Знакомьтесь, мой текст. Сборник лучших работ участников онлайн-марафона

Людмила @linc055

Эта бабушка была самой любимой, она не знала почему, но всегда шла к ней с легким сердцем. Работа с ней приносила душевное облегчение. Уходя от Нины Ивановны, Лида была какая—то окрыленная что ли.

? – Ниночка Ивановна, как я по вам соскучилась, – целуя старушку в щеку, говорила Лида.

Она распаковывала сумки с продуктами и, улыбаясь, смотрела на свою старушку.

Нина Ивановна сидела в своем инвалидном кресле, как всегда внимательно всматривались в Лиду.

? – Лидушка, милая, сядь, отдохни, – взяла она за руку девушку.

– Да я не устала, Нина Ивановна. Давайте я полы помою, стирку загружу, и мы с вами чайку попьем.

? Через три часа они сидели на кухне и пили чай из фарфорового сервиза.

– Смотрю я на тебя, девочка, и душа плачет.

– Ой, а почему плачет?

– Потому что меня не обманешь, милая. Я пожила на этом свете и вижу людей насквозь. Глаза у тебя печальные, в них боль и тоска.

– Да ладно вам, Нина Ивановна, хорошо у меня все.

– Хорошо… Как часто я говорила эту фразу, когда хотелось биться головой о стену и кричать от отчаяния. Но было нельзя, я же сильная женщина. На мне держалась вся семья, и, прояви я слабость, все пошло бы прахом. Я думала, что все пошло бы прахом. Но… Девочка, быть сильной, это не значит быть лошадью. Быть сильной, это прежде всего уметь слышать себя и свои желания.

? В этот день Лида шла от Нины Ивановны очень медленно, никуда не спешила. Шла и думала: «Слышать прежде всего себя… Не быть лошадью… Боже, как же она права».

– Значит так, ты поднимаешь свое туловище с дивана и ищешь себе работу, – говорила она, бросая вещи в чемодан.

– Ты чего, дорогая? – икая, спросил Дима.

– Работу, говорю, ищи или выметайся из моей квартиры. Понял?

– А ты куда собралась?

– На море я собралась, на море.

? Лида хлопнула дверью, и за спиной послышался шелест. Наконец—то крылья получили сигнал, чуть было не атрофировались.

Наталья Фор @four_hahaha

Кажется, это был восьмой класс. Урок украинского языка и литературы. Я встаю со своего места и громко посылаю на хрен учительницу. Вижу ее охеревшее лицо и чувствую, как напряжение и ненависть к ней постепенно уходят.

– Молодец, – шепчет мне подруга, а я смотрю на своих одноклассников и вижу, что их лица не менее охеревшие, чем лицо училки. Ну, а чего хотела? Достала меня своими придирками.

Но меня трясет. От собственной наглости и ярости. Я же не такая. Я воспитанная тихая девочка, которая не посылает учителей. Так почему же мне так хорошо в этот момент? Так отвратительно хорошо.

? Подруга собирает наши вещи с парты и уводит меня из класса. Под гробовую тишину тридцати двух человек. Мы выходим со школы и идем в кафе «Лакомка». Там продавщицу зовут Лидой, и она из Крыма, как и я. Она всегда понимает меня, когда я заказываю сладкую воду, а не напиток. На Донбассе все почему—то пьют напитки.

? С подругой мы покупаем одно на двоих пирожное безе и два стакана сладкой воды. Я делю безе на две половинки и ем быстро, словно заедая нервное напряжение, а подруга пьет воду и тихо хвалит меня.

– Не переживай, – говорит она. – Училка сама напросилась. С людьми так нельзя, даже если твое сочинение не нравится ей. Тоже мне профессор! И вообще, я бы посмотрела, как она напишет сочинение на тему, которую выберешь ты.

Я только пожимаю плечами и собираю пальцем твердые крошки с тарелки. Моя половинка закончилась слишком быстро.

– Ешь мое, – подруга подвинула свою половину безе. – Мне чет не хочется. А ты не переживай. Не убьют же тебя за это. Не посадят в тюрьму. Тебе вообще ничего не сделают за то, что ты высказала свое мнение. Пусть грубо, но мнение. В следующий раз будет лучше. Вот увидишь.

? А потом… Потом я проснулась. В моей жизни не было такого разговора наяву. Только сон и призрачная подруга, которая на самом деле была моим страхом. Но страхом, который учит не бояться и говорить. Делать что—то, для того чтобы быть услышанной и понятой. Я больше не боялась учительницу, которая ставила мне натянутые тройбаны. От троек ведь не умирают. За них не садят в тюрьму. И вообще, быть услышанной самой собой гораздо лучше, чем быть не услышанной вообще.

Наталия Белявская @belyavskaya_natali

7 класс школы, урок русского языка и литературы, я – неуклюжий подросток, который, краснея, отказывается вслух прочитать стихотворение на виду у всего класса. Потому что стесняюсь. Потому что не могу преодолеть свое смущение.

К моему великому удивлению тогда наша новая учительница все поняла и не стала настаивать. Она была Учителем с большой буквы. За годы учебы она смогла вырастить во мне уверенность, научила противостоять внешним обстоятельствам. Она помогла мне раскрыться и расцвести, как весеннему цветку.

Прошли годы. Я многого добилась, и мои даже самые несбыточные мечты стали реальностью. Многое получилось и благодаря ей, Елене Ивановне. Мне было важно донести до нее, как много она значила в моей жизни, мне хотелось поблагодарить ее за то, как она щедро вложила в меня частичку своей уникальной личности.

Я нашла ее. А в ответ я услышала, что все у меня получилось только благодаря самой себе, что она просто оказалась рядом со мной в нужный момент, и в этом нет никакой ее заслуги. Вот тогда я поняла, как важно сказать вовремя человеку, что он значил в твоей жизни. Меняется ситуация, меняются отношения, меняемся мы сами, и со временем все эти слова могут прозвучать уже совсем по—другому.

С тех пор у меня живет страх не успеть вовремя сказать те самые важные слова самым ценным людям в моей жизни. Страх, что они так и не узнают, как много они значили в моей жизни, как сильно я им благодарна. Мне очень важно, чтобы они знали об этом.

Это чувство топчется позади меня белой тенью в самые неподходящие моменты. Оно останавливает меня в тот момент, когда нужно произнести эти так нужные для меня слова.

И только сейчас я научилась одергивать эту тень за своей спиной. Я стараюсь не обращать на нее внимание и делаю шаг вперед своей внутренней потребности сказать дорогим и близким для меня людям о том, какую роль они сыграли в моей жизни.

Ведь это важно – услышать, что ты значишь для другого человека.

Тая @taya_unknown

Она залезает ко мне на спину, окольцовывая шею тонкими ручками. Маленькая девочка со взрослыми глазами. Тянется к уху, шепчет: «Давай помолчим». Она не спрашивает – утверждает, почти приказывает. Я пытаюсь сбросить это тельце, но ручки, хоть и тонкие, сила в них – немеренная: девочка начинает меня душить. «Молчи!»

И я молчу.

Когда она засыпает, осторожно снимаю ее со спины и оставляю лежать у ног. Никакого комфорта она не заслуживает. И внутри у меня ничего не екает, даже несмотря на то, что мы похожи с ней, как две капли воды. Моя маленькая копия в детском теле. Беру телефон и на беззвучном режиме фотографирую ее. Затем с ухмылкой удаляю. И так несколько раз. Когда—нибудь я смогу отделаться от нее навсегда.

Сон ее чуток, поэтому терять время нельзя. Ручка, бумага – слова торопятся, буквы меняются местами, предложения обрываются. Скорее, пока она не проснулась! Одна страница, две, уже третья!..

«Нельзя», – сонно бормочет и касается моей спины. Привычно карабкается вверх.

Я устало выдыхаю и впервые за все время решаюсь с ней заговорить:

– Почему?

Она вдруг начинает хныкать, слезы капают и размывают чернила на бумаге.

– Это так бо… больно.

– Тебе плохо оттого, что я пишу? Не молчу?