Тихий маленький город

– Специалисты осмотрели место. Знаки на полу, кострище, в нём – обгорелый скелет кошки… Типичное место проведения ритуала.

Я села и взялась за виски.

– Слушай, но это же чушь! – забывшись, перешла на «ты», однако майор не стал меня поправлять. – Какой ритуал сатанистов может быть проведён в древней, намоленной, действующей церкви? Какая тёмная сущность сунется в такое место?

– Совсем забыл, что ты пока ничего про это не знаешь, – невесело усмехнулся Егоров. – Конечно, большинство людей и не узнает никогда ничего такого, но тебе надо. Видишь ли, есть сущности, которым наплевать на святую воду и намоленные места. Они просто жрать хотят, вот и всё.

– Ты хочешь сказать, что от них не поможет ни крест, ни обережный круг? – спросила я севшим голосом.

– Прости, а от тебя поможет? Ты же ведьма, тоже магическое существо!

– Ну-у… Обережный круг – смотря какой, они разные бывают, а крест… – я вытянула простенькую серебряную цепочку, на которой висел мамин кипарисовый крестик. – Вот. Я его ношу постоянно.

– Ага. И я о том. Поэтому тебе нужно учиться защищаться, согласна?

– Конечно.

– Хорошо. То есть, плохо, вообще-то, уже к полуночи идёт, я устал, как собака… – он потёр ладонями лицо. – Давай так: я дам тебе пару… предметов, которые ты будешь носить, не снимая. Как можно ближе к коже. Поняла?

– Да.

– Сейчас… – Егоров покопался в карманах пиджака и извлёк монетку.

Обычную монетку. Ладно, не очень обычную: она была серебряной, на аверсе красовался какой-то полустёртый профиль, а над ним была просверлена дырочка.

– Надеваешь на цепочку или шнурок… Да вон, хоть к крестику повесь! Давай, помогу.

Он зашёл мне за спину и аккуратно расстегнул цепочку. Холодные пальца коснулись моей шеи, и я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Егоров же нацепил монету и отдал мне всю связку.

– Держи, надевай, – я послушно завела руки за голову и застегнула замочек. – Вот второй предмет, с этим чуть сложнее. Тебе руки приходится мыть постоянно, где-нибудь снимешь и забудешь на раковине, а такие вещи оставлять нельзя.

На его ладони лежало кольцо – довольно широкое, плоское, словно сплетённое из серебряного кружева. Я попыталась присмотреться, мне показалось, что извивы проволоки складываются в слова. Но в глазах сверкнуло, и моментально заболел левый висок.

– Потому что нечего, это не газета «Известия», чтобы читать, – назидательно погрозил мне пальцем Егоров. – Так что делать будем, попробуешь на руке носить, или туда же на цепочку повесим? Лучше бы на руке, чтобы максимально расширить защитное поле.

– Всё равно при манипуляциях перчатки приходится надевать, так что давай, пристрою на палец и снимать не стану. Да, погоди! – я наморщила лоб, соображая. – Мне иной раз надо кое-что делать… в натуральном виде. Только в рубашке, и чтобы никакого металла не было. Я для этих случаев и крестик снимаю. И как быть с твоими предметами?

– Ты имеешь в виду, когда зелья варишь?

– Ну да.

– Делаешь ты это в доме?

– А где ж ещё?

– И перед этим обережный круг строишь и всё прочее проделываешь, что положено?

– Да.

– Тогда на это время обереги можно снимать. Дом на тебя завязан, он тебя защищает.

– Ладно.

Я надела кольцо на безымянный палец правой руки, и оно село неощутимо, словно носилось именно здесь всю мою жизнь. Вспомнив, что совсем недавно именно на этом месте было другое кольцо, обручальное с огромным бриллиантом, я потёрла палец и усмехнулась.

– Мешает? – в голосе майора прозвучала озабоченность.

– Нет, всё в порядке.

– Ладно. Тогда давай поговорим о месте происшествия, а также о магических тварях и ритуалах.

– О башмаках и сургуче, о королях и капусте… – вздохнула я. – Может, завтра?

– Завтра пятница, рабочий день. Мало того, дальше у нас выходные плюс праздники. Восьмое и девятое мая. Надо пояснять?

– Не надо, – вздохнула я. – Мне дежурить девятого. Я точно знаю, что к вечеру у нас побитые личности и в коридорах, и в процедурных будут лежать.

– Поэтому мне сейчас надо было бы ехать домой и поспать хотя бы что осталось, – снова взглянул на часы и поморщился.

– Могу положить в гостиной, там есть диванчик.

– И ехать утром по забитой дороге? Нет уж, спасибо. Ночью я домчу легко и быстро, а к вам приеду в субботу, восьмого. Постарайтесь до тех пор себя поберечь, Анастасия Александровна.

– Буду стараться, Пётр Григорьевич, – вздохнула я.

За майором захлопнулась дверь.

Через несколько минут я услышала, как где-то вдалеке завёлся мотор.

«Ага, на сей раз, машину он оставил у детского сада, – усмехнулась. – Бережёт мою репутацию! Ну что же, расходуем остатки соли на защитный круг и ложимся спать. Завтра новый день, вот интересно, какие приключения он мне готовит?»

Часть 3

Муж и его жена

Если б накануне я знала, какие именно приключения ожидают меня в пятницу, седьмого мая, я бы с самого утра из дому не выходила. С другой стороны, если б мы при рождении могли предвидеть все неприятности, которые встретим в жизни, никто бы на этот рискованный эксперимент и не согласился…

Но пойдём по порядку.

Утром я безбожно проспала всё на свете: птичий концерт, рассвет, лёгкий дождик, перебранку соседей за забором… Проснулась аж в половине одиннадцатого, чрезвычайно довольная собой, своей жизнью и начинающимся днём. Позавтракала, вымыла посуду и натянула «хозяйственные» джинсы: в планах был огород. Пора было сажать на открытые грядки всяческую зелень, особенно ту, что идёт в аптечные сборы, да и редиской с морковкой пренебрегать не стоило. Своя собственная редиска из грядки – это вам не жгучие твёрдые шарики, привезённые зимой из Израиля или какой-нибудь Аргентины. А ещё меня ждали два парника: огурцы, помидоры, фасоль.

Всё прочее, в том числе цветы, отложила до тех пор, когда земля прогреется.

Когда последнее семечко легло в ямку, я положила на землю ладони, закрыла глаза и забормотала слова, такие древние, что и смысл их уже угадывался с трудом. Потом распрямилась, посмотрела на небо – ага, лёгкая тучка закрыла солнце, но вроде дождя не должно быть.

– Вечером вас всех полью, – пообещала грядкам. – А сейчас пойду и разогрею остатки борща!

В дверь заколотили в тот момент, когда я подбиралась к креслу-качалке с мыслью расположиться в нём, и до позднего вечера читать какую-нибудь ерунду поувлекательнее.