Страна мечты

– Такого и раньше никогда не было, и не может быть, ваше величество! – ответил Банров.

– Мы надеемся, Ваш отец, король Банров, здоров? – вежливо осведомилась царица.

– Если б было иначе, мой долг был бы – находиться рядом с ним, ваше величество, – откликнулся принц на вопрос Аники. – Но, благодаря богам, я имею счастье быть здесь и беседовать с Вами.

И говоривший слегка улыбнулся, что при холодном выражении его лица, выглядело, скорее, усмешкой, и заглянул царице прямо в глаза, на что та и бровью не повела. Взгляд этот длился лишь пару секунд, принц снова поклонился и отошёл от трона, так как вновь загудели трубы, и объявили следующего приглашённого:

– Посол его величества короля Галии Гала, его сиятельство, граф Корэлл!

Пока граф шёл к трону, Аника негромко спросила у Лучии:

– Принц гостит в Королевске?

– Да, довольно давно, но прежде он не баловал нас своими визитами, а сегодня выразил желание быть. Невозможно отказать наследнику трона, – ответила девушка, внимательно взглянув на спросившую. А та уже смотрела на Корэлла, невысокого мужчину в возрасте, с залысиной и маленьким хвостиком сзади из оставшихся волос. Ольве такая прическа у представителей сильного пола всегда казалась нелепостью, но, приглядевшись, графиня решила, что впечатление граф производит довольно приятное, благодаря серьёзному и доброжелательному выражению лица, испещрённого морщинками.

– Дозволит ли ваше величество обратиться к ней по делам королевства Галии? – обратился посол к королеве после обязательных приветствий.

– Да, граф, мы выслушаем Вас, но позже. Прежде мы хотели бы развлечь наших высоких гостей, в честь которых устроили приём. Надеюсь, этот вечер будет приятен нам всем, – ответствовала Лучия.

Коронованные особы встали, герцогиня, кряхтя, тоже поднялась и склонилась с другими придворными в поклоне. Официальная часть приёма на этом закончилась, и лакеи распахнули двери в соседние залы, где были накрыты столики с угощениями, и в нише расположились музыканты.

***

Когда королева и царица устроились на отведённые им роскошные кресла в центре залы, а придворные и приглашённые расселись согласно статусу и везению, музыканты начали играть. Рядом с их величествами оказались, как и следовало ожидать, послы Райка и Галии, первый министр королевы и статс-дамы. Принц Эльга устроился чуть в стороне вместе с сопровождавшими его двумя дворянами. Ольва же оказалась на изрядном расстоянии от Аники и расстроилась, поняв, что из-за музыки не услышит, что та говорит. Вздохнув, она приняла судьбу, как есть, стала рассматривать других участников действия, и с радостью убедилась, что Дирс снова оказался недалеко от неё. Ольва подумала: в крайнем случае, он сумеет дать ей знать, если что-то пойдёт не так. На соседнее кресло справа красивый светловолосый и голубоглазый молодой человек усадил такую же голубоглазую с великолепным золотым цветом волос девушку, сам же остался стоять рядом. Далеко не все в зале сидели, многие мужчины стояли или осторожно перемещались по зале, как и снующие туда-сюда слуги в богатых расшитых ливреях, разносящие бокалы с напитками и какие-то закуски. Один из лакеев подскочил и к Ольве. Та скосила глаза на Дирса. Телохранитель царицы тихонько отрицательно покачал головой. «Благодарю, нет!» – отказалась от угощения неопытная фрейлина. Её соседка взяла бокал с вином, пригубила. «По-моему, днём я видела её в свите королевы», – попыталась вспомнить Ольва какие-то подробности, но не смогла. Графиня заметила, что между Аникой и королевой завязалась беседа, и все, кто был вокруг, вскоре обратились в слух. Тем не менее, слова долетали лишь до самого ближайшего окружения, и хотя придворные перешептывались, передавая друг другу отдельные фразы королевских особ, понять, что бы то ни было, девушка не могла. Слева от Ольвы встали двое мужчин, одетых богато, но не столь щедро усыпанные драгоценностями, как роскийские придворные, и если бы не тяжёлые ткани, меха и кожа, из которых были сшиты их одежды, девушка могла бы принять их за райковцев. Тот, что стоял дальше от неё, тихо сказал:

– Великолепна!

– Вы о королеве? – спросил тот, что стоял ближе и почти полностью загораживал собой второго.

– Я о царице.

– О да! – весело произнёс второй – невысокий, средних лет и сложения обладатель вьющихся распущенных волос до плеч. – А как она вошла сегодня сюда, словно с картины сошла, а?! Всё же, Бенк – преискусный художник… Блэст уже распорядился закрыть галерею, якобы на ремонт. Теперь он там камушек за камушком всю стену переберёт, чтобы найти тайный ход, о котором он – первый министр королевства – не знал!

Говоривший тряхнул кудрявыми волосами и засмеялся, вскоре продолжив:

– Но, всё же, я немного не понимаю… Как она решилась на подобную авантюру? Так подчеркнуть свои, хм, необычно близкие отношения с покойным королем? Уму не постижимо!

– Перестаньте сплетничать, маркиз! – посоветовал его собеседник, и неожиданно перешёл на какой-то тарабарский язык, в котором Ольва, разумеется, не разобрала ни слова. Иностранцы ещё немного поговорили между собой и куда-то ушли, а девушка с ужасом поняла, что и ей… нужно выйти. Она представления не имела, что делать, и решила терпеть… Но чем больше старалась не думать об этом, тем больше мучалась и, в конце концов, встала и, как могла быстро, подошла к своему немому стражу.

– Дирс, мне срочно, срочно… – девушка прикинула, кто мог бы помочь ей сейчас, и нашлась, – нужна госпожа Тог! Очень, очень нужна!

Она вложила в мольбу столько эмоций, что мужчина не стал сомневаться, а с высоты своего роста окинул взглядом толпящихся в зале людей и у противоположной стены заметил синее платье супруги посла. Дирс осторожно взял фрейлину царицы под руку и повел её в нужном направлении, аккуратно обходя присутствующих и держась ближе к стенам, чтобы не привлекать внимания.

– Могу ли я отвлечь Вас, госпожа Тог, на минуточку, – Ольва увела женщину подальше от её собеседников и шёпотом изложила свою проблему.

– О! Этому можно помочь. Идёмте, ваше сиятельство! – и жена посла уверенно пошла к одному из выходов из залы, а графиня – за ней.

***

– Известная мелодия, нам уже доводилось слышать её здесь когда-то, – произнесла Аника, когда музыканты по позволению королевы начали играть.

– Да, это старинная песня. Говорят, она нравилась нашей матушке, – ответила Лучия.

– К сожалению, я не могу ни подтвердить этого, ни опровергнуть, – откликнулась царица, приняв слова королевы за вопрос. – Мы прибыли в Королевск, когда её уже не было, увы.

Аника заметила, как странно взглянула на неё Лучия при последних словах, и поспешила уйти от скользкой темы:

– А есть ли новые музыкальные сочинения, которые не оставляют Вас равнодушной, ваше величество?

– Да, господин Руц пишет вполне сносные пьесы. Некоторые будут сегодня исполнять, и у Вас, ваше величество, будет возможность оценить их. Но мы подумали, Вам будет приятно вспомнить прошлое, как и сегодня днем.

– Конечно, ваше величество, – подтвердила царица. – Вы же понимаете, что я не могу относиться к воспоминаниям о Королевске как-то иначе… Но я уже прожила долгую жизнь, мне под стать вспоминать и печалиться, а Вы – так молоды! Вам должно быть интересно всё новое, необычное – такое же юное, как Вы!

Лучия на мгновение опустила взгляд в пол, и ответила:

– Мы интересуемся и свежими веяниями в искусстве – безусловно, но предпочитаем, всё же, классику. Мы считаем, что у истории нам есть, чему учиться, а лучшие образцы искусства прошлого – пример для подражания.

– Несомненно, ваше величество, – любезно согласилась её собеседница. – Но одно только подражание великим не может обеспечить успеха ни в искусстве, ни в других сферах. Жизнь течёт, невозможно не меняться вместе с ней. Властитель не повторяет ниспосланных судеб, каждая – уникальна. Ваше имя будет вписано в историю, но то уже будет новая, иная страница.

– Ваше величество, нас не покидает ощущение, что Вы говорите сейчас не столько о музыке, сколько о нашей внешней политике, – отозвалась Лучия.

– От Вас ничего не скроешь, ваше величество, – прожурчала лёгким смехом Аника. – Да, нас волнует эта тема. И, всё же, удивительно, как Вы держитесь за прошлое, когда впереди у Вас так много будущего! Но нам это на руку…

Царица лукаво улыбнулась. Однако бледное лицо Лучии оставалось столь же холодным, а глаза – столь же печальными, как обычно.

– Что ж, раз нас всех так беспокоит положение в Галии… – произнесла королева и громко обратилась к Корэллу: – Граф! Расскажите нам, не улучшилась ли ситуация в королевстве?

– Ваше величество, – с готовностью строго ответил посол. – Она только ухудшилась. И ухудшается с каждым часом. Начались беспорядки. В Якрине были поджоги и погромы.

Брови Лучии дрогнули. А герцогиня шумно задышала и запричитала: «Ужас! Ужас! Куда катится мир?»

– Мы пока справились, – поспешил утешить юную королеву Корэлл. – Но, ваше величество, без Вашей помощи нам никак не обойтись. Если армия начинает голодать, она может обернуть оружие…

– Ваше сиятельство, почему же, получив отказ от нас, Вы не обратились к другим монархам?

– Король Банров нам также отказал, – мрачно ответил посол Галии, при этом в его выражении лица читалось – «не стоило и спрашивать, никто и не надеялся». – В Ламаске лишь недавно подавили мятеж Брига, королеве не до нас.

– А что же – её величество, царица Райка? – не пожалела графа Лучия, вежливо улыбнувшись Анике.

Его сиятельство помрачнел ещё больше.

– Простите, ваше величество, – дипломат слегка поклонился царице, – но я вынужден сказать, как есть. Король Гал посчитал невозможным обратиться к Вам, так как не доволен отношениями Райка с самопровозглашённым правительством, так называемых, Вольных Стрелков.

– Не могли бы Вы, ваше сиятельство, уточнить, что конкретно не нравится Вашему государю в данных отношениях? – вступила в разговор царица.

Граф задумался на минуту, а потом ответил просто:

– Их наличие, ваше величество.