Львиное сердце

У Боба были какие-то неполадки с печенью. Ангелиша вечно таскала его по больницам. У Боба брали анализы, заставляли его глотать зонд, просвечивали ультразвуком. Так что Боб знал, где у него расположена печень, и относился к ней трепетно.

– Я хотела яблоко откусить! – оправдывалась Инга. – Он его за спину спрятал, а я уже куснула! Я за кофту только!

Ангелиша и Аля захохотали, Боб обиженно надулся. Отсмеявшись, Ангелиша сказала:

– Ничего, мой мальчик, не ты первый. Прометея тоже кусали за печень. В следующий раз будешь яблоком делиться, а не жадничать. И ябедничать тоже некрасиво.

Про Прометея Инга не поняла, но Ангелише явно не понравилось, что Боб жадина и ябеда. Ангелиша вообще была очень справедливой, и исключений для любимого сыночка Боба делать не собиралась…

В детстве Инга очень любила рисовать Ангелишу. Это было очень просто. Вытянутый огурчиком овал – лицо, короткая тонкая черточка – рот, очки двумя кругляшками, а вокруг несколько спиралек оранжевым карандашом – это кудри.

Ангелиша, разглядывая свои «портреты», вздыхала и хвалила Ингу:

– Молодец! Очень реалистично…

Только подрастая, Инга начала понимать: Ангелиша некрасива. Очень некрасива, почти карикатурно… Худая, сутулая, с вечными очками на остром хрящеватом носу, с редкими рыжеватыми кудельками, которые невозможно уложить ни в какую прическу.

Но у Ангелиши был замечательный характер – легкий, неунывающий, ироничный. Стоило узнать ее поближе, и внешность уходила на дальний план. Работала она заведующей районной библиотекой, и это была не просто работа, а призвание…

Ангелиша была страстным, самозабвенным, запойным книголюбом, книгоголиком. «Книгоглотом», как она сама говорила. Читать… жить не только свою жизнь, но и десятки, сотни, даже тысячи других жизней, видеть, пусть и не своими глазами, разные места, страны, миры… Сколько чудес, тайн, приключений! Это было ее счастьем. А работать в библиотеке – значит делиться этим счастьем. И Ангелиша делилась, заражала своей любовью других…

У нее был постоянный круг читателей, таких же «книгоглотов», как она сама. Она доставала новинки, устраивала выставки, читательские конференции, тематические вечера, даже встречи с авторами. Ее библиотека никогда не пустовала, здесь кипела жизнь, было интересно…

Как раз от одного из своих читателей, скромного бухгалтера Викентия Даниловича Нечитайло, любителя исторических романов, Ангелиша и родила Боба. Инга слышала однажды, как она со смехом рассказывала об этом Але. По ее словам, сначала состоялось «принуждение к сожительству», а потом, когда внутриутробное существование Боба уже не вызывало сомнений, и «принуждение к браку». Фамилию Ангелиша оставила свою.

– Согласись, работать в библиотеке и носить фамилию Нечитайло как-то неловко! – смеялась она.

На вопрос Али, почему они с Бобом не живут вместе с законным мужем и отцом, Ангелиша отвечала:

– Понимаешь, Вика очень хороший человек, но он одиночка по природе. Ему трудно с кем-то рядом. Зачем ему жизнь портить? Мы встречаемся, иногда даже спим, он деньгами помогает и вообще… Боб знает, что у него есть отец, они общаются… Так что все нормально, а жить вместе… Может быть, в старости, когда обоим помощь будет нужна, съедемся, а пока пусть Вика живет как хочет. Я ему так благодарна за Боба…

Когда Инга с Бобом достигли школьного возраста, Ангелиша и Аля записали их в один класс и даже упросили учительницу посадить за одну парту. Их, конечно, сразу стали дразнить женихом и невестой. Ингу это обижало, а Бобу было наплевать. Он рос человеком независимым и самоуверенным, и чужое мнение его не волновало.

С возрастом Боб сделался более словоохотливым, но менее вредным не стал. Теперь он был яростным спорщиком, и по любому поводу у него было свое мнение, почему-то всегда противоположное Ингиному. Все их разговоры, даже о самых пустяковых предметах, заканчивались рефреном: «Инга, ты – дура!»

Инга безропотно терпела обиды, пока не посмотрела мультфильм про Губку Боба. После этого на каждую «дуру» она стала отвечать: «А ты – Квадратные Штаны!»

Боба эта дразнилка страшно злила. Ему не нравилось, что его сравнивают с героем совершенно тупого, как он считал, мультика. А еще Боб был уверен, что Инга таким образом намекает на недостатки его фигуры, а это с ее стороны подло и неделикатно.

Никаких особых недостатков в Бобовой фигуре Инга не видела. Плотный, коренастый – ну и что, нормально. Но разубеждать Боба не спешила – пусть немного покомплексует, а то больно уж он самоуверенный…

Если не считать постоянных перепалок, Инга и Боб жили дружно. Они были неотъемлемой частью друг друга, как брат и сестра, а братьев и сестер ведь не выбирают, с их недостатками просто мирятся…

У Боба были и положительные качества. Во?первых, он никому не позволял обижать Ингу. Сам обижал, да, но другим не давал, даже дрался иногда за нее. Во?вторых, он был очень умный, это Инга признавала, а значит, все-таки имел право обзывать ее дурой.

Это именно Боб подсказал Инге, что с ее родителями что-то не так. Они тогда учились в пятом классе. Боб сказал, что никакие экспедиции, даже самые научные-пренаучные, даже на самом-самом Дальнем Востоке, не могут длиться так долго. Он заставил Ингу откопать пачку открыток, полученных якобы от папы и мамы, и обнаружил, что на них нет почтового штемпеля. Сама Инга не обратила на это никакого внимания. Затем Боб потребовал образец почерка Али. Он вот так умно и выразился: «образец почерка»! Боб любил детективы, читал их не переставая и черпал из них разные полезные знания. Добытый «образец» он сравнил с текстом на открытках. Стало ясно: открытки написаны Алей…

Припертая к стенке, Аля призналась: да, она обманывала Ингу, не могла рассказать ей страшную правду – ее папа и мама погибли, разбились в автокатастрофе. И Нюша погибла вместе с ними, она тоже была в машине…

Инга помнила папину машину – старый «Москвич». Она исчезла вместе с родителями, и наивная Инга была уверена, что машина тоже уехала «в экспедицию». А оказалось вон что…

Это был болезненный удар. Правда, Инга давно привыкла жить без родителей, но она хотя бы знала, что они где-то есть. А теперь получалось, что их нет и никогда не будет…

Инга долго плакала, и Аля вместе с ней. Ангелиша ругала Боба. Сам Боб считал, что он во всем прав. Он не признавал ни святой лжи, ни лжи во спасение. Скрывать от Инги правду о родителях было нечестно, вот и все. С этой позиции Боба не мог сдвинуть никто.

Инге пришлось привыкать к мысли, что папа и мама не приедут никогда. Но страшный смысл слова «никогда» так и не дошел окончательно до ее сознания. Она по-детски не поверила в смерть, она жила и подсознательно ждала, что когда-нибудь все, кто ушел, возвратятся…

Для Боба история с Ингиными родителями тоже не прошла бесследно. Он проникся стойким убеждением, что правда, и только правда должна быть законом жизни. Правда и справедливость! А его, Боба, призвание – искать и защищать правду и справедливость. Окончив школу, он поступил на юридический факультет университета. Ангелиша уже мечтала видеть его успешным и известным адвокатом, но Боб, неожиданно для всех, сделал «финт ушами» и решил стать частным детективом. Видимо, сказалось детское увлечение Шерлоком Холмсом. Ни Ангелиша, ни Инга с Алей не верили, что эта блажь надолго, но дела у Боба неожиданно пошли неплохо. Он арендовал офис в центре города, купил подержанный «Фольксваген» и с головой погрузился в поиски и защиту правды и справедливости. Через своих университетских друзей он приобрел многочисленные связи и знакомства среди работников правоохранительных органов, добывал через них нужную информацию, никогда не жадничая, делился своей и действительно становился успешным и известным в своей области…

У Инги был свой путь. Она давно решила, что станет биологом, как ее родители, будет разгадывать тайны жизни… И может быть, ей удастся понять, можно ли жить, не умирая…

За Васей Курочкиным захлопнулась дверь, и Инга облегченно вздохнула. Он был последним из студентов, сдававших ей сегодня зачет, и она изрядно помучилась с ним. Вася был неповоротлив мозгами и косноязычен. Инга долго и трудно, как пасту из засохшего тюбика, выдавливала из него скудную порцию знаний. Этот трудоемкий процесс вымотал обоих…

То, что ей удалось выдоить из Васи, все-таки тянуло на зачет. Инга расписалась в зачетной книжке и протянула ему. Вася, неотрывно следивший за ее рукой, счастливо разулыбался и, неуклюже поцеловав Инге руку, торопливо, будто опасаясь, что она передумает, схватил зачетку и ушел. За дверью, где Васю ждали друзья-болельщики, раздался его победный вопль «Кинга – звэр-р?р, но мы зверэе!», подхваченный радостным гоготом. Послышался удаляющийся топот ног, и все стихло. Инга глубоко вздохнула и, подняв руки, потянулась и расслабленно помахала ими. Все!!! Этот учебный год для нее закончился. В сентябре начнется новый, придет другой студенческий поток, другие Васи, но пока все! Свобода!

Она занесла экзаменационную ведомость в деканат и пошла к выходу. По пути заскочила в туалет и с облегчением стянула с себя колготки. Необходимость даже в жаркое летнее время ходить в них раздражала ее. Но завкафедрой цитологии профессорша Каримова считала крайне неприличным для преподавателей женского пола мелькать перед студентами голыми ногами, или, как она выражалась, «мясом нижних конечностей». То же относилось и к излишне обнаженному «мясу верхних конечностей», и особенно к области декольте. Весь курс помнил зычные возгласы Каримовой, обращенные к Наташке Земляникиной, первой моднице и красавице на их факультете: «Земляникина! Вымя будете демонстрировать на сельхозвыставке!»

Колготки Инга свернула в плотный комочек и засунула в сумку. Она открыла тяжелую, тугую дверь и выпала из прохлады старинного университетского здания в жаркий летний день, полный шума и запаха еще молодой, свежей листвы.

Инга пересекла широкий Университетский проспект, вышла на тихую, тенистую улицу Суворова и неторопливо двинулась к центру города. На свою основную работу она уже не пойдет. Во?первых, рабочий день кончается, а во?вторых, там все знают, что она сегодня принимает зачет, и ее все равно не ждут.

Основным местом работы Инги была НИИЛ – научно-исследовательская лаборатория медуниверситета. Преподавание было лишь подработкой, весьма удачной во всех отношениях. Во?первых, дополнительный заработок, во?вторых – очень полезная дополнительная нагрузка мозгам, а в-третьих, тесное общение со студентами отлично закаляло характер…

Сегодня ее не ждали не только на работе, ее не ждали нигде. Аля уехала на дачу к Ангелише, дом пустой… Эти двое наладились смываться на дачу каждую пятницу. Все никак не оставят надежду «поженить детей».

О будущем совместном семейном счастье Боба и Инги Аля с Ангелишей мечтали еще с тех пор, когда их дети ходили в школу. Сами дети об этом знали. Эта идея хоть и не вызывала у них восторга, но и не отвергалась категорически…

Инга, конечно, мечтала о любви и принце на белом коне, но ни кони, ни принцы поблизости не водились, а думать о будущем все-таки приходилось. Если, в конце концов, ее будущее не с принцем, а с Бобом, почему бы и нет?.. Хотя Боб и бывает порой невыносимо вредным…

Толстокожий и неромантичный Боб любовь презирал, любовные романы, которые подсовывала ему Ангелиша, с отвращением отбрасывал и хватался за очередной детектив. Но он с детства был очень практичен и считал, что если все женятся и ему тоже когда-нибудь придется, то Инга годится в жены, несмотря на то что порой бывает дура-дурой…

Но жизнь, как это часто бывает, разрушила все матримониальные планы. В восьмом классе Инга неожиданно переросла Боба на полголовы. Это страшно его уязвило, он стал комплексовать и держаться от Инги на расстоянии, а потом заявил ей, что никогда не женится на такой дылде, и пересел от нее на другую парту. Инга хотела было ответить, что это она никогда не выйдет замуж за такого недомерка, но все-таки сдержалась, пощадила мужское самолюбие…

Боб после этого развил бурную ухажерскую активность, наверное, чтобы самоутвердиться. Волочился то за одной девчонкой, то за другой, и в их классе, и в параллельных. И до сих пор не унимался, что очень огорчало Ангелишу…

Ангелиша и Аля, несмотря ни на что, упрямо надеются породниться, поэтому освобождают территорию. Им кажется, что природа все-таки возьмет свое и, имея под рукой две пустые квартиры, Боб и Инга начнут активно сближаться, физически любить друг друга и в конце концов исполнят заветное желание своих мамаш – возьмутся за руки и двинутся в сторону ЗАГСа, а потом начнут плодиться и размножаться. И наступит счастье, «будут плыть в небе радуги, будут жить внуки-правнуки»… Еще Ангелише и Але кажется, что они очень тактично скрывают свои тайные замыслы, но все их детские секреты шиты белыми нитками… И надеются они зря, потому что Боб, кажется, влюбился всерьез…

Последней жертвой Бобова донжуанства стала Люда Ельцова, лаборантка, работающая с Ингой. Людочка была хорошенькой и забавной девчонкой с ореолом золотистых волос вокруг детского личика, с большими светло-карими глазами. Боб познакомился с ней, когда однажды, по просьбе Али, завез Инге забытые ею ключи.

Боб тогда впервые явился к ней на работу, как-то просочился сквозь вахтерский кордон – а он это умел! – и восседал на Ингином месте, с любопытством глазея по сторонам. В этот момент и появилась Людочка Ельцова, вернувшаяся со станции переливания крови с экспериментальным материалом.

Инга в одном из своих исследований использовала эритроцитарную массу, остающуюся после получения плазмы из донорской крови. Эту массу ей выдавали на станции переливания крови, за ней-то обычно и приходилось посылать лаборантов.

Людочка смутилась, увидев незнакомого молодого человека, а у Боба сразу загорелись глаза. Правда, он слегка побледнел, когда лаборантка стала перекладывать из сумки в холодильник пластиковый пакет с темно-красным содержимым – Боб с детства боялся крови. Но как только холодильник захлопнулся, он сразу воспрянул духом.

Инга ненадолго убежала по делам, оставив гостя на Люду, а когда вернулась, Людочка уже поила Боба кофе, тот что-то рассказывал, а она смотрела ему в рот, улыбаясь, краснея и повторяя время от времени:

– Супчик!