещё лет двадцать сможет изводить окружающих своим мелочным занудством.

– Ему положено, он юрист, – капитан спрятал усмешку в усах.

– Я прочла протокол вскрытия, доктор, – Лавиния взяла разговор в свои руки.

– И что? Вас что-то не устраивает?

– Нет-нет, всё отлично. Но… вы сами знаете, бывает, что какая-то деталь, какая-то мелочь была вами отмечена, но показалась слишком незначительной, чтобы упоминать в протоколе. Подумайте, постарайтесь вспомнить. Вы маг, возможно, вы ощутили неправильный, нехарактерный магический фон, или остатки ауры были нехарактерно окрашены?