По-настоящему

– Господи, Артем, ты серьезно?! Я работаю фотографом, а не в эскорте! И нуждаюсь в свободе! В самостоятельности, в которой ты меня ограничиваешь! Ты просто достал меня своей нездоровой заботой.

– Я каждый день торможу долбо…идиотов. Они либо под чем-то, либо вообще без всего. Без мозгов! Зато свободны, – матерится Артем и лупит ладонью по рулю, отчего вздрагиваю. Это такой мощный толчок, что мне хватает двух секунд, чтобы пробкой вылететь из машины, с силой шарахнув дверью.

Артем требовательно сигналит мне вслед, но, закинув на плечо рюкзак, в котором таскаю помимо тетрадей камеру и к ней причиндалы, перебегаю дорогу и не оглядываюсь.

Бесит!

Сил больше нет.

Какая-то чокнутая параноидальная боязнь, что все вокруг злодеи. Всюду подстерегает опасность и каждый норовит обидеть его младшенькую сестренку. Клинический дурак!

Барахтаясь в мыслях, не замечаю, как добираюсь до учебного корпуса, но на подходе к крыльцу замедляю шаг, а потом останавливаюсь. Его фигура, как школьный звонок, я реагирую на нее сорвавшимся пульсом. Он меня, к счастью, не видит, но определенно выслеживает.

Еще один ненормальный.

Разворачиваюсь и стремглав уношусь к боковому входу, давая себе фантомный подзатыльник. Надо было сразу идти этим ходом! Просто брат все мои мысли спутал.

В корпус захожу одновременно с двумя девочками. Внутри вся тарахчу: от оголтелого сердцебиения, от сбившегося дыхания и пульсирующих болевых спазмов в затылке. Я натянута и будто завернута в пленку, но оказываюсь совершенно не готовой к тому, что мой локоть перехватывают острые пальцы и насильно утягивают под лестницу.

Сердце колошматит в горле, я пытаюсь сглотнуть комок ледяного страха, когда смотрю на насмешливо-гадливую физиономию Юсупова, прижавшего меня спиной к стене.

– Че бегаешь от меня? – скрипят его отвратительные губы на уровне моих глаз, которые не поднимаю выше, чтобы не видеть его глаз. Обычно в них черно-черно и пугающе дико.

Он меня все же заметил?

– Юсупов, я тебе все сказала. Ты проблем хочешь? – выжимаю из себя.

Он достает меня весь второй курс. Придумал себе любовь, прицепился как репей к заднему месту. Когда со мной рядом Зара, он хотя бы не так активничает, а без нее совсем обнаглел.

Он предлагал мне встречаться, я отказала. Видимо, мой ответ его не устроил, раз целый год он портит мне жизнь. Дома – брат, в универе – Тимур Юсупов. Он на курс старше, но по мозгам на несколько эпох ниже. У его семьи сеть прибрежных отелей и прочные влиятельные связи, именно этот факт сдерживает меня от того, чтобы не пожаловаться Артему. Он его убьет, это точно. Брат, конечно, еще тот паршивец, но я бы не хотела, чтобы его посадили. У мамы сердце барахлит.

– А ты мне можешь их устроить? – ядовито-насмешливо Тимур выгибает смоляную широкую бровь и наваливается теснее, не оставляя между нашими телами просвета.

В нос бьет запах его одеколона, чего-то пряного и восточного, похожего на специи.

Меня тошнит. И от этого запаха, и от растянутых полных губ напротив моих глаз.

– Тебе их может устроить мой… жених, понял? – ляпаю первое, что приходит на ум.

– Воу! Правда? Целый жених! И даже живой? – неприкрытый сарказм сочится из его мерзкого рта.

– Он сломает тебе нос, – предупреждаю.

– Ты вчера об этом говорила.

– А ты, видимо, не понял. Так вот я повторяю. Если ты не отстанешь от меня, я расскажу своему жениху, и он размажет тебя по этой стенке, – хлопаю раскрытой ладонью по крашеной стене слева.

– И когда же он успел появиться? За ночь? – веселится Тимур.

Вздрагиваю от трезвонящего, раздирающего барабанные перепонки звонка на пару.

Ловлю момент, когда Юсупов подвисает, и, оттолкнув его от себя, срываюсь с места. Несусь, перепрыгивая ступени через одну, взлетаю на второй этаж.

Пульс судорожно скачет. Мысли тоже.

Увидев свою галдящую группу у двери в аудиторию, выдыхаю, но не успокаиваюсь, потому что… кажется, я по уши в дерьме.

Глава 5.

Даша

Всю лекцию я сижу как на углях. Подскакиваю и кручу головой.

Преподаватель смотрит на меня недобро, но я боюсь пропустить момент, когда Денис Соколовский, сидящий за последней партой и явно скучающий, вдруг неожиданно испарится. Не знаю как, в форточку или просто провалится сквозь землю, просто я не могу ни о чем разумном думать.

Меня слегка потряхивает. Я искусала колпачок от ручки, изгрызла ноготь и прикусила до крови губу.

У меня отчаяние.

И ощущение безвыходности, из которой выход один. Он совершенно глупый, вполне возможно, даже безнадежный, но и я сейчас далека от здравого смысла.

Мой порыв – импульсивный, на рефлексах, когда, услышав звонок с пары, подскакиваю, как ужаленная, и несусь к Соколовскому, перехватывая того в тот момент, когда сует за ухо ручку. Я в своем уме, раз успеваю подумать о том, для чего он ее вообще брал, ведь на его парте ничего нет такого, куда можно было бы ее применить. Если только чесать бестолковый затылок.

– Денис, привет! – выпаливаю на выдохе.

– Салют! – парень улыбается, поднимая вверх два пальца.

Кажется, он спокоен, но я вообще никогда не видела его в дурном расположении духа. Если он и удивлен моему внезапному обращению к нему, чего за два года ни разу не было, то умело это маскирует.

Мы рассматриваем друг друга, будто видим впервые. Не знаю, о чем в этот момент думает он, я же просто собираю в себе силы и крупицы смелости, прежде чем неуверенно произнести:

– Мне нужен твой друг. Можешь дать его…эм-м… номер или… организовать нам встречу?

Брови Соколовского взмывают вверх. Все же мне удалось его удивить, когда заинтересованно спрашивает:

– С кем именно?

Быстро выдохнув, произношу:

– Тот, с которым вы не расстаетесь ни на секунду. Не тупи, Соколовский!

– Эй, за языком следи! – нахохливается местная спортивная звезда, но в его голосе ни капли злобы, ни ярости. Может, этому их учат на тренировках? Самообладанию? Мне бы не помешало. Чем он там занимается? Боксом, каратэ? Впрочем, не важно. – Ты про Герыча, что ли?

Герыч… Какой ужас.

– Да, мне нужен Бондаренко, – подтверждаю.

– А зачем? – пытливо и недоверчиво наклоняет голову в бок, рассматривая меня.