Голоса поместья Хэллоуэй

Сара провернула ключ и дверь распахнулась.

Тем временем на улице Сэйнт-Савиурс-роуд, Рединг

Середина июля выдалась особенно дождливой. Практически каждый день тротуарные дорожки покрывались скользким глянцем небесного происхождения и не успевали просыхать. Местные жители даже пошучивали, мол, скоро сама Темза станет притоком Кеннета.

Но, несмотря на все проделки погоды, город бурлил жизнью: любители музыки собирались с разных уголков страны, чтобы посетить знаменитый джазовый фестиваль; вечерами деревенские пабы забивались под завязку и не бронировали столы.

Помимо меломанов Рединг притягивал туристов своим очарованием – природная красота Беркширских холмов влюбляла с первого взгляда, заставляя безропотно отдавать свою душу. Коттеджи с соломенными крышами окунали в историческое прошлое Англии, когда прихожане спешили по вымощенным улочкам в церковь святого Лаврентия, а высокородные паломники посещали стены Редингского аббатства.

И даже те, кто терялся в уединении, десятки раз становились свидетелями жизни: поезда пронзительным стуком колес рвали безмятежную тишину, напоминая, что она не останавливается ни на минуту – как сердце разгоняет кровь по организму.

Рединг и был сердцем Беркшира.

Но жизнь Шерон Прескотт едва ли подходила под описание безмятежности. Она работала няней по вызову сразу в нескольких семьях, а это та еще задачка – совместить расписания. Тяжелее всего приходилось, когда одна из семей срочно просила изменить график, как это произошло сегодня.

Сесилия Эклтон, всегда приветливая и приятная в общении мама малышки Эшли, просила выйти на работу. Что-то, о чем Шерон тактично не стала уточнять, произошло в их семье и требовало личного присутствия за городом. Няня была честна с собой – позвони ей напыщенный мистер Эклтон, и она бы притворилась занятой. Но Сесиль была другим человеком – открытым, душевным. Таким тяжело отказывать.

И вот, кутаясь в теплое кашемировое пальто, немолодая Шерон торопилась к маленькой девочке.

Она свернула на безлюдную Сэйнт-Савиурс-роуд, чтобы срезать путь, когда на дне ее сумочки ожил мобильный телефон. Немного покопавшись, женщина выудила старенький блэкберри и ответила на звонок.

– Слушаю, Сесилия? – Шерон давненько мучила одышка, но она тщательно пыталась ее скрыть, отводя динамик в сторону во время ходьбы.

– Миссис Прескотт, вы далеко? Мы опаздываем, нам нужно выезжать.

Шерон догадалась, что рядом стоит Брентон и постукивает носком своих лакированных ботинок.

– Я в десяти минутах от вас. Скоро буду!

– Превосходно! Тогда мы выезжаем. Эшли играет наверху, я попросила ее никуда не выходить до вашего прихода. Ключ оставлю в вазоне у крыльца. Увидимся вечером!

– Хорошей дороги, миссис Эклтон!

Шерон вот уже который раз задавалась вопросом, почему не взять ребенка с собой. Но после некоторых раздумий приходила к выводу, что место, куда направляется чета Эклтон, совсем не подходит для маленьких девочек.

Завершив звонок, она открыла сумочку, чтобы убрать телефон, и не заметила, как на высокой скорости на улицу выехал велосипедист. Юный Айк Иден, увидев перед собой женщину, попытался резко затормозить, но недавно прошедший дождь сгладил дорогу и тормоза не сработали.

– Мадам! – крикнул он, отчаянно нажимая рулевой звонок, но женщина была увлечена своими мыслями и не слышала его.

Дернув руль в сторону, он практически увернулся, но в последний момент мокрый асфальт сыграл злую шутку, и Айк на полном ходу врезался в Шерон.

Женщина собиралась убрать телефон, когда почувствовала удар и упала на землю. Она наблюдала, как летит и приземляется ее сумка, из которой тут же вываливается все содержимое. Саму ее настиг шок, а затем и острая боль в ноге. Шерон потянула подол юбки и стала свидетелем того, как быстро опухает голеностоп.

Шоркая ногами, к ней ковылял парень. Оглядев результат столкновения, он стянул с головы шлем и незамедлительно вызвал скорую.

Только в больнице Шерон опомнилась, что так и не добралась до работы, и представила, как маленькая девочка, должно быть, напугана.

Она в панике начала звать медсестру, чтобы та вернула личные вещи. К счастью, телефон был цел, и Шерон быстро набрала работодателям. Но ни Сесиль, ни ее муж не отвечали, вызов постоянно уходил на голосовую почту.

Поместье Хэллоуэй. Наши дни

– Так, друзья, проходите. Сейчас найдем место, и я покажу вам планировку дома! – Сара оставила владельцев позади, а сама пошла по коридору, заглядывая то в одну дверь, то в другую.

Сесилия и Брентон замерли у входа и огляделись по сторонам.

– Похоже, ремонт займет уйму времени и средств! – печально вздохнул мужчина.

– Нашла! Идите сюда! – голос Сары раздался издалека, и Сесиль двинулась на него.

– Эта зала отлично сохранилась. Думаю, здесь мы и обсудим последние детали.

Сесиль вошла в просторную комнату и почувствовала неимоверную тоску, сковавшую грудь. Она оперлась на стену, обитую темными деревянными панелями, и глубоко вздохнула. Казалось, она перенеслась на сотню лет назад, когда запах свежего дерева стоял повсеместно.

– Вы тоже чувствуете? – еле слышно произнесла она, но Сара и Брентон лишь пожали плечами.

Они не понимали, о чем идет речь, и были заинтересованы лишь в формальностях этой встречи.

Сесиль немного отдышалась, привыкнув к новым ощущениям, и принялась исследовать убранство комнаты. Она была визуально разделена на две зоны витыми дубовыми колоннами, подпиравшими высокие потолки. В одной из них стоял запылившийся диван оттенка бордо, перекликавшийся цветом с выцветшим ковром. Рядом с диваном ютился миниатюрный медный столик, куда приносили почту. Наверняка здесь сидели дамы, наблюдая за тем, как играют дети по соседству.

В том, что это – детская зала, у Сесилии не было сомнений. У дальней стены располагался большой открытый камин, украшенный по верхней линии каменными изразцами, в орнаментах которого застыли цветы и маленькие птички. Над камином остановили свой ход позолоченные часы в форме королевской кареты, а большое прямоугольное пятно шептало грустью об искусном полотне, некогда прикрывавшем его наготу. Рядом с камином позабытыми остались лошадка-качалка и еще несколько игрушек – обезьянка и собака, заботливо усаженные на детский стульчик.

Сесиль подошла к камину и подняла с пола старую деревянную куклу в потрепанном платьице.

«У них тоже была дочь», – подумала женщина и, мучаясь переживаниями, вновь проверила телефон. Сигнал так и не появился.

Сара шуршала чертежами с планом поместья, разворачивая их на небольшом столике.

– Сесилия, Брентон, взгляните. Наш специалист оставил свои пометки. Назначение некоторых помещений очевидно, но в вашей власти сделать так, как посчитаете нужным.

– Да-а, – протянул Брентон. – Здесь нужно менять не только ворота!

– Это правда, – согласилась Сара.

– Скажите, за сколько мы могли бы продать это место? – мужчина почесал подбородок.

Агент неуверенно переводила взгляд с Сесиль на ее мужа и обратно, словно подбирая слова:

– Не уверена, что вы сможете его продать.

– Это еще почему? – возмутился Брентон.

– Это указано в договоре наследования: поместье может передаваться только по женской линии в вашей семье. Помимо прочего… – она опустила глаза в бумаги.

– Сесси, кто та женщина, что завещала тебе эту рухлядь? – бросил он супруге, но Сесиль лишь пожала плечами в ответ.

– Что вы имели ввиду под «помимо прочего»? – он снова вернулся к агенту.

Сара откашлялась.