Нити любви

– Нет, разве что совсем чуть-чуть, – растерялась я и быстро выдернула руку из его ладоней, таких больших и теплых, что моя тоненькая маленькая кисть полностью утопала.

– Эмили, – продолжал Бенджамин тихо и каким-то глухим голосом. – Я бы хотел пригласить вас на прогулку. Пожалуйста, сделайте мне такое одолжение.

– Бенджамин, я не… – качнув головой, попыталась отказаться от предложения.

– Если до вас вдруг дошли какие-то слухи обо мне, знайте, я не причиню вам никакого вреда. Эмили, со мной вы в полной безопасности, уверяю, – с серьезным лицом убеждал меня мужчина. – Позвольте судить обо мне уже после того, как получше узнаете.

И я сдалась:

– Хорошо, Бенджамин, я согласна, – мягко улыбнулась и кивнула в ответ на его порывистую тираду.

– Спасибо! Вы не пожалеете о принятом решении! – И мужчина неожиданно наклонился и поцеловал меня в щеку, обжигая горячими губами. – Доброй ночи и до скорой встречи! – его глаза полыхнули, словно пролетели кометы на небосводе, а я почувствовала, что щеки запылали, жар охватил изнутри и, засмущавшись, я побежала по лестнице к себе.

***

– Эмили, сегодня ты помогаешь принимать клиентов, – уведомила меня мадам Морэ, когда я сидела на маленькой скамеечке и подшивала подол бального платья из буклированного шелка.

Мили всегда была в основном холле для приема гостей – в ее обязанности входило провожать в комнату для примерок и продавать с витрины перчатки, шарфики, булавки и другую милую сердцу и такую необходимую дамскую мелочевку. А мы по очереди помогали мадам с клиентами, которых принимали в большой комнате, где были расположены мягкие удобные диванчики для гостей и стеклянный столик для чая и кофе. Мадам Морэ с леди обсуждала фасоны, показывала ткани и фурнитуру, а мы подносили для демонстрации то, что она просила.

В полдень, когда подъехали посетители, меня позвали в комнату для встреч. На диванчике, попивая кофе, сидели девушка и молодой мужчина. Ближе всех к двери устроилась статная высокая шатенка с волосами, отливающими вишневым, и черными глазами, тонкие черты лица, хищный нос с широковатыми ноздрями на бледном лице, в платье из ярко-желтого атласа с узором из гвоздик. Гордая посадка головы и осанка, достойная королевы, вызывали восхищение, казалось, она восседала на троне. Рядом в спокойной и расслабленной позе пил чай молодой мужчина, закинув ногу за ногу, и его скучающий взгляд скользил по комнате. Жгучий брюнет, с чуть вьющимися короткими волосами, острыми скулами и подтянутой фигурой, облаченный во фрак темно-синего оттенка, из-под рукавов которого виднелись манжеты рубашки, застегнутые запонками с бриллиантами. Белый жилет из белоснежного пике и шейный платок в форме банта, завязанный под подбородком. Взгляд мужчины лишь мимоходом коснулся меня, но почти тут же вернулся, уже более пристально рассматривая. Очень пристально пройдясь по мне с головы до ног. Мужчина впился пронзительным взором сапфиров глубокого синего цвета с бликами звезд в глубине, вызывая во мне жгучую волну, мгновенно пробежавшую по всему телу, и я почувствовала, что вся кровь приливает к моим щекам, шее и зоне декольте.

Мадам Морэ как раз начала расспрашивать гостью, к какому случаю нужен будет наряд, и девушка промолвила:

– У нас в начале лета будет бал, и мне хотелось бы платье из легкой ткани, но нарядное и естественно элегантное, с открытыми плечами и небольшим шлейфом.

– Эмили, дорогая, принеси, пожалуйста, образцы ткани для леди Алианоры, – повернувшись ко мне, сказала мадам Морэ.

А потом владелица ателье, расплывшись в вязкой улыбке, способной утопить любую муху, как в меду, начала словесно ублажать миледи.

Пока я подносила образцы тканей, фурнитуру, ленты, кружева для отделки, все время ловила на себе пристальный взгляд мужчины, который его даже не скрывал. Мне кажется, так он развлекался, потому что ему тут было явно неинтересно. Не знаю, зачем леди его сюда притащила. «И вообще, как он смеет при своей невесте так на меня смотреть?!» – возмущенно подумала я.

Когда я подливала чай в кружку милорда, подняла на него взгляд и утонула в переливах граней сапфира, что заманивали в свои глубины волшебным образом, на какое-то время выпав из реальности.

– Осторожно! – взвизгнула вдруг леди Алианора, вырвав тем самым из омута моего наваждения, и, обернувшись, я увидела перелившийся через край чай, сразу окрасивший светлый ковер в грязно-бурый цвет, а брызги долетели до платья миледи. Я непроизвольно опять взглянула на мужчину, увидела смешинки в его глазах и открытую широкую улыбку с рядом ровных перламутровых зубов.

– Да как ты смеешь? У тебя глаз нет! Куда ты смотришь вообще? – шипела Алианора не хуже гремучей змеи и пыталась стряхнуть с себя уже впитавшиеся в ткань очень дорого платья капли.

Я кинулась с платочком их промокнуть, но она меня грубо оттолкнула и громко, зло сказала:

– Не подходи ко мне, не смей! Уже натворила дел, еще хуже сделаешь!

– Леди Алианора, мы сейчас все исправим, все уберем, даже пятнышка не останется. Все будет хорошо, – засуетилась мадам Морэ.

– Девочки! Дана, Кэрри, подойдите сюда! – выкрикнула она. – Эмили, сходи за ними.

Девочки тут же прибежали и увели в соседнюю комнату взвинченную миледи, чтобы отчистить платье. Все это время я прибиралась под насмешливым взглядом милорда в комнате для гостей. Когда леди Алианора вернулась, она одарила меня таким взглядом гневных потемневших глаз, что, казалось, я не платье ей испортила, а убила кого-то из родственников.

– Прошу меня извинить, леди Алианора, – как можно скромнее постаралась сказать я, потупив взор.

– Где вы берете таких неумех, мадам Морэ? Ваше заведение славится своей репутацией, и другие девушки не совершали ранее таких оплошностей, – ледяным высокомерным тоном выразила миледи свое недовольство.

– Леди Алианора, я уверяю вас, мисс Эмили не специально это сделала. Она работает у нас недавно, это очень хорошая девушка и портниха прекрасная!