– И правда, – он удивленно посмотрел на миску, – я и не заметил.
Я достала из мешка с продуктами соль.
– Знаешь, как у нас говорят? Утро вечера мудренее, – я протянула ему солонку.
Он поджав губы покачал головой.
– Для тебя ничего не значит, то что мы были вместе? – он горько улыбнулся и нервно взъерошил пятерней волосы, – я себя ощущаю на месте моих женщин, это они задавали такие вопросы, а сейчас, вдруг, такие вопросы задаю я.
Он сжал кулак так, что ложка, которую он держал, согнулась.
Я прикусила губу и положила руку поверх его пальцев. Они дрожали.
– Ян…
– Я даже не знаю, что делать. В обращении с женами есть правила, в обращении с любовницами, тоже есть правила, а ты оказываешься вне всяких правил. А я настолько не хочу тебя отпускать, что готов схватить в охапку и унести отсюда как можно дальше.
– Ты все-таки хочешь чтобы я приняла решение прямо сейчас, – я укоризненно покачала головой.
– Да, иначе прямо тут с ума сойду, – кивнул он.
– Это нечестно, – возразила я, – разве я требовала от тебя что-то? Ты сейчас ставишь мне ультиматум уговаривая остаться. Не дав ни единого шанса на возвращение домой. Ян. Разве это честно, вот так манипулировать любовью?
Он молча выбрался из-за стола и взял рюкзак. Я снова взяла в руки кружку отвар уже остыл и пальцы не согревались, а пожалуй, охлаждались. На Яна я не смотрела, и так было ясно, что он сейчас выйдет из комнаты и наверное совсем уйдет, или ляжет спать где-нибудь отдельно от меня.
Но он, вместо того чтобы уйти, достал спальники, кошму, и расстелил их в свободном углу.
– Обрадовалась, – хмыкнул он в ответ на мой удивленный взгляд, – спать марш, пожалуй, один шанс я тебе дам, чтоб все было справедливо, но о большем не проси. Я не собираюсь оставаться без тебя.
Я уже было открыла рот, чтобы возмутится подобным диктатом. Но потом до моей головушки дошло, что он, очень дипломатично, не дал нам поругаться.
– Хочешь, я что-нибудь почитаю? – предложила забираясь рядом с ним в спальник.
– Да. Хочу, – Ян с любопытством разглядывал как я запускаю « читалку» в телефоне. Потом отодвинул мою руку и прижал пальцы к экрану сдвигая текст.
– Это называется «скроллить» – пояснила я, – от английского «scroll» – прокручивать. Ладно, давай начнем.
Я откашлялась и стараясь максимально точно переводить прочитала первые строчки эпиграфа к «Трудно быть богом»:
– «Должен вас предупредить вот о чем. Выполняя задание, вы будете при оружии для поднятия авторитета. Но пускать его в ход вам не разрешается ни при каких обстоятельствах. Ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли?»
Читала я всю ночь, на мои робкие попытки лечь спать, Ян уговаривал:
– Ну еще чуть-чуть, интересно.
И я читала, переводя на ходу, поясняя, рассказывая, объясняя. В какие-то моменты Ян вставал и ходил, внимательно слушая.
– Ох, все, – я зевнула дочитав последние строки, – давай уже спать.
– Давай, – он потряс головой и притянул меня к себе.
– Инь, – спросил он, перед тем как заснуть, – а вот то, что ты мне читала это правда?
– Это не документальный текст, а просто художественный, история для развлечения, – я снова зевнула.
– Интрига очень хорошо показана, – сонно пробормотал Ян, – вот бы у нас на учебе такие наглядные примеры рассказывали.
Проспали мы долго, наверное больше суток, но из-за отсутствия окон время дня было неизвестно.
Все так же ровно горел зеленоватый свет. Я нехотя вылезла из спальника, сходила в «каюту» приняла душ, вернулась обратно в «кухню» Ян все еще спал. Я не выдержав гнетущей тишины негромко включила почти классику :«краш – пропеллерхэд» и, пританцовывая, начала готовить нехитрый завтрак.
– Какое очаровательное зрелище, – проснувшийся Ян лежал, подложив мой спальник вместо подушки и закинув руки за голову, и с улыбкой разглядывал мои «па», –знаешь, мне нравится просыпаться на кухне, такие зрелища не годится пропускать мимо глаз.
– Завтрак почти готов, – я развернулась к нему, подмигнула и приглашающе махнула рукой в сторону стола, – душ здесь весьма неплох, только температура не регулируется. Ты как раз успеешь к тому времени как все будет готово.
Он с неохотой поднялся.
– Завтракаем и идем дальше изучать тут всё?
– Ага, – улыбнулась я.
Ян неодобрительно покачал головой, вздохнул, но говорить ничего не стал
Глава 14. Загадки
– Не нравится мне этот разлом, – нервничая ворчал Ян, – и лезть через него не нравится.
Мы, как планировали, кинули «кошку» и натянув веревки перебрались на другую сторону разлома.
– Если там что-то есть, может, мне стоит отправиться с тобой, в твой мир? – Ян на ходу нажимал замки дверей, на секунды задерживаясь, чтоб оглядеть каюты.
– Я бы с радостью, но думаю, ты там не сможешь, – честно призналась я.
– Вот как, и почему же? – Ян остановился посреди коридора насмешливо глядя на меня, – хотя понимаю. Для твоего мира я вопиюще необразован.
Кажется, назревает очередной спор.
– Не в этом дело, – я положила мешок с запасными веревками на пол, – образование ты сможешь получить, я в этом не сомневаюсь, даже вуз сможешь закончить. Это на самом деле не слишком сложно. Примитивно, если что-то не поймешь, то выучишь наизусть.
– Так, тогда по каким параметрам я не подхожу? – Ян подошел ближе ко мне.
– Здесь ты посол. Пусть младший, а там. Я с трудом представляю кем ты сможешь быть там. Учить фехтованию или выездке, после того как был одним из первых лиц государства? Да даже заниматься научной деятельностью. У нас это называется дауншифт – когда человек с высокой должности уходит, на более простую. Ты провозишься с этим год – два – три, а потом поймешь, что поступил неправильно. Недовольство выльется в конфликт. С собой, с окружающим миром.
Ян сосредоточенно нахмурившись внимательно слушал.
– Ты говоришь о том, о чем я даже не думал.
– Дальше, наши технологии, ты не сможешь перекинуться в горга, ты не сможешь летать. Простое посещение врачей? "Ой, у вас тут чешуйки, гидрокортизоном помажьте". Скорее всего твой организм отличается от стандартного у нас. Если твои способности заметят, то за тобой начнется охота. Бандиты какую-нибудь наркоту через границы таскать. Спецслужбы, военные узнать, а как ты устроен и вдруг на твоей основе можно сделать суперсолдата. Уж, прости, я не желаю, чтоб моего любимого мужчину загоняли как дикого зверя.