Человек внутри
– Какое шитьё? Это дело не для мальчика. Из мальчика выйдет отличный писатель, архитектор, врач, да даже танцор, но никак не вышивальщик, – добавила она сухо.
– Всё не так!
– Что, всё?
– Мы можем быть кем угодно! Ты спроси у моего папы, что он делал в детстве. Он был увлечённым мальчиком и учился всему, что любил.
– А что он любил?
– Искусство любит и бисером узоры рисовал. Я как-то спросил его о хобби.
– Как же рыбалка?
– Рыбалка – это труд.
– Но он много сил вкладывает в него, – возразила Алиса.
– Он бы не был моим папой, если бы только трудился. Хобби для сердца. Никакое сердце не выдержит изнурительного труда, если не подпитывать его любовью и творчеством.
На Алису фраза произвела желаемый для меня эффект.
Она пришла к нам в гости, и я показал ей простые воздушные узоры. Все они были красивыми. Она успокоилась, достала из рюкзачка ткань и красноватую нитку с иглой и вышила шляпу мухомора. Я же доделал тонкую ножку и белые пятна, негусто покрывающие шляпку. Я был доволен тем, что сделал и в хорошем настроении поиграл с Авророй. Она впервые поднялась шустро с подушки и схватила резиновый мяч в зубы. Её болезнь прошла совершенно неожиданно.
Алиса пообещала, что не выдаст меня, если её спросят, где я нахожусь, и ответит при крайней необходимости, когда пройдёт время. Мне оставалось дождаться нового дня.
Я не слышал Никиту, но мне и не хотелось. Нам было хорошо, когда мы молчали. Он по одну сторону изрезанного берега, а я по другую. Мы больше раздумывали над тем, что скажем при встрече друг другу, и привыкнем ли общаться вживую.
Лёша осуществил первоначальную задумку. После ухода родителей он поцеловал в лоб спящую бабушку, оделся чуточку теплее, чем одевался ранее, прихватил сумку с запасом бумаги, карандашей, банок с кабачковой икрой и домашних рогаликов на сметане и ушёл к скале. Он отвязал лодку и, забравшись внутрь, услыхал тотчас же оглушительный лай.
– Девочка, остановись! – потребовал Лёша. – Я не возьму тебя. Мы договорились же, пока ты болела.
Стряхнув с морды цветочную пыльцу, Аврора продолжила взбираться по острым камням, не жалея лап. Она не понимала, отчего её друг ввязывается в приключение, но желала пойти с ним, куда бы он ни направился.
– Не могу. Ты же понимаешь, что я не на прогулку иду. Море не для маленьких и хрупких. Прощай, Аврора!
Лёша миновал скалу и, выйдя на свет, с большей силой начал грести вёслами. Он оглянулся в сторону берега, чтобы отыскать глазами собаку. Её нигде не было. Он забеспокоился, что Аврора прыгнула за ним.
«Нет, не утонула. Она умная, так что я не буду бояться. Верно, она убежит сейчас домой. Как хорошо, что она не человек и не умеет говорить», – думал Лёша.
Поднялось розоватое солнце и окрасило воду фиолетовым, жёлтым и пурпурным. Горизонт был сиреневым, как нежный плоский лепесток. Волнистыми невесомыми полосами плыли облака.
Было скучно и одиноко сидеть одному в лодке среди пустого ленивого моря.
Лёша дышал глубоко и тяжело, вёсла в его напряжённых руках стремительно соскальзывали. Сердце с непривычки билось учащённо. Он остановился рядом с маяком, чтобы дать себе передохнуть, хорошенько обтёр влажный лоб и позвал сухим голосом Аврору. Но Авроры больше не было. Она бегала далеко через шуршащие кусты пахучей полыни, подглядывала за куколкой, не появившейся не свет бабочки, и зализывала раны на мягких лапах, а может быть, спала в грубо сколоченной будке.
Лёша нарисовал в дневнике собаку, точь-в-точь такую же, как Аврора. Когда он в который раз окинул взглядом, полным надежды, путь, который прошёл, невдалеке от берега замигала блестящая точка. Лёша развернул неуклюже лодку и направился к ней. Точка оказалась позолоченным ошейником с выгравированным красивым именем.
– Скорее залезай ко мне! Ну же, тихо, тихо, отдышись.
Лёша затащил мокрую собаку в лодку. Аврора развеяла его смертельную тоску и, отряхнувшись несколько сердито, высунула язык.
Лёша пригрелся на солнце. Его клонило в сон.
– Эх, не надо мне спать. Я так всё самое интересное пропущу. Вперёд! Девочка, взбодри меня.
Аврора, точно улыбнувшись, встала на задние лапы, чтобы показать очередной собачий фокус. Она изящно балансировала и виляла липким хвостом в лодке, пока та не качнулась резко набок, и Лёша, решивший устроить перекус, подавился рогаликом и глухо закашлялся. Он остановил танец молниеносным движением ладони и поправил кепку на голове.
– Теперь я точно не усну. Хочешь, я спою песню? – спросил Лёша, убрав выпавшую банку. Аврора чувствовала, что друг обращался совсем не к ней. Она легла расслабленно под ноги.
Лёша потрепал Аврору за шерсть, с которой ещё стекали капли, взмахнул вёслами энергичнее и запел.
Громкий и пронзительный куплет он исполнил вместе с Никитой.
Музыка закончилась, когда завыл недобрый ветер. Чистое ласковое небо мгновенно затянуло тучами, и Лёша снял кепку и закутался в оранжевый дождевик. Он отдал несколько ложек икры голодной и продрогшей Авроре и остановил лодку в нескольких метрах от нового маяка с блёклыми цветами. Подобные маяки он рассматривал в толстых книгах с чёрно-белыми картинками.
– Смотри, мы можем укрыться внутри!
Разбушевалось море. Чёрные волны пенились, раскачивая нещадно лодку.
Лёша отложил вёсла, и на мгновение ему показалось, что весь мир затих в невыносимом ожидании. Он хотел было вытащить лодку на ступени, перепачканные тиной, но до него донёсся дикий рёв. Аврора затрепетала от ужаса. Она смотрела огромными глазами на высокую мутную волну, которая неслась бешено на них, и жалобно плакала.
Лёша оставил лодку, схватил Аврору и прижал её испуганно к груди.
– Мы спрячемся! Я обещаю, что мы спасёмся! – прокричал он, забрал также сумку и подбежал к двери.
Шум неумолимо приближался. Лёша дёрнул за ручку, но слегка заржавелая дверь не открылась. Он заколотил в отчаянии ногой по толстенному железу, и яростная волна временно оглушила его.
Глава пятая
По пляжу ходили встревоженные люди и спрашивали, качая головой:
– Что же творится? Откуда появился ребёнок? Зачем он один сидит у воды? Может быть, он потерялся и теперь не уходит в город, чтобы совсем не заблудиться? Почему он молчит? Ну же, пусть скажет хоть словечко нам, и мы тогда поможем ему! Мы обязательно поможем, чем сможем! Но если он ничего не произнесёт, мы не подойдём к нему даже.
Одна женщина в парике из каштановых кудрей сделала фотографию мальчика и растворилась в скрежете шин.
Лёшу встретил красивый, но неприветливый город из стекла. Между внушительными одинаковыми домами, выстроенными на славу и ослепляющими ярким блеском, были посажены маленькие садики. Мигали плоские крыши магазинов. Не смолкала танцевальная музыка у переполненного кинотеатра.
По всей видимости, недавно проходил праздник, так как всюду гуляли наряженные дети с воздушными шарами.
Лёша хотел надеть костюм Человека-паука, но у него не было денег. Как только он очнулся, обессиленный и помятый, к нему тотчас подошла девочка с чёрными косами.
– Наконец-то проснулся. Ты знаешь, что нельзя спать у воды? – спросила она неравнодушно.
Лёша не решился ответить. Он смахнул песок, раскрыл кожаную сумку, валявшуюся здесь же, и расстроился, когда увидел, что случилось с бумагой. Она вся вымокла, и на ней нельзя было писать. Дневника он и вовсе не нашёл.
Девочка ещё раз спросила, повысив голос:
– Больше не спи у воды. Слышишь? Тебя заберут в другое место. Ты там и дня не продержишься!
Он кивнул неуверенно, потому что не знал, где спать можно было.
– Тебе дать руку?
– Нет.
– Какое счастье, что ты заговорил! Давай хоть представимся друг другу. Меня зовут Кристиной. А ты кто?
– Я умею говорить. Уйди, – сказал Лёша и пошевелил онемевшими пальцами на ногах.
Он вспомнил, как держал Аврору, как её с ним разлучило море, и горько заплакал. Не погибла ли она? Выжила, должно быть, и сейчас бредёт одиноко вдоль одного из фруктовых садиков и воет тоскливо, как волк.
– С тобой точно произошло что-то необыкновенное… Расскажи хоть немножко, иначе я умру от любопытства.
– Не необыкновенное.
– А что же? Как ты попал к нам?
– Был в море. Теперь на другом берегу с тобой.
– Никогда не ходила в море. У нас многие катаются на катерах, но у моей семьи его нет.
Близко продолжали перешёптываться люди, и Лёша назвал тихо своё имя. Его глаза застилала мутная пелена.
Он рассказал, что шёл вперёд из-за одного надоедливого и доброго голоса, и Кристина полностью поверила ему.
– Почему ты остановился на пляже и не идёшь?
– Кто мне подскажет, где нужная улица? Я не хочу ни с кем говорить, кроме тебя… Ты многие улицы знаешь?
– Все. Я живу тут с рождения. Так куда хочешь попасть?
– На Гранатовую улицу, дом двадцать пять. Он далеко, ведь Никита каждый день рассматривает озеро.
Кристина подумала маленько и пожала худыми плечами.
– Не знаю Гранатовой. Есть Гранатная. Озера тоже нет, есть склон с водопадом. Что-то ты путаешь.
– Проведёшь хоть на Гранатную? – спросил с надеждой Лёша.
– Проведу. Руку?
Она помогла ему подняться, и он почувствовал, как у него кружится голова. По дороге он держал рваную сумку и много интересовался помощницей, устроившей экскурсию по городу.
– И зачем ты сидела рядом? – спросил Лёша.
– Просто.
– Просто не бывает.
– Ладно, ты прав. Я посочувствовала тебе. Не видела никогда, чтобы мальчик валялся совсем один.
Они прошли через обширную библиотеку с резными дверьми и кремовыми скульптурными колоннами.
– Я хожу сюда, когда мне надо сделать реферат в школе. Ты когда-нибудь писал их от руки?
– Да, несколько.
– Тяжёлое это дело. Но мои слова не всегда понятны учителям. Кстати, мой дядя учит молодых людей. Сегодня у него закончился отпуск, и он больше не занимается самокопанием. Я могу проводить тебя как-нибудь к дяде.
– Не забывай, что мы идём на Гранатную улицу.
– Точно! – вспомнила Кристина.
Лёша любил открытых и участливых людей. Во время разговора, казалось бы, ничего не значащего, он мог не мучиться угрызениями совести по Авроре и спокойно наблюдать за взъерошенной макушкой девочки в лиловом платье с тёмно-синими бантиками.
Экскурсия прошла быстро. Кристина остановилась возле футбольного поля, огороженного металлической сеткой, и указала на ряд домиков из красного кирпича.
– Это она. Одна из маленьких улиц.
– Мне искать надо?
– Нечего искать! Возьми и постучи к людям. Не прогонят и ответят, где двадцать пятый находится.
– Я постучу, – сказал Лёша, но никуда не пошёл. – Давай со мной.
– Ты что же, боишься?
Кристина взяла Лёшу под локоть, и они вместе поднялись по лестнице к четвёртому дому и постучали вместе в дверь.
Дверь отворила бабушка с деревянным крестом на груди.
– Что такое? – спросила она ласково и надела очки, чтобы ближе рассмотреть детей.
– Не подскажите, где здесь стоит двадцать пятый дом? – спросил Лёша. – И где озеро?
В окне бабушки показалась голова породистой кошки. Она умывалась на подоконнике и лениво следила за мошками, кружащимися над бегонией.
– Мальчик, не сердись, но озера нет и двадцать пятого дома нет. По крайней мере, на Гранатной улице. У нас дома-то всего двадцать три.
Лёша постарался услыхать Никиту, но тот не издавал ни звука. Неужели ему действительно мерещился голос, и не было Гранатовой улицы, о которой он так сладко грезил? Лёша был обижен на Никиту, но огорчения не показал.
– Мы ошиблись, верно, мы ошиблись, – повторила Кристина. – Пойдём домой, хватит с нас незнакомых улиц. До свидания!
– Ничего же, со всеми бывает. Переходите только аккуратно дорогу и смотрите по сторонам, – предупредила бабушка и, сняв очки, закрыла за собой дверь. Кошка спрыгнула с подоконника, когда её хозяйка оказалась на кухне c пакетом сухого корма.
Лёша ушёл на футбольное поле, совсем неподходящее для активных игр. Он сел возле полосатых ворот, измазанных красно-белой облупленной краской, и, вынув конверт с облезлым письмом, глубоко задумался.
– Всё потеряно!
– Не горячись. Зачем было Никите тебе врать?
– Не знаю. Чего он хотел этим добиться? Мне надо вернуться к маме, папе и бабушке, – промолвил Лёша. – Я оставил их совсем одних. Им очень больно, что я не с ними.
– Знаю. Но ведь Никита ждёт? Ты пообещал, что поиграешь с ним, и вам будет весело.
– Обещал. А где двадцать пятый дом на Гранатовой улице? Он не назвал даже своего города.
– Может, он живёт дальше?
– Где?
– На другом материке.
– Но голос его шёл с моря. А теперь он не говорит со мной почему-то, – сказал Лёша и смял небрежно письмо.
– Что там написано?
– Описание рыбы, которая мне понравилась в океанариуме. Я бы написал много-много таких писем и отдал бы их Никите. На случай, если я не свожу его в океанариум.
Они возвратились на пляж, и Лёша покидал камешки в море со скуки. Люди не переставали переглядываться. Для них Лёша был всего лишь чужаком.
Кристина в который раз пригласила его в гости к дяде, и он согласился, несмотря на мрачное настроение.
В доме под стеклянным куполом царил беспорядок. Везде были разбросаны мятые и старые бумаги, исписанные формулами и косыми строками. Гостиная была скромна и почти пуста. На стене, обклеенной простыми обоями, висела картинка механической детали, нарисованной синим карандашом.
– Твой дядя не поругает нас, что мы в доме без разрешения?
– Нет. Он говорит, что я могу заходить к нему, когда угодно. Особенно, если негде спрятаться от дождя и грусти. Я всегда грустная, когда плохая погода.
– Мне всё равно, что за окном.
– Повезло тебе, Лёша. Я вот не могу, когда пасмурно. Уж очень хочется рыдать. Ещё как представлю, что не убегу от дождя, так совсем настроение портится.
Дядя уже повернул ключ в замке и вошёл в прихожую. Кристина убежала за ним, а Лёша остался сидеть на диване перед картинкой.
«Что это за искусство такое? Он что-то делает своими руками? Наверное, гениальный человек», – догадался мальчик.
– Ты не поверишь! – радостно проговорила Кристина. – Подожди, не проходи. Дядя нашёл собаку. Сейчас мы вымоем её с шампунем и пустим к тебе!
Лёша заметно улыбнулся и взял с трепетом книгу из открытого соснового шкафа. Он давно не читал и хотел поскорее узнать, что читали в этой семье. Он полистал неторопливо книгу с позолоченными буквами на корешке и поставил её назад, когда раздался топот быстрых лап.
– Встречай! – вскрикнула Кристина и всплеснула в ладоши.
Ему навстречу выскочила чёрная собака. Лёша без лишних слов прижался к ней и расцеловал её чистый мокрый лоб.
«Аврора, как ты?», – спросил он не вслух.
«Без тебя было страшно. Но теперь мы вместе, и мы защитим друг друга», – ответила она милым взглядом.
– Что же ты делаешь?
– Разве не видно?
– Дядя сказал, что эта собака бегала от человека к человеку и лаяла. С тобой она добрая.
– Потому что она Аврора. Она моя собака!
– Неужели? – удивилась Кристина, обтирая руки полотенцем. – Я представляла её другой.
– Какой?
– Большой и сильной, как ты и рассказывал.
– Так и есть. Она сильная, потому что не отчаялась и вернулась ко мне.
В гостиную вошёл плотный, широкоплечий мужчина с седыми волосами и румяными щеками. Он носил небезупречную рубашку, чёрные брюки и носки с золотыми драконами. Лёша тотчас протянул ему руку и поздоровался с ним, как взрослый.
– Спасибо, что нашли Аврору! – сказал он, преисполненный благодарностью. – Вы взяли её с собой. Вы хороший человек…
Мужчина чуточку смутился и потрепал мальчика за волосы, когда тот отпустил руку.
– Родион Китин. Можно просто Родион или Родя, как называет меня Кристина. Зови, как тебе удобно. – Он кивнул в сторону Авроры. – Теперь она с тобой, а это самое главное. Племянница никогда не приводила незнакомых мальчиков. Значит, вы подружились совсем недавно?
Дядя не отнёсся к мальчику с подозрительностью, но тот подумал иначе. Он решил не рассказывать всю правду, чтобы его не забрали в другое, скорее всего, страшное место.
– Я приплыл из Калининграда к вам в гости и потерял собаку. Потом встретил Кристину. У меня остался билет.
– Приплыл совсем один? – удивился наигранно Китин. – Тебе, вероятно, нет ещё восемнадцати. Или ты кажешься меньше, чем тебе есть на самом деле?
– Мне двенадцать, – сказал Лёша и облизал пересохшие губы. – Всего двенадцать. Но я приплыл не один. Я же говорю, что со мной была Аврора.
– Без взрослых? – допытывался он в шутку.
– С одним взрослым. Только я не скажу его имени. Он будет злиться, что я ушёл исследовать город и не подождал его.
Родион остановился взглядом на книге, которую брал Лёша и улыбнулся.
– Любишь книги?
– Люблю читать.
– Я тоже. Раз в две недели хожу в библиотеку и беру по три-четыре книги. Чтение полезно для ума. Полезно оно ещё тем, что будит наше воображение. Ты видишь то, что скрыто от других. Здорово, правда?
Лёша кивнул головой и снова обратил внимание на синюю картинку. Чем-то она неудержимо привлекала его и чем-то завораживала.
Кристина спросила у дяди:
– Мы сядем есть? Надо чем-нибудь ободрить и гостя.
– Чем-нибудь!
Китин спешно прошёл на кухню и там накрыл невзрачный стол с вазой, где дозревали твёрдые груши и зелёные яблоки. Они съели салат из кукурузы и домашнее имбирное печенье. Лёша никогда не пробовал имбирь.
Кристина грызла тихо кубик сахара, погружала его в чашку с прохладным белым чаем и кормила остатками мясной нарезки Аврору.
За столом они разговорились. Разговор можно было закончить, когда опустел расписной чайник, но Лёшу продолжало одолевать любопытство.
– Что за деталь в гостиной?
– Кажется, я не говорил о своей работе. Очень зря. Скажи-ка, мечтал ли ты когда-нибудь отправиться к далёким звёздам? Смотрел ли мультфильмы о космонавтах и приключениях на неизведанных планетах?
– Смотрел, как и все.
– Когда я был таким мальчиком примерно твоего возраста… – Он замолчал, предаваясь ностальгии. – Я был романтиком. Мне были не чужды восторженные мечтания, и мне верилось, что я сумею исполнить все сокровенные желания. Так же, как и ты, я прочитывал книги, представлял себя на месте любимых героев, хоть и следил за одними выставками по роботостроению. Мне было интересно, чем живут ребята, каким они видят будущее.
– Каким? – спросил Лёша.
– Прекрасным! Там было много мальчишек и девчонок, полных светлых надежд. Они делали хорошее дело. Я узнавал новости из мира науки и вдохновлялся идеями тех, чьи мысли были подобны моим, пока не стал развивать собственные. Так я сдружился с парнем, который был твёрдо уверен, что жизнь существует и за пределами нашей планеты. За пределами Галактики. И живут там не инопланетяне, а такие же люди со своими переживаниями и чувствами. В юношескую пору безумной увлечённости я строил чертежи разработок. Мне нравились мои знакомые и незнакомые. Мне хотелось общения, больше, больше общения! Я налаживал связи, но был слишком открытым и доверчивым. Мой друг поддерживал меня во всех начинаниях и давал советы. Он никогда не уговаривал меня следовать лишь одним путём, но верил, что я со всем разберусь и построю когда-нибудь корабль, способный переносить нас в другие галактики. Деталь, про которую ты спрашивал, изготовлена специально для корабля.
Лёша слушал Китина, невольно затаив дыхание. Он и подумать не мог, что попадёт однажды к человеку, который исполняет настолько смелую и грандиозную мечту.
«Написать бы про Родиона Китина рассказ или повесть. Нет! Целую книгу, и чтобы она непременно трогала за живое!», – подумал Лёша.
– И как друг? – спросил он, и Кристина забрала его чашку в раковину. – Он трудится вместе с вами?
– Нет.
– Как же?
– Я говорил, что он верил. Уже как лет тридцать пять не общаемся, – ответил Китин, и его глаза заблестели грустью. – Не надо винить его в молчании. Я тоже много молчу.
– Значит, у вас есть команда, – заключил Лёша.
– Четыреста сорок три человека.
– По пальцам их не пересчитаешь, – сказал он, а после добавил: – Вижу, как вам плохо. Я больше не задам глупые вопросы.
– Не спрашивай о друзьях. У меня с ними большая проблема, – признался Китин и, встав из-за стола, расходился задумчиво по кухне. – Их нет.
– Чем люди из команды не друзья?
– Дружат, и я с ними с удовольствием дружу. Но их четыреста сорок три, а я один.
– Как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей!
– Хорошо, Лёша, что ты так думаешь. Я думаю, что мне нужен один друг, который бы успокоил меня, когда терзают тревоги. Я знаю, как важна связь с миром и с обществом. Общество помогает стоять крепко на земле и делать земные дела. Но также я чувствую, что мне жизненно необходима связь с одним человеком. Такого человека я называю своей родственной душой.
Кристина выключила воду и повернулась к дяде с унылым видом.
– Ну, что ты говоришь гостю? Не доставай Лёшу, он устал.
– Ничего я не устал, – вмешался мальчик. Китин прогнал его дремоту. – Вы не останавливайтесь, если хотите.
– Нет. Кристина правду говорит. Я время от времени достаю болтовнёй.
Он убрал остальные тарелки и домыл их мыльной губкой вместе с племянницей.
– Уже поздно, твой взрослый не побеспокоится? Можешь переночевать у нас.
– Переночую у вас. Мне понравилась ваша компания, – проговорил Лёша.
То ли так действовала на него обстановка, то ли люди, но он действительно обрёл спокойствие.
Перед сном, сидя у круглого окна, откуда лил фонарный свет, он попросил Китина дать ему бумагу.
– Ты хочешь что-то записать?
– Я писал дневник, но он упал в воду. Мне хочется писать почти всегда.
– Ты случайно не желаешь стать писателем?
– Не смотрите, что мне всего двенадцать лет.
– Таланту возраст не помеха! – сказал Китин твёрдо и вынул из тумбы ручку и нелинованный блокнот с салатовой закладкой-ляссе. – Бери. Я пишу на других листах. Кристина вообще не пишет. Не любит она, всё печатает на компьютере.
Лёша считал, что злоупотребляет щедростью хозяина. Об этом он и высказался вслух.
– Ничем не злоупотребляешь. Не спорю, ты появился сегодня неожиданно. Я не ждал мальчика. Но если ты здесь, значит так и должно быть. Глупо отказывать тебе в простых бытовых вещах.
Он собирался уходить, но задержался ненадолго у двери.
– К тому же, ты соврал, что приплыл со взрослым.
– Да. Почему вы не поругали меня?
– Зачем ругать? Я не знаю, что ты натворил плохого. Но больше не обманывай! Ложь раскроется, а тебе сделается больно и обидно.
– Меня не заберут отсюда?
– Если будешь честным. Я уважаю честных взрослых и рассудительных детей. Если сейчас сядешь писать, то включи лампу, чтобы зрение не посадить.
Он ушёл, не пожелав добрых снов.
Лёша сделал так, как он говорил, и написал первые три страницы блокнота тесным почерком, после перечеркнул последний лист, когда увидел пять ошибок в семи предложениях, и переписал вновь. Каждое слово перепроверил несколько раз и расставил верно, как умел, все запятые. Он положил голову на буковый стол, пахнущий славной стариной, и уснул нескоро под храп Авроры, представляя голос Никиты, по которому скучал.
«Это я здесь! А где ты?»
Глава шестая
Днём Китин отвёл Лёшу на базу за водопад, где велось строительство космического корабля.
– Некоторые, особенно важные части, доставляют из других стран, – объяснил Родион. – Поэтому приходится их терпеливо дожидаться. Тебе, наверное, будет интересно познакомиться с моими лучшими строителями и фрезеровщиками. Один трудится даже во время отпуска.
Они пересекли испытательный центр и, свернув в коридор, вошли в ослепительно освещённую комнату, откуда из дальнего угла раздавался протяжный резкий звук. Человек в сером костюме с зелёной полосой на рукавах и в белой каске с защитными очками оставил работу на станке. Он поприветствовал Китина и обратился к Лёше:
– Ты важный посетитель. Сюда не заходил никто маленький, кроме Кристины. Тебе нравится космос? – Его губы растянулись в хитрой улыбке, выражавшей энтузиазм. Он снял каску с очками и отложил её на стол с инструментами.
– Да. А вам?
– Я не отдыхаю в городе и не пью соки, а потею здесь. Мне хорошо работать.
– Лёша видел картинку на стене. Он спрашивал, что на ней изображено, и слышал меня.
Фрезеровщик сложил большие грязные руки на груди, к которой был прикреплён пластиковый бейдж.
«Вася Ловкий», – прочитал Лёша.
– Это невероятно… невероятный мальчик, который знает, что слышать взрослых, значит, ясно понимать их. Родя тебе показал корабль, предназначенный для теста? Покажи ему, покажи скорее!
Он спросил, внимательно наблюдая за Ловким:
