Я твоя проблема!

– Садись.

– А ты не замерзнешь? – я с опаской покосилась на его футболку, все-таки не лето на дворе.

– Переживаешь? С чего бы, а?

И тут же, не дав произнести мне возмущенных слов.

– Не замерзну, я же маг огня, и в отличие от тебя легко умею управлять температурой своего тела.

Я просто дара речи лишилась! Вот нахал, я между прочим тоже маг огня, ну да мерзну иногда и что? Особенность у меня такая может быть, никогда не умела сама себя согревать. Сидела и слова подбирала, чтобы все возмущение свое излить. Подбирала, подбирала, увидела смеющееся лицо Тима и поняла, что он специально меня заводит. А я вот не поведусь, я же умная! Расхохоталась сама, снова задирая голову к небу. Воздух чистый и такой прозрачный, что каждая звездочка четко видна.

Тим улегся на крышу, вытянув длинные ноги и по наглому устраивая свою голову у меня на коленях. Сидим мечтаем, и вдруг Тим спросил.

– Ди, а что ты знаешь о Темном Боге Сате?

Я пожала плечами, перебирая руками его волосы. Надо же было чем-то руки занять. На прятать же их в карманах!

– Ну, это Бог холода, уничтожения, смерти, зла… Продолжать?

– Не надо. Задумывалась ли ты, что истинному Богу не нужна смерть, кровь, страдания? Знаешь ли ты как ему важно было, чтобы его полюбила Светлая?

Тим надолго замолчал, а я сидела и боялась пошевелиться, боясь спугнуть то взаимопонимание, которое сейчас было между нами.

– Богиня света была богиней радости, веселья, любви и женской красоты. Когда Сат увидел ее, он воспылал к ней ненавистью, потому что вокруг нее всегда струился свет, играла веселая музыка, звучал смех. Она никогда не была одна, принимая поклонения своей красоте как данность. Сат заточил Богиню в магическую клетку, подчиняя ее своей воле, заставляя быть с ним, не разрешая ей общаться с кем-нибудь еще. Он думал, что это убьет ее, но на самом деле он просто хотел, чтобы она замечала только его, разговаривала только с ним, была только его. Он не хотел делиться ей ни с кем.

– Зачем ты это рассказываешь мне, Тим?

– Ди, я понимаю Сата, как никогда. Смотрю на тебя и понимаю, что не хочу делится тобой ни с кем. Ты только моя! Иногда я мечтаю закрыть тебя в эту клетку и сидеть возле нее неотлучно.

– Как же Сат смог заставить влюбиться в себя Богиню? – мой голос дрогнул, в клетку я не хотела, как не хотела быть чьей-то зависимостью.

– Сат отпустил ее в цветущие сады и принял решение умереть, потому что мир без нее ему уже казался не живой. Он потерял интерес к существованию, а Богиня, которая не любит его ему тоже была не нужна, он хотел большего. Он хотел ее душу. Богиня, поняв, что свободна, принялась вести прежний образ жизни, но что-то в ее жизни теперь не хватало. Не было разговоров с Сатом, не было его взглядов, не было его силы. С каждым днем ей становилось все тоскливее и тоскливее: расхотелось смеяться, поклонники раздражали, веселый смех заставлял ее оглянуться в поисках Темного Бога. Теперь она мечтала о нем, но пойти к нему ей не позволяла ее гордость.

– Они же встретились, я помню…

– Да, их встреч произошла случайно, приблизительно как у нас с тобой, ну, когда ты головой ударилась и твои мозги наконец встали на место, то есть я очень надеюсь, что встали на место, – поправил себя Тим.

– Светлая Богиня мчалась на лошади быстрее ветра, в последнее время только скорость заставляла ее забыть о чувствах к Сату, а Сата в это же время вызвал к себе его отец. Их кони столкнулись на полном ходу. Сат выскочил из портала, а Богиня не смогла затормозить. Очень надеюсь, что, когда она упала с лошади, она так же как ты хорошенько ударилась головой. Потому что, когда она открыла глаза и увидела Сата их губы встретились, ну и прочая ерунда дальше пошла, – прервал Тим, увидев мой заинтересованный взгляд.

– К чему я это тебе сейчас рассказываю, Ди? Да к тому, что от судьбы не уйдешь, ты по рождению принадлежишь мне, а я – тебе. И Богиня тогда поцеловала Сата первая, кстати. Может повторишь ее подвиг?

Я возмущенно вскочила, сбросив голову Тима со своих колен.

– Да ты мне просто зубы заговаривал! Ты….

Тим захохотал так, что кажется крыша затряслась.

– А что ты уши развесила про всякие романтические дебри. Вот девчонка совсем, все в сказки веришь!

– Знаешь что…

Я развернулась и направилась к выходу.

– Только все испортил, придурок…

– Переночевать-то пустишь?

Я фыркнула.

Каникулы пролетели стремительно, как один день. Мы с Тимом стали практически неразлучны, у нас даже выработался режим дня. Утром тренировки, теперь я четко была уверена, что в этих состязаниях мы победим обязательно, потом каждый что-то читал, просто валяясь на кровати, затем мы шли куда-нибудь гулять, болтая по дороге обо всем. Вечера тоже проводили как хотелось, иногда я наигрывала на гитаре, иногда он, а я подпевала. Однажды я показала ему танец огня. Тим все-таки не такой гибкий как я, и когда он старался повторять движения, я умирала со смеху, а Тим злился до огня в глазах. Но я уже научилась гасить его огонь, как, впрочем, и он мой. Я тоже злилась: терпеть не могу его насмешки и намеки на двусмысленные обстоятельства.

Представляю, что думает вся общага, зная, что Тим поселился у меня. Кстати, в этот четверг к Тиму приходили гости, чуть не померла от смеха. Рассказываю подробно. Валяемся мы такие на кровати, я просто рисовала, Тим читал, раздается стук в дверь. Так как все-таки комната моя, то на правах хозяйки пошла открывать, хотя на самом деле Тим просто лентяй и не соизволил оторвать себя от подушки. Открываю, а там… А там, хм, Лиза собственной персоной, вся такая красивая, красивая, зеленый цвет ей очень идет, рыжие волосы свободно струились по плечам. Короче, видно. Что ко встрече готовилась. Сравнила ее и себя, н-да сравнение явно не в мою пользу: растрепанная, непослушные пряди выбились из хвоста, в теплой рубашке Тима, просто она уютная такая, большая и когда лежишь, даже ноги в нее засунуть можно, и вообще я ведь дома как-никак, кому не нравится, может сразу за дверь идти. На ногах толстые носки в виде таких миленьких оранжевых жирафов.

Предупреждать же надо, что в гости идешь, я бы тоже чего-нибудь такого этакого одела.

– Ты к Тиму? – спросила Лизу и увидела ее злой прищуренный взгляд.

– Да. – сухо так, серьезно. Смотрю, руки в кулачки сжимает, в глазах море ненависти плещется. Что я ей сделал? Не пойму.

Пропустил вперед, проорала Тиму.

– Тим, тут к тебе пришли, чайник ставь.

И пошлепала к своей кровати.

Тим вообще любитель ходить полуголым, это я заметила в первый же день. Ходит босиком и в одних штанах и не холодно ему совсем, завидую по-хорошему. Я вот без тепла и солнца чахну. Короткий день и дожди убивают во мне радость, а Тиму хоть бы хны.

Тим лениво прошёл мимо меня, на ходу толкнув на кровать. Но мы это уже проходили, поэтому с лёгкостью уклонилась и постаралась отвесить пинок. Тим тоже знал мои навыки, так что резво так выскочил к Лизе.

Услышала, как Тим поперхнулся, что он там слюни уже пускать начал на Лизу и проглотить не может?

– Лиза? – удивленно так произнес, я даже поверила. – Какими судьбами?

– Тим, мы можем поговорить?

Голос у Лизы низкий, с хрипотцой, хочется слушать и слушать, а еще лучше сразу со всем соглашаться. А Тим все-таки хам. Оперся в своей излюбленной позе о косяк, навис над бедной девушкой и так раздраженно как рявкнет ей в лицо.

– Лиза, о чем еще-то разговаривать? Кажется, обо всем поговорили!

– Ну, если ты хочешь, чтобы все слышала она, то я скажу здесь.

И голос у Лизы теперь был тоже не совсем ласковый, угрожающий такой голос. Прямо интересно стало, что же я ещё о Тиме такого не знаю.

– У меня нет тайн от моей невесты, говори, – усмехнулся Тим.

– Хорошо. Тим, когда я была твоей девушкой, а это было очень долго, пять лет.

Слышу, что говорит специально для меня, носки подтянула, и подошла, встала возле Тима и тут же была прижата сильной рукой к твердому боку. Лиза кинула недовольный взгляд сверху. Я мелкая, головой в подмышку ему упираюсь, Лиза крупнее, да и выше, вот и смотрю на всех снизу-вверх.