Солнце для отшельницы(сборник)

– Пятница? Хорошая идея! – одобрила Энн.

Белла возмутилась:

– Я хочу нормального мужа! Зачем мне какой-то Пятница?

Все опять засмеялись, но Синди поспешила ее успокоить:

– Да мужем-то будет капитан!

– А-а-а! Точно! – смутилась Белла.

– Нет, нет, можно и переделать, – оживилась вдруг Энн, – это гораздо интереснее!

– Дикаря не хочу! – твердо заявила Белла.

– Ну пускай будет не дикарь, а просто морской скиталец! Этакий летучий голландец!

– Который ловит летучую рыбу! – хохотнул Сэм.

– Идет! – воодушевилась Энн. – Даму спасает рыбак, а поможет ему капитан!

На том и порешили. Капитаном сделали Брайана, а летучим рыбаком – Генри. Но по ходу репетиций возникли сложности.

Генри должен был пробраться на корабль и тайком унести на руках связанную Беллу. В реальности это оказалось за пределом его возможностей. Он не мог поднять Беллу и так при этом ругался, что невольно подтвердил самые мрачные опасения новой примадонны (худеть! срочно худеть!).

Все-таки ему удалось поднять ее с пятой попытки, но тяжкая ноша выскальзывала из рук, и Генри не мог сделать более полутора шагов. Пришлось поменять его с Брайаном. Рыбак-Брайан поднимал Беллу, как перышко, и даже слегка подбрасывал. Белла билась, как летучая рыба, и хохотала от восторга.

На этом сложности не кончились. Роль капитана тоже оказалась Генри не по плечу. В сцене драки он выглядел так забавно и жалко, что Энн от смеха не могла читать сценарий. Остальные просто лежали вповалку. Генри, конечно, обиделся и заявил, что отказывается играть капитана. Его уговаривали, но он был тверд как скала, и чуть не ушел совсем.

Тогда ему придумали отдельную роль. Он стал невозмутимым англичанином, соседом Изабель, который от начала до конца представления сидит и пыхтит трубкой, читая газету. Мимо них проносятся пираты и матросы, тонут и спасаются пассажиры, а они ничего не замечают.

Свою роль Генри сыграл блестяще, потом его особенно хвалили. А в капитаны произвели Марка, разжалованного по этому случаю из пиратов.

Фло поручили делать декорации и костюмы, и в этой скромнице обнаружилось буйное художественное дарование. Она нарядила Беллу в индийское сари, устроила ее в кресле из подушек, приставив к ней негритенка с опахалом. Негритенок был нарисован на холсте. Опахало приводилось в действие с помощью веревки, продетой сквозь дырочку в его руке. Белла не сразу научилась дергать его незаметно.

Все желающие получили какую-нибудь роль, но состав второстепенных персонажей беспрестанно менялся. Генри капризничал и требовал убрать посторонних, которые мешают ему сосредоточиться.

Больше всего беспокойства исходило от Сэма – с его бесконечными импровизациями и новыми репликами, которые Энн старательно записывала. Сэм и толстый коротышка Мейсон составили костяк пиратской группы. А центром пассажирского состава стала хохотушка Монтана, у которой Мейсон пытался отнять шкатулку с драгоценностями, спрятанную под юбкой.

По финальному сценарию Изабель все же осознавала, что попала в лапы пиратов. Рыбак Гастон являлся на зов о помощи из морской пучины, подхватывал ее на руки, чтобы вынести из этого пекла, но тут выскакивал капитан из трюма и кидался на спасителя, принятого им за пирата. Прекрасная дама верещала и разнимала дерущихся. И тогда они втроем изгоняли пиратов с корабля, а капитан соединял браком красавицу и героя.

Драка была смешной, хотя один раз Марк нечаянно заехал Брайану в глаз, а Брайан жестко уложил его на пол, и тот не сразу смог подняться. Веселья это не испортило. Белле очень нравилось летать на руках у Брайана, и она громко подзадоривала его, называя своей троянской лошадкой. Брайан умело имитировал конское ржанье.

Но репетиции и танцевальные тренировки сменяли друг друга. И на последних Марк словно бы брал реванш. Белла покорялась необходимости быть в его объятиях, но только и ждала момента, когда Марк сделает ошибку и Шон подойдет, чтобы показать какой-нибудь нюанс.

Тогда он снова брал Беллу за руку, и ее с головы до ног захлестывал чувственный прибой, под которым она готова была стоять до бесконечности.

Жаль, что чудо продолжалось недолго. Случалось, однако, что вместо пары секунд Шон дарил ей немного больше, и тогда Марк начинал нетерпеливо рваться в бой, а Белла сильно на него досадовала.

Кажется, под конец Марк стал замечать, как вспыхивала Белла от прикосновений Шона. В лице его появлялась какая-то скованность, и Белле становилось жалко приятеля, она пыталась развлечь его болтовней, что обычно удавалось довольно скоро.

Но вот настал долгожданный праздник. В большом зале за столиками весело гудела разнаряженная публика, с нетерпением поглядывая на украшенную эстраду, оформленную в пиратском духе. Хотя пираты вряд ли баловались воздушными шарами.

По танцполу бродили участники шоу, осветители возились с проводами, музыканты настраивали аппаратуру. Наконец вышла Синди в длинном розовом платье и объявила программу вечера: первая часть – концерт, вторая – танцы, третья – страшные истории у камина.

Концерт состоял из популярных песен на пиратскую тематику, а ди-джеем работал Пит. Между песнями выступали танцевальные коллективы, подготовленные Шоном, представлялись разные другие номера, а закончиться все должно было выступлением Беллы и ее группы под управлением Энн.

Синди передала микрофон Питу. Тот чувствовал себя как рыба в воде:

– Первая песня – старинная пиратская «На гробу – эх пятнадцать ребят…». Припев все знают, будем петь хором. Но мне нужен солист. Кто не струсит?

Зал загудел, и толпа извергла из себя на сцену упирающегося тощего «пирата», который, как видно, песню знал, но сам выйти стеснялся. Парня звали Джимом – прямо как героя «Острова сокровищ», и Пит, указав ему на бегущую строку караоке, дал знак гитаристам. Они начали вдвоем:

– На? гро-бу! Эх, пятнадцать! Ре?-бят!

– Йо-хо-хо! – взревел зал в едином порыве.

– И в бутылочке ром! – продолжил Джим, робко улыбаясь.

Публика принялась в такт пристукивать каблуками и азартно подпевать. Кончилась песня дружной овацией, которая задала необходимый градус празднику.

Следом вышел Марк и принялся дурачиться, выполняя разные несложные фокусы, а потом извлек из карманов Синди черную метку, веревку с петлей, пиратский флаг и пустую бутылку, из которой умудрился нацедить рома в рюмку мистера Хейнека. Тот продегустировал напиток и остался доволен.

Под бурные аплодисменты хохочущей публики Пит предложил спеть «Веселого Роджера». Мистер Хейнек попытался выдвинуться в центр всеобщего внимания, но был остановлен страшным взглядом супруги. На эстраду выбежали две пухленькие темнокожие сестры Эмили и Глория и, склонившись к микрофону, затянули:

В испанских водах уже восход,
Давно мы вышли в море,
Королевский нас не сыщет флот,
С которым теперь мы в ссоре.

Пели они прекрасно, и публика хотела, чтобы они исполнили что-нибудь еще, но в программе значилось выступление танцевального трио. Мальчики в пиратских нарядах лихо изобразили, как веселятся настоящие «акулы морей», и заслужили свою порцию свиста, топота и аплодисментов.

Затем Пит объявил народную английскую балладу «Генри Мартин» и выжидательно повернулся к Джине, сидевшей в первом ряду. Но та оставалась сидеть, склонив голову. Возникла заминка и даже неловкая пауза. Джина что-то сказала сидевшей с рядом Фло, быстро встала и направилась к выходу.

Пит растерянно глядел вслед, а у микрофона уже обосновался рослый морщинистый джентльмен с банджо в руках, который заявил, что будет петь свое, и караоке ему не требуется. Пит радостно ухватился за этот спасательный круг, и Эндрю, так его звали, громко завел: «Йо-хо, пиратская жизнь – по мне!» Публика дружно подтягивала.

Программа оказалась насыщенной, пение продолжалось долго. Но, наконец, очередь дошла и до Беллы, которая давно переоделась и скучала в сари за кулисами. Выходить было страшно, но спасало то, что произносить слова не требовалось, только рот открывать. Энн озвучивала пантомиму под импровизированные вариации гитариста, и каждая ее реплика вызывала взрыв хохота и аплодисменты.

Постепенно Белла пришла в себя и с царским видом восседала на своих подушках, только губы еще дрожали. Она высмотрела в зале Шона и радовалась его неподдельному интересу. Он аплодировал больше всех.

Вообще, все прошло очень хорошо, и даже когда Марк нечаянно оторвал бутафорский штурвал, это пошло только на пользу представлению, хотя Энн пришлось на время приостановить рассказ, пока штурвал не вернется на место и зал не успокоится. Энн сообщила, что пираты тайком пробрались на корабль и отпилили штурвальное колесо.

Тут появились и пираты, которым быстро удалось связать экипаж, тем более что никто особенно и не сопротивлялся. Но возникла проблема с мачтой, к которой привязали несчастных: она оказалась такой легкой, что никак не хотела оставаться в вертикальном положении, предательски выписывая в воздухе замысловатые фигуры, как проволочка на детекторе лжи. Это тоже доводило зрителей до колик. Когда пленников освободили, мачта просто рухнула и была отброшена в угол за ненадобностью.

Наконец, пираты были изгнаны, капитан обвенчал Беллу и Брайана, и разразились такие аплодисменты, что Белла просто не знала, куда деваться от счастья. Пит тут же врубил веселую музыку, и все устремилась на танцпол, началось веселье.

Белла быстро скинула сари, под которым скрывалось воздушное белое платье, и подбежала к Шону, пытаясь вытянуть его на танец. Но поднять его с места оказалось невозможно.