Ты движешь природой, откуда завис
Внутри постоянства – над пеплом ночей,
Ты вылил свой звук золотого, как сон
Предтечи искусства, откуда он вышел
Над в полем Больших, красноликих Озёр
И между Джунгарской равниной – ты точен,
Как слой постоянного облака – в свет
Иллюзии схода от вечности – ночи.
Она, как и форма России – из нас
Выходит внутри на обычной – примете,
Выходит то ночью – всю пользу согнув,
То днём ей в глазах одиночеством – думая
О горных хребтах, по которым мы – в сон,
Как солнце отличного в мире – строения
Уже не приметили эту лишь – осень,
А только внутри – золотое сечение.
Нам в сложной равнине под дух – бытия
Тот рупор причины всё гложет – людей,
А воздух внутри, как и горные тучи
Спадает – за ласковой встречей твоей,
Что сам ты проводишь те дни – возле сказки,
Глотая пронзённое облако – в рай,
И трогая мысли в реке этой – края,
Что слову – Иртыш от долины озёр.
Где мелкой развалиной скопленной – лени
Ты снова и снова садишься, как в сон
И сам, проведя иллюзорные глади
Разводишь уютный над миром – костёр.
Он больше в горах между истиной – края,
Он сложно играет золотом – в стиль -
Искусство внутри, что и сны умирают,
А мы остаёмся здесь видеть – свой мир.
Он точен в Алтае – близ долгой приметы,
В горах поднимая свой звук о нутро,
Что слышит сквозь эхо прелюдию – в сердце
И ждёт одинокий полёт, как и роль
Над памятью слышимой тонкости – слова,
За жадной оскоминой между – тех дней,
Что горы внутри закрывают – зеркально
И слышат свой стиль иллюзорного – края,
Как дух современности в памяти – к ней.
Ты видел те горы, что в мысленной коже
На ощупь страдали и выли – под степь,
Но формой равнины за долгой – развалиной
Струился источник под кладезь – идей.
Он точно внутри – человеческой маской,
Как горный алтарь перед истиной – в такт -
Ещё невозможный, уже – недостаточный,
Но видимый в ясности сердца – о факт.
Предвидение блюдца суеты