Исаакиевского собора и самый штиль внутри состояния – стал ещё
глубже и занёс слово в мир. Оно тебя не сломало, не вынесло
многогранники за углом зрения на износ, а только в этой реальности
смотрит внутрь тебя. Так близко, что остановка солнечного кванта
мира становится ещё ближе к действительной ясности жить внутри
психоделического счёта переменных лет. Но они ещё не наступили, а
только покоятся в усыпальнице строгой, готической формы
главенства догадки над дедуктивным оком реальности. Над тем, что
ещё могло бы произойти в Питере, но не случилось и растаяло в
любви.
Чёрный цветок идиллической прозы
Если не меркнут от счастья – приметы,
Выжив – для томного чувства, страдая,
Если внутри ты – не видел ответы
В мире, в котором летает – та стая
Времени – в пользе обычной причины,
После культуры, оставшейся – маске,
Ты – лишь один на сомнении длинном
Тянешь цветок – идиллической сказки.
Проза в заглавной строке – почему – то
Слышит твой мир, от которого – завтра
Был ты уму – неприглядно обутым,
Видел ускоренный свет – нигилизма.
Чёрный цветок за собой – ты упрочил
Чёрному образу мысли – покоя,
Чтобы отдать эту вечную – муку
В счастье тоски, что бывает – такое.
Если не меркнут от счастья – те краски,
Высмотрев мир – по обратному слову,
Прозой ведёшь – это общество страха,
Чтобы осмыслить причину – покоя.
В чёрный цветок завернув – преисподнее,
Миром пропитанной воли – избытка,
В чёрную явь, от которой – так зыбко
В теле блюсти – осмысление злое.
По идиллической позе, что слышит
Водит цветок – всю сомнения форму,
Знает он так же, что слово – не помнит
Прозу, считая её – неприглядной.
Центром души – по обратной дороге
Слышит цветок умиление – силы,
В чёрные грозы – сорвав преисподнее
Волю уводит он – в прошлое томно.
Знак от идиллии – страхом не мучает,
Лишь на цветке ты – уловишь мгновение,
Только по образам мысли, как гении
Снова возводят – свой век преисподний.
В чёрном тумане, подкравшись затмением,
В лишней тоске – от иллюзии мнимой
Ты – тот цветок образуешь сомнением,