И стала смертной воле – вереницей
Искать от потупления глаза
За общим правом – прямо на ходу.
Чтоб музыка в неё смотрела нам,
Как только что открытый человек,
По нраву ли – не съеденный наверх,
А только потупивший вниз глаза.
Твои привычки вмяли диалог
За это – приговором от души,
Ты шёл, изматывая волю, словно срок
На одолжении ещё одним – прожить,
Считая страх внутри – одной игрой
И только поколением с тобой
Его душой опять – не пережить.
Не ставит цели новый монолог,
Он только диалекту сам не свой,
Когда ты ждёшь его простой прибой
И нервно куришь в сердце – по любви.
То что спросило нам – обратно позади
Сейчас не слышит – вынимая день,
А только экзальтирует на тень,
Которой вышло новое в умах.
Она – истома в краденой душе
И роли факт, откуда ты не видишь
Свободу точной свету бытия —
Любви, от понимания критичности.
Когда некого лечить
Чёрный аист на блюдце зовёт
Между веером вспаханной тьмы,
Он что форма от нотного в такт —
Неприкаянной гласности в нас..
Хочет жить, а потом умирать
В неприличном искусстве – другим,
Потому что им некого звать,
Потому что мы стали немым
Обещанием в сердце – родясь
От такого же юмора в стиле,
Что и будущий свет – открываясь
Видел чёрного аиста в мире..
Он летел, чтобы жизнь сгоряча
Не спускалась от ночи – молча,
Он искал между звеньев цепи,
От которой мы снова смешны..
Может снова хотим умирать,
И страдая всё видеть сквозь дым,
От которого хочется взять —
Это утро – обратно слепым..
Когда некому слово лечить
Всё уходит по степи – твоя
Преднамеренной боли струя