Мелодия убийства

– Говорю же – Бронников тоже пока не в курсе. Мы пытались связаться с Ольгой Шахлевич по телефону – там глухо. Телефон не отвечает.

– И что ты думаешь? – Ребров и сам не заметил, как перешел на «ты».

– Вот я и говорю – либо он сошел с ума и убил двух женщин, либо его подставили.

– А что с алиби Шахлевича?

– Пока что нет никакого алиби. Он говорит, что двенадцатого сентября был в разъездах, что у него было много дел… Словом, все как-то мутно… Непонятно. Думаю, он просто не может вспомнить все в подробностях или же ему нужно время, чтобы все придумать, найти свидетелей или придумать таковых.

– Или же он просто в шоке.

– Может быть. Ладно, будем работать. Борис Михайлович уже у нас, беседует с Шахлевичем.

– Может, я чем помогу?

– Для начала надо бы опознать убитую. Макс этот… Бронников зовет его Максом, понимаешь, да? Ну и я тоже, для удобства. Так вот, он утверждает, что не знаком с ней, ни разу не видел.

– Он кто вообще, этот Макс?

– Финансовый директор крупной строительной компании. Я не удивлюсь, если узнаю, что все это – подстава, что от него просто кто-то захотел избавиться. Все-таки там крутятся огромные деньги, возможно, он отказался подписывать какие-то документы (у меня уже было похожее дело, когда человек, финансист тоже, отказывался от откатов, мешал проворачивать сомнительные сделки, и его убрали) …Но, с другой стороны, как-то все слишком сложно, и при чем здесь эта женщина? Короче, займись семейной жизнью Шахлевича, выясни все про жену…

– Я понял.

Ребров достал блокнот и принялся записывать ту скупую информацию по Шахлевичу, которой располагал Луговой: фамилию, адрес, номера телефонов Макса и его жены, адреса, название строительной конторы… Потом Павел с Валерием обменялись номерами телефонов.

– Понимаю – не густо. Но ты начни, может, нароешь чего, – Луговой развел руками. – Пока только это.

– Спасибо. Будем на связи.

– Договорились. Да, вот еще что… Если сунешься куда и поймешь, что засада, ну, ты сам понимаешь, я же дело веду… Ссылайся на меня. Звони, я все разрулю. Помогу. В квартиру Шахлевича тебе сейчас нельзя, там мои эксперты работают. Я был там, но знаешь, думаю, что туда еще стоит вернуться, чтобы уже без суеты, спокойно все посмотреть. Подъезжай на Пречистенку часам к десяти сегодня, сможешь? Вместе поработаем.

– Конечно.

– Тогда до встречи!

И хотя информации было на самом деле очень мало, надо было с чего-то начинать. До десяти вечера еще долго.

Вот что он может сейчас предпринять? Чем заняться? Пробить Ольгу по базе? Что ж, может, и Луговой уже все про нее узнал, но что поделать – продублирует, хоть что-то узнает.

Понятное дело, что в Москве проживала не одна Ольга Шахлевич. Однако ни одна из них не являлась женой Максима Ивановича Шахлевича.

Конечно, когда он окажется в квартире Макса и увидит хотя бы одну фотографию Ольги, ему будет уже легче работать. Но пока приходится блуждать, как в тумане.

Он не догадался спросить, где она работает. Но если бы работала, может, Луговой и сказал бы. Не работает? Домохозяйка? Если муж – финансовый директор строительной компании, семья не бедная, она вполне может быть домохозяйкой.

Телефон просигналил – пришло сообщение. От Бронникова! Ну, наконец-то! Ого! Отлично! Борис прислал фотографию Ольги, немного мутноватую. Вероятно, это фото было в портмоне Макса. Значит, Борису позволили осмотреть вещи своего подзащитного. Что еще? Новое сообщение: номер телефона Ольги. Тоже ценно. Однако Луговой же сказал, что телефон не отвечает.

«Вечером к 22.00 подъезжай к дому Макса. Там тебя встретит Луговой, ты знаешь. Он хороший парень, я с ним поговорил. Будете работать вместе. После осмотра квартиры приезжай к нам, поговорим. Тоня готовит плов. До встречи».

Ребров улыбнулся. «Тоня готовит плов». Антонина, близкая подруга Женьки. Ведь это с нее, по сути, все и началось. Это в ее комнатке на окраине Подольска и собирались каждый год в один и тот же день «три девушки»… И это ее, Тоню, которую уже готовы были обвинить в убийстве, защищал Борис Бронников. Тогда и вспомнил про Валерия, позвонил, попросил помочь…

Женя, Тоня, Борис, Петр! Какая компания соберется! Конечно, он приедет!

Но что он может сделать полезного сейчас? Теперь, когда у него есть, пусть и некачественная, фотография Ольги Шахлевич, он может еще раз попытаться найти ее в базе.

Он отправил фото коллеге в Следственный комитет, а сам отправился на проспект Вернадского, в клининговую компанию, оказывающую услуги жильцам элитных квартир в центре Москвы. Он сам лично был знаком с хозяйкой этой компании, Татьяной Сорокиной, проходившей по одному делу в качестве свидетельницы. Ее родственница попала в сложный переплет со своим сыном-подростком. К счастью, мальчишка еще не успел передать полученный от приятеля пакет с наркотиками по адресу, был страшно напуган, все рассказал матери, а она, в свою очередь, обратилась за помощью к подруге, которая и свела ее с Ребровым. История закончилась, так и не успев начаться.

И теперь Сорокина чувствовала себя обязанной Валерию. Вот поэтому, только увидев его на пороге своего кабинета, она встретила его с улыбкой. Сразу, наверное, поняла, что он заглянул к ней явно не на чашку кофе, что ему понадобилась помощь.

Он назвал адрес квартиры Шахлевичей, спросил, не являются ли они клиентами фирмы. Оказалось, что да, был вызов, но всего один.

Дело было весной этого года, был заказ на генеральную уборку с мытьем окон. Сорокина дала телефон девушки, Кати Шаровой, главной в бригаде, убиравшей квартиру, но сама же ей и позвонила, попросила ее оказать содействие Реброву, ответить на все его вопросы.

Реброву было бы неловко, если бы Сорокина спросила его, что мешает ему самому опросить, скажем, соседей, чтобы узнать о семье Шахлевичей. Да и что он мог бы ответить? Что это не он ведет дело об исчезновении хозяйки, что он в деле вообще никто, просто помощник, действующий по просьбе известного московского адвоката. Она даже не спросила, зачем ему вообще что-то знать об этих людях, вероятно, поняла, что он действует по службе.

– Валерий Николаевич, если вам понадобится убрать квартиру, обращайтесь, вам все сделают бесплатно!

– Спасибо, конечно, но я уж сам… – покраснел Ребров, так и не вспомнив, когда он последний раз мыл полы в своей квартире.

Он встретился с Шаровой через полчаса в «Кафе 35». Катя, совсем девчонка, симпатичная, блондинка с короткой стрижкой, в джинсах и мятного цвета курточке, сидела за столиком с администратором кафе и что-то тихо ей говорила. Это позже Ребров узнает, что у Кати умерла бабушка и что она договаривалась здесь о проведении поминок.

Для разговора с Валерием она вышла на улицу, достала сигареты и закурила.

– Меня предупредили о вас. Что вас интересует?

Он назвал адрес (Катя мгновенно отреагировала, вспомнив клиентов) и попросил рассказать хоть что-нибудь о хозяевах квартиры, в которой они убирались.

– Его, то есть мужа, я не видела. Хозяйка, довольно молодая еще женщина, ухоженная такая, показала нам квартиру и тоже ушла. Поэтому об этой семье мне и рассказать-то нечего. Конечно, по квартире можно определить, что за люди там живут. Небедные, это точно. Но совершенно без вкуса. Квартира какая-то безликая, холодная, там все какое-то геометрическое, неинтересное. Я бы лично там жить не смогла. Не квартира, а офис какой-то. Хозяева спят в разных спальнях, если это, конечно, интересно. Убираться там легко, да и квартира-то была более-менее чистая. Знаете, это вот как раз тот случай, наверное, когда квартира словно молчит о своих хозяевах. Не хочет ничего рассказывать. Вы же следователь? Мне Татьяна перезвонила, объяснила, что вам все это нужно по работе. Так вот, если вас интересует эта семья, значит, там не все гладко… Да?

И, не получив ответа, продолжила:

– Понимаю. Тайна следствия. Так вот. Я знаю, кто вам может помочь. Татьяна ничего не знает, ей бы не понравилось это, фирма же потеряла клиентов… Просто одна из наших работниц после уборки поговорила как раз с хозяйкой этой квартиры, спросила, не нужна ли им помощница по хозяйству. И ей дали постоянную работу, представляете!

– Значит, у них есть домработница.

– Да. Девушку зовут Оксана. Она одна воспитывает маленькую дочку трех лет, снимает квартиру… Словом, вот она-то точно сможет вам рассказать об этой семье.

Катя сообщила ему номер телефона Оксаны Снегиревой, сказала, что сама сейчас позвонит ей и предупредит о нем, Ребров поблагодарил ее и вернулся в машину. Подождал четверть часа, чтобы девушки успели поговорить, и только после этого позвонил Снегиревой. В отличие от Кати, которая каким-то чудесным образом назначила ему встречу на проспекте Вернадского, то есть неподалеку от того места, где находился сам Ребров, домработница Шахлевичей была дома, а проживала она в районе Савеловского вокзала. Она сказала, чтобы он позвонил ей, когда подъедет к дому, предупредила, что в квартиру она его не пригласит, потому что дочка приболела, что, возможно, у нее грипп, она заразная.

Ребров и сам понимал, что, возможно, впустую тратит время и что расследовать дело, когда у тебя нет совсем никакой информации, мартышкин труд. Но, с другой стороны, ведь Луговой-то вряд ли знает о существовании домработницы. Хотя именно они могут рассказать о своих хозяевах куда больше соседей или даже близких друзей и родственников.

Конечно, когда он осмотрит квартиру Шахлевичей, тогда, может, поймет об этих людях больше. Но туда он сможет попасть лишь вместе с Луговым в десять вечера. И он отправился на Савеловскую.

Оксана Снегирева была очень похожа на Катю Шарову. Молоденькая, светловолосая, только не такая худенькая, даже сбитая, румяная. И одета она была почти так же, как и Катя, в джинсы и бледно-голубую курточку.

Ребров пригласил ее в машину.

– Скажите, Оксана, когда вы в последний раз видели свою хозяйку?