Ведьмочка в Боевой Академии

Я икнула.

–– К-какое оружие?

Симеон нахмурился и недоуменно осмотрел меня с ног до головы:

–– Позвольте… Родовое, конечно. Родовое оружие! Кто же прибывает в Академию боевой магии без собственного оружия?

Только самоубийцы, – тихо пробормотал он, но я-то чай, ведьмочка, я услышала.

И икнула еще раз, и так громко, что даже застеснялась.

Нет, все-таки бабуля была права. Нужно было больше тренироваться. А то вот чудятся всякие непонятные существа мужицкого полу и говорят про оружие. Похоже, у меня галлюцинация после перехода. Ведь когда я последний раз порталом-то пользовалась? Прям стыдно стало. И не помню уже, когда. Но это не значит, что я стану молчать. И я не стала:

–– Какое оружие?! Я ведьмочка, между прочим! И если вы говорите про оружие, то оно всегда при мне, – я тряхнула головой и зашипела. Голова все еще кружилась. Но это не помешало мне залезть в глубокий нагрудный карман и вытащить оттуда несколько мешочков с драгоценными травками.

–-Вот! Смотрите! – я потрясла перед лицом осатаневшего от моей наглости чрезмерно волосатого мужчины мешочками с пахучим содержимым.

– Тут, знаете, не одну Академию можно и отравить и на ноги поставить, – подбоченилась я и только сейчас поняла, что же я несу. Ну кто же сразу раскрывает все карты? Эх, Ведянка. Язык твой – враг твой.

Волосатое существо несколько побледнело и попятилось. Сразу видно, что за время своей долгой жизни он встречался с ведьмами. Вот сразу. Видишь, какой тихий да благостный стал. Даже очами изумрудными сверкать перестал. Сиял, не без того, но вот без этой нахрапистости.

–– Ведьмочка?! – дядька Симеон аж покачнулся. – И за каким же лешим ты в Боевую Академию прибыла? Неужто, – он несколько пришел в себя и усмехнулся, – травить боевых магов, гордость и надежду государства?

Я запунцовела и потупилась. Ну, вырвалось у меня, вырвалось. Ведь, в конце концов первый раз, чай, из дома родного так далеко оказалась. Одного я только не поняла, почему в Боевой-то академии. Я с сомнением посмотрела на бабулин котелок, который стоял у стеночки и выглядел совсем как обычный котелок ведьмы средней руки.

Дядька Симеон проследил за моим взглядом и поднял бровь. Ну, на его заросшим темным густым волосом лице это была ведь бровь, верно? Глаза его пришли сначала в движение, потом зрачки остановились и лоб, тоже заросший весьма густо, разгладился.

–– Во-от оно что-о, – протянул Симеон и задумчиво поскреб щеку пальцем. Ногти на его руках покрывал свежий лак неяркого приятного тона. У меня глаза на лоб полезли. Он что, ногти красит, как какая-нибудь боярского роду девица?! Но ума у меня все-таки хватило глаза скорее отвести. В конце концов, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Но я не выдержала:

–– И что это значит-то? Как я здесь оказалась?

Ведь я ж должна была попасть в Академию чародейства, а вовсе не в эту вашу, боевую!

Симеон же только отмахнулся и крадучись приблизился к котелку. Ну нет! Я вихрем пронеслась мимо и прижала родной котелок к груди. Еще чего. Коснуться котелка ведьмы в ее присутствии?

Да он сам самоубийца!

Глава 3

Откуда ж ему знать, что у меня в котелке Рыська? А он чужих страсть как не любит. Полпальца оттяпать за раз сможет. Мне же этого  волосатого Симеона еще и лечить придется.

Нет, так дела не делаются. Мало того, что не в ту Академию попала, так сразу с членовредительства начинать? Не дело это. Конечно, я сама и вылечу его на раз-два, благо и травки имеются, да и парочка зелий припрятана в стратегическом месте.

Но зачем создавать прецедент?

Я прижалась к стене, затравленно глядя на приближающегося мужчину. А глаза-то у него, мамочки, ведь засверкали пуще прежнего.

Из котелка послышалось сдавленное недовольное ворчание. Рыська ведь сразу почуял, что к нему приближается чужой. И не понравилось ему. Он ведь у меня такой собственник. Ревнует опять, поди. Я вздохнула и едва слышно шепнула:

– Молчи, только молчи, Рыська. Авось пронесет.

Мужик же волосатый, надо отдать ему должное, сразу затормозил. Вот точно, тертый он калач. Видно, вспомнил, что котелок для ведьмы больше, чем просто котелок. Да любая ведьма дорожит своим котелком почти также, как собственной непорочностью. Ну, понятное дело, до инициации. А вот котелком дорожит до конца своих дней, да.

Рыська понятливый у меня. Рыкнул и замолк. Затаился, стало быть. Когда же мужик остановился, я сразу почувствовала, что фамильяр даже взгрустнул. И понять ведь можно – давно своих боевых качеств никому не показывал. Мирно мы жили в домике на краю леса.

И тут из моих глаз вдруг прямо ни с того, ни с сего, полились слезы.

Нет, ну что ты будешь делать…

Подумаешь, не в ту академию попала. И Симеон этот, вон, обходительный.

А реву.

Стою, прижимаю к груди котелок и реву белугой.

И волосатый не в меру Симеон замер и беспомощно смотрел на меня. Потоптался на месте и таки рискнул потихоньку приблизиться:

– Ты, это, девица, не горюй. Отправим мы тебя в твою академию, отправим. Вот как только ректор наш с облавы вернется, так и сразу, – забасил он, неловко переминаясь с ноги на ногу.

А я только тяжело вздохнула и размазала слезы по щекам. Хлюпнула носом и загундосила:

– А когда он вернется?

Симеон пожал могучими плечами, обтянутыми форменным камзолом и вытащил откуда-то огромный цветастый носовой платок.

– Вот, бери. Чистый. Вытри слезы-то да нос сопливый. Чай, семнадцать исполнилось только что и сразу в Академию отец с матерью отправили?

Я только рукой махнула, но платок поскорее схватила. Стыд какой. Сама-то не догадалась залезть в глубокие боковые карманы верхней юбки.

– Не-а, – вздохнула, – восемнадцать мне.

Симеон нахмурился удивленно.

– И нет у меня мамки с папкой, – я хмуро на него посмотрела и прижала котелок к груди еще сильнее.

– Ну, ты извини, если что, – сказал вдруг волосатый Симеон и моргнул.

– Стало быть, тебя поселить теперь надобно, – пробормотал он задумчиво.

А задуматься было о чем.

Академия Боевой магии была заведением престижным и сугубо мужским. Когда-то. Сейчас-то времена изменились, конечно. Но не до такой степени. Насчитывалось девиц всего четыре, которые и жили в одной комнатке. Куда девать нежданно-негаданно свалившуюся ему на голову пятую, бессменный комендант Академии, отдаленный потомок степного орка и прекрасной оборотнихи, Симеон Сотвал, ума не мог приложить.

Разве что в ту, заброшенную Светлая мать знает, как давно, комнатку на чердаке? Неудобно как-то. М-да. Неудобно.

Но что поделаешь?