Нея с острова Пирит
Пересев с вертолёта на байк, что он арендовал неподалёку от взлётно-посадочной площадки, Крис направился по давно знакомому и изъезженному маршруту, намереваясь первоначально заглянуть в свой дом, чтобы оставить небольшую сумку с вещами, взятыми на пару дней.
Алекса тем временем не знала, куда пропал старший брат, но втайне догадывалась. Злилась ли она? Также, как и прежде, сильно и пылко. Но что она могла поделать с Кристофером, неужели она могла бы его остановить, идя напролом? Тут нужен особый подход и тактика. Она избавится от назойливой девчонки, и точка.
Алекса собиралась отправиться в аэропорт, чтобы выяснить, каким рейсом улетел один пассажир. Беседа с водителем такси не клеилась. Девушка только сильнее раздражалась и внутренне возмущалась, что ей попался такой приставучий обслуживающий персонал. Она никогда не говорила таксистам своё впечатление о поездке вслух: за неё говорили её глаза и сжатые губы, и низкая оценка в приложении.
На Пирите уже смеркалось, когда как в Париже ещё ясно виднелись лица прохожих. Разница между часовыми поясами была всего час, и на Пирите время было более позднее, чем в Париже.
Алекса подошла к стойке информации в Шарль-де-Голль, надеясь, что Кристофер выбрал для перелёта ближайший к его адресу аэропорт. Она не ошиблась, но сотрудница аэропорта, сидящая за стойкой, никак не желала облегчать ей задачу и помогать.
– Если вы сейчас же мне не скажете, в какую страну отправился этот человек, вы потеряете свою работу, – начала угрожать медленным тоном Алекса, цедя слова с серьёзным выражением кукольного личика. – Вы знаете, кто такие фон Лихтенвальды? Так вот, меня зовут Алекса фон Лихтенвальд. – Для достоверности девушка всунула свои водительские права работнице аэропорта прямо под нос, тыкая им из стороны в сторону. Когда этот жест заметили охранники, они начали наблюдать за происходящим с опаской. Ни в чём невиновная девушка недоумённо взирала расширившимися глазами то на документ, то на его обладательницу, нарушающую покой в общественном месте.
– Я впервые слышу эту фамилию, мисс… фон Лихтенвальд, – старалась спокойно отвечать работница, краем глаза поглядывая на охрану у раздвижных автоматических дверей входа. – Но, я вам ещё раз повторяю, мисс, я ничего не смогу сообщить об этом человеке, так как это является конфиденциальной информацией и законом аэропорта. Нарушив закон, я ставлю себя и упомянутого пассажира под угрозу уголовной ответственности. Вы понимаете? Я могу сообщить личные данные только уполномоченным органам власти и полиции. Мисс… что вы делаете?
Алекса не слушала эту дуру и набирала какой-то номер в своём телефоне, демонстрируя собеседнице истинное презрение и обещание скорой расправы.
– Вы являетесь сотрудником органов, мисс? Если бы вы предоставили мне какую-то информацию, или подтверждающий это документ, тогда я бы смогла вам рассказать, куда отправился мистер… – девушка испуганно наблюдала за действиями рыжеволосой бестии по ту сторону стойки.
Алекса, довольная произведённым эффектом, осмотрелась вокруг себя, и, заметив пристальный взгляд двух охранников, перевела злобный взгляд на собеседницу:
– Вы что, дали им какой-то свой сигнал? – злобно процедила она.
– Что? – сначала не совсем поняла вопроса девушка, но, догадавшись, что Алекса говорит об охране, поспешила её успокоить: – Нет, вовсе нет. Я не вызову охрану, пока не увижу для этого веского повода. Вы же не хотите, чтобы мы применяли силу, мисс?
– Ты мне угрожаешь? – Алекса расхохоталась, демонстрируя идеальные белоснежные зубы оппонентке. Та сочла нарушительницу дочерью какого-нибудь высокопоставленного богача. Обычно именно дети таких людей ведут себя подобным образом.
– Я и не подумала бы, мисс, но как я уже вам сообщила, я могу предоставить информацию лишь в том случае, если вы…
– Мой отец владеет половиной акций этого захолустья, – и Алекса многозначительно обвела взглядом высокое большое здание аэропорта, для наглядности подчёркивая движением рук его стены и полоток. – И если ты не скажешь, куда улетел его сын, я тут же позвоню ему и сообщу, что, – Алекса уставилась на бейдж на груди работницы, – некая мисс Хелен Вьен, не говорит, где его сын. Это вопрос жизни и смерти, дорогуша, и если…
– Постойте! – перебила её раскрасневшаяся от накалившегося испуга собеседница, страшась лишиться хорошего места работы и получить вдобавок охапку проблем. – Я вам скажу. Только прошу, не звоните никуда.
Алекса молча кивнула, улыбнувшись ей с настороженным видом.
– Мистер фон Лихтенвальд улетел несколько часов назад по данному маршруту, – принтер начал печатать какую-то бумагу, и Алекса, довольная, на носочках стала пытаться подглядеть за стойку. Хелен Вьен протянула ей бумагу. – Вот. Там вся информация о перелёте вашего брата. Это всё, мисс? Я могу вам чем-нибудь ещё помочь?
– Чем ты можешь мне помочь? – презрительно фыркнула Алекса, разглядывая с живым интересом распечатанный текст. Она удалилась подальше, не сказав спасибо и не попрощавшись, под удивлённый взгляд сотрудницы аэропорта.
– Ненавижу француженок, – прошипела себе под нос Алекса фон Лихтенвальд. – Напыщенные идиотки без маникюра и чувства стиля. И это притом, что они живут в Париже!
Прохожие туристы удивлённо смотрели на девушку с злобным выражением лица.
Пирит. Вот куда делся братец. Всё так, как она и думала. Чёрт подери! Будь проклята эта подзаборная хиппи!
И она вернулась в такси, поджидавшее её у входа, мечтая о том, чтобы приложить руки к тоненькой изящной шее Неи и покончить с её бесполезным гиблым существованием. Кристофер достоин большего. Она собиралась рассказать отцу о том, что брат сошёл с ума из-за одной никуда негодной девицы с острова, и ожидала соответствующую реакцию. Вместе они смогут от неё избавиться. Крис не ослушается отца в таком важном жизненном выборе. Он просто не может…
Кристофер не получил ответа, когда постучал в ворота, и он решил позвонить в дом. Вероятно, Нея уже отдыхает внутри, или уснула в гостиной за какой-нибудь книжкой. Свет в доме горел на первом этаже.
Ворота распахнулись спустя пару минут, и Кристофера встретила не Нея, как он ожидал, а пара пожилых людей. Мужчина и женщина смотрели на позднего гостя с недоумением, ожидая, когда тот представится.
– Добрый вечер, – поторопился поздороваться вежливо Крис, внутренне огорчившийся, но взявший себя в руки. – Вы, вероятно, родители Неи. Я её недавний знакомый, и меня ещё не представили… меня зовут Кристофер. Я бы хотел увидеть вашу дочь.
– Но Нея, – с переживанием посмотрела на незнакомого юношу мать Неи, Агнес, – Нея покинула остров несколько месяцев назад.
Отец молчал и с любопытством рассматривал незнакомца, испытующе храня молчание. Вот так новость! Ещё один жених объявился! Всех бы чёрт подрал, честное слово! Недовольство мистера Лиама стало просачиваться наружу, и Кристофер уловил, когда это произошло, флёр враждебности со стороны мужчины, поспешив исправить напряжённое положение:
– Вам, наверное, интересно узнать больше подробностей о том, кто я. Не бойтесь, я не бывший или настоящий муж Неи, и точно не жених. Мы просто общались с вашей дочерью какое-то время, и…
Агнес с укором глянула на мужа, поняв, что молодой человек невольно начал оправдываться из-за злобного взгляда Лиама:
– Проходите же в дом, Кристофер! Обсудим всё за чашечкой чая или кофе. Что предпочитаете? Я миссис Розенбах, но вы можете звать меня просто Агнес, а это мой муж, Лиам. Отец Неи.
Кристофер спокойно кивнул, сообщив:
– Я знаю. Нея как-то упоминала ваши имена.
– Что ещё вам говорила моя дочь? Я это так, чтобы сразу знать, – издевательски протянул отец Неи с хищной ухмылочкой.
– Что её отец ненавидит всех парней, ошивающихся вокруг неё, – не глядя на мужчину, покорно пропел Кристофер, перенимая стиль общения старика.
Мистер Лиам хмыкнул, слегка удивляясь, что это высказывание не вызвало у него должного сопротивления и ненависти. Парень был хорош, но кто он, чёрт возьми, такой, и откуда взялся на их бедные головы?
Невольно мужчина вспомнил о конверте с письмом для дочери, и об указанных на нём инициалах. К.Ф.Л.
– Погодите, – прежде чем пустить человека в дом, остановил его рукой за предплечье мистер Лиам, – так вы тот самый К.Ф.Л., отправитель письма? Агнес, скажи, откуда было это чёртово письмо, кхм-кхм? – откашлявшись в кулак, он стал ждать ответа от жены.
– Из Парижа, – заявила жена, подтверждая догадки Кристофера о том, что письма Нея никак не могла получить, и что оно находится сейчас у её родителей. – Мистер, как расшифровывается ваше второе имя и фамилия?
– У меня нет второго имени, – тут же сообщил Кристофер. – Моё полное имя – Кристофер фон Лихтенвальд. Всё дело в приставке к фамилии.
– И этот немец, поглядите-ка! – пробурчал отец Неи, неохотно впуская гостя в дом первым, что требовали правила приличия.
– Как интересно звучит! – провозгласила миссис Розенбах, проходя в дом следом за гостем и мужем. – Я заварю чайку, который собрали на нашей ферме. Позвольте извиниться, на нашей ферме в недавнем прошлом… вы же не против подождать в гостиной с моим мужем, мистер фон Лихтенвальд? – Агнес, казалось, пробовала имя этого молодого человека на вкус, произнося его вслух.
– Вовсе нет, – он улыбнулся милой и приветливой женщине. Мать Неи ему начинала нравиться, впрочем, и к отцу он не испытывал неприязни, скорее, мистер Лиам производил на него пока что впечатление забавного ворчуна.
Отец Неи с досадой понял, что жена его вынудила общаться с незнакомцем тет-а-тет, и устало заковылял в гостиную, где потрескивал дровами и угольками уютный камин. На острове стало прохладно, и ближе к зиме дом нуждался в обогреве.
– Красивые картины, – сказал Кристофер, изучив новые экспонаты, висевшие на стенах. Вероятно, мать и отец после уезда дочери изредка перевешивали её работы со старых на новые, поскольку эти он видел впервые.
– Моя дочь рисовала, – с гордостью произнёс мистер Лиам, усаживаясь в своё законное кресло. – Можете сесть на диване, – любезно разрешил гостю он, небрежно махнув на просторный диван из кожи, застеленный большим шерстяным пледом.
– Ваш дом очень уютный и напоминает стиль кантри. Просто, живо и лаконично. Я был впечатлён ещё тогда, когда впервые здесь побывал, – сообщил Кристофер, желая найти подход к ворчливому отцу Неи и тасуя козыри в колоде.
– Интерьером занималась жена, – раздражённо бросил впечатлительный на подобные вещи отец Неи, и Кристофер вновь принял поражение, но не собирался так легко сдаваться. Найти общий язык они успеют. – А вы, собственно, часто здесь бывали? – с предостережением в глазах посмотрел на Криса мужчина.
– Нет, лишь пару раз, когда мы пили чай на кухне с вашей дочерью, – поспешил отчитаться Кристофер, находя протекавший разговор забавным и немного на грани. Он покорялся воле её отца, принимая все оплеухи и атаки с ровной грудью. Мистер Лиам оценил то, как живо отвечает этот знакомый парень Неи, и счёл его дельцем, хотя он понятия не имел, кто незнакомец таков.
– А вот и чай! – в гостиную вернулась Агнес со старинным подносом в руках, освещая комнату женской лёгкостью и непринуждённостью. Кристофер был ей благодарен за этот маленький жест.
Вглядываясь в черты лица Агнес, он стал находить прелестные схожести с дочерью: Нея переняла лучшие черты матери.
Глава 31
– Так Нея не получила моего письма, верно? – уточнил тут же Кристофер, пребывая в нетерпении в силу своего темперамента, когда дело касалось важных для него вещей.
– Пока не получила, – заявил отец Неи. – А что в нём? О чём вы пишете моей дочери? И кто вы такой, позвольте спросить?
– Лиам, прошу! – Агнес предполагала, что вскоре начнут сыпаться бестактные вопросы от любопытного мужа, свирепеющего при виде ухажёров дочери. – Письмо действительно пришло сюда, на наш адрес, но так как дочки уже не было, я перенаправила его по её актуальному адресу, мистер фон…
– Для вас просто Кристофер, не обижайте меня, – улыбнулся молодой человек матери Неи.
– Так вот, Кристофер, – женщина засияла, и новоиспечённый друг Неи вызывал в ней симпатию. – Я отправила письмо Нее в Америку, где она и остановилась у моей сестры. Но позже, позвонив Линнет, я узнала, что Нея уехала оттуда несколько дней назад… вы не поверите, так разминулись. Конечно, сначала стоило ей позвонить и узнать, где же она, но ведь и Нея не сообщала нам, что собирается так быстро уезжать в Париж после окончания курса!
Кристофер пытался переосмыслить полученную информацию, и последнее его крайне впечатлило, сфокусировав заинтересованность на сказанном в конце:
– Куда? В Париж?
– Да, в Париж! Она собралась учиться очно-заочно и искать работу! – любезно выложила всё как на сервировочном блюдце мать Неи.
Отец девушки только и делал, что качал головой. Его вопросы были нагло проигнорированы и перебиты какой-то бессмыслицей.
– А разве она вам не говорила? – уточнила женщина, но чуть подумав, закивала: – Ах, да, конечно! Если бы вы могли связаться с моей дочерью другим способом, стали бы вы посылать ей письмо в наше-то время…
– К моему огорчению, я не успел взять контакты вашей дочери, и не оставил ей своих. Но я бы хотел их получить сейчас, если можно. Я готов ответить на все ваши вопросы, мистер Лиам, какими бы они личными и провокационными не были. Поверьте, я ничего от вас не скрою.
– У вас не получится что-то от меня скрыть, даже если вы будете очень усердно пытаться это сделать, – ухмыльнулся довольный мистер Лиам, отпивая из кружки, которую любезно поставила перед ним жена.
Чаёвничая вприкуску с конфетами, они стали беседовать на все возможные темы, в большей степени основанные на допытывании мистера Лиама до Кристофера, ни секунды не робевшего и выкладывающего всё о себе с полной готовностью.
Крис сообщил родителям Неи, что он познакомился с их дочерью этой весной, и изредка встречался летом. Она показалась ему интересной и умной девушкой с талантом к рисованию, и он решил ей помочь с тем, чтобы её картины были выставлены в новой галерее Парижа, что открывает именитый художник Фрэнк Буффало. Мать Неи была поражена, и говорила, что была бы рада такой возможности для своей Неи, и что Кристофер делает поистине доброе дело, помогая ей с этим. Кристофер уточнил, что Нея ещё ничего не знает, и что в письме как-раз говорилось о том, чтобы девушка прилетела в Париж для того, чтобы быть лично представленной художнику, отбирающему коллекцию на зимнюю выставку. Когда отец Неи узнал, что Кристофер просто хочет помочь его дочери начать выставлять картины, он отнёсся к этому вполне ожидаемо, с недоверием и подозрением. Высказав свои переживания по этому поводу, он получил вполне достойный и взрослый ответ:
– Я бы хотел солгать, что Нея мне не интересна ни в каком ином ключе, кроме как в плане сотрудничества на момент моего контракта с художником и его проектом. Конечно, мистер Лиам, вы решили, что я имею на неё определённые виды, романтического характера. Что ж, вы не ошиблись. Ваша дочь действительно в моём вкусе, и я проникся симпатией к ней за то время, что мы общались на острове. Но позвольте сказать откровенно, – произнёс решительным тоном молодой человек, – я бы не стал делать ей подобные предложения из-за моей помощи с выставкой. Только не по этой причине. Да, мои намерения не так уж бескорыстны, и я хотел бы продолжить с ней общаться и иногда встречаться. Но я совсем ничего не знаю о вашей дочери и её планах на жизнь. Ещё сегодня утром я думал, что Нея осталась на Пирите, по-прежнему учится заочно в художественном заведении Франции и занимается фермой, но я ошибался. Выяснилось, что она продала ферму, поступила на курс в Америке и успела его успешно закончить, перешла на другую форму обучения и улетела в итоге в Париж, туда, куда я и хотел её пригласить. Она не рассказывала мне, что собирается это сделать. И пока что ваша дочь для меня весьма мутная и непредсказуемая личность, уж простите, мистер Лиам, миссис Розенбах, – вежливо заметил парень, с удовольствием замечая, как отец Неи внутренне напрягся и нахмурил брови, потирая подбородок. Возмущение достигло его прищуренных глаз, и он решительно проговорил:
– Вы хотите сказать, что моя дочь вас недостойна? Или что она недостаточно соответствует вашим ожиданиям? Или, быть может, уровню, мистер Фихтенвальд как вас там?
Кристофер бросил ему вызов, заставив желать того, чтобы Нея была приоритетной и высоко оценённой в глазах молодого человека, и это сыграло ему на пользу, отец Неи впитывал произведённый эффект как губка.
– Ну как же, – удивился Кристофер, – разве я стал бы прилетать к ней в гости, если бы всё действительно выглядело так, как вы описываете?
– Лиам, перестань сомневаться во всех подряд, это приводит меня в раздражение, – огрызнулась мать Неи, с суровостью глядя на мужа. – Если с прошлым так получилось, это не значит, что все плохие, и что нашей Неи никто не достоин…
– С прошлым? – заинтересовался вкрадчивым тоном Кристофер, окончательно расслабившись в обществе родителей той, которую он так страстно желал сегодня увидеть.
– Никакого секрета для вас тут нет: Нея была помолвлена какое-то время с одним человеком, но помолвка была расторгнута и свадьбы так и не случилось. Приятель её был хорошим и импозантным юношей, но наша девочка не решилась связать с ним свою жизнь.
– Это божье благословение, – умозаключил отец Неи, – я вздохнул с облегчением, когда Нея сказала, что мы больше не увидим этого нахала. Знаете, мистер Фихтенвальд, – мистер Лиам нарочно коверкал фамилию друга Неи. – Он будет ещё наглее и невозмутимее, чем вы.
– Это что, вызов? – уточнил Кристофер.
– Не злите и не провоцируйте меня, – любезно предупредил мужчина, осаждая юного джентльмена из Парижа. – Я человек добрый, но справедливый. А за дочь я готов убить.
– Это чувствуется, – поделился с ним Кристофер, отреагировавший на предупреждение стойко и обыденно, но отдавая этому должную серьёзность. – Нея всегда производила впечатление несокрушимой натуры, что в моём понимании означает сильную защиту, которую она получала от родных и близких на протяжении всей жизни.
– Потому что мой мир – это Нея, и мой долг – стараться защитить её и создать ей благополучие во что бы то ни стало. – Также откровенно делился отец Неи, ненамеренно успокаивая свой пыл и утихая.
– А когда же Нея получит моё письмо? И стоит ли мне этого ожидать? Я оставил в письме свои контакты, и всё же надеюсь, ей удастся со мной связаться. – уточнил молодой человек, допивая чай и невольно посматривая на часы. Время близилось к полночи. В гостиной стоял полумрак, и лишь свет торшера освещал лица слегка взволнованных собеседников.
– Я бы хотела, чтобы Нея прочла ваше письмо прежде, чем вы сообщите ей всё в открытую, – попросила с надеждой мать Неи, очаровательная Агнес. – Мне кажется, она таким образом больше обрадуется и охотнее согласится на то, что вы предложили. Дочь с детства любила необычные способы взаимодействия, и как-то говорила мне, что хотела бы завести тайного друга по переписке.
– Агнес, когда Нея это говорила, ей было восемь лет, – запомнил второй заботливый родитель. – Ты уверенна, что с тех пор она об этом всё ещё мечтает? – он скептически ухмыльнулся, а Кристофер поддержал его лёгкой весёлой улыбкой.
– Как бы там ни было, а возьмите её мобильный номер телефона. – Агнес бегло записала ручкой цифры на маленьком листке бумаги для заметок и протянула гостю. Кристофер с интересом изучил набор цифр, стараясь их запомнить с первого раза, и спрятал листок в кармане штанов.
– Благодарю за то, что потратили на меня своё время в такой поздний час, и за вкусный чай, – Кристофер начал было вставать, как мать Неи запротестовала, качая головой:
– Оставайтесь у нас! Ради бога, уже слишком поздно, чтобы идти по нашим потёмкам на острове!
– Агнес, ты уверенна? – протянул лениво мистер Лиам, нарочито зевая и подчёркивая для гостя свою немереную усталость.
– Я живу не так далеко, но ещё раз спасибо. На этот раз за вашу заботу и гостеприимность, миссис Розенбах.
– Как же, право, вдруг с вами что-то приключится! Недавно на Пирите появилась шайка воров, у соседки украли урожай винограда, и, к тому же, наша Нея часто впадала в неприятные ситуации, не выходя из дома: то на заборе что-нибудь да напишут неприличное, то устроят поджог. Вы разве не слышали?
– Я думаю, кто-то наказывал вашу дочь за её достоинство и красоту, – сообщил ей Кристофер, не улыбаясь.
– Именно потому я и беспокоюсь о Нее, Кристофер. Вы меня понимаете? – отчётливо проговорил мистер Лиам, впервые назвав молодого человека по имени.
– Я ясно осознаю причины вашего беспокойства, и, готов поклясться, будь у меня дочь, я бы мыслил точно также.
– Вы очень приятный молодой человек, и я думаю, у нас нет никаких причин для волнения и страха! Но, прошу, возьмите и мой номер на всякий случай, чтобы если что, вы смогли связаться со мной по сотовому! – Агнес записала и собственный номер телефона, вручая его приятелю дочери, стоящему уже на пороге.
– Я обязательно позвоню вам, если возникнет необходимость, миссис Розенбах. Мистер Розенбах. – Крис и отец девушки одарили друг друга многозначительными взглядами. – Доброй ночи. – И он удалился, оставив за собой ещё много хитросплетений для ночных разговоров родителей Неи.
– А какой у него пиджак! Ты видел, Лиам? – шептала восторженно мужу Агнес, уже лёжа в постели и готовясь ко сну.
– То, что он богач, ещё не показатель, и не даёт гарантий, что этот фон Фихтенвальд – хороший вариант для нашей Неи, – был непреклонен мистер Лиам, но втайне он надеялся, что этот человек не обидит его дочь и не разочарует в конечном итоге его самого. Кристофер за какой-то час расположил отца девушки к себе, невольно вызвав впечатление достойного и серьёзного молодого мужчины с чётким представлением будущего и уважительным отношением к его дочери.
Глава 32
Пирит в это время года не особо кишел жизнью, в отличие от лета, когда Кристофер приезжал отдохнуть. Греция давно стала его излюбленным уголком планеты, и он мечтал о том, чтобы сделать визиты сюда настоящей традицией. До настоящего времени ему не так часто удавалось приезжать: его вечно занимали дела и работа, а непоседливая сестрица часто выбирала для отдыха что-нибудь более экзотическое, предпочитая скромному греческому острову Мальдивы или Сейшельские острова. Кристофер редко путешествовал без неё, сестра ввела это в закон их взаимоотношений, и искренне верила в то, что так будет продолжаться всегда, или пока каждый из них не обзаведётся своей семьёй. Старший брат не очень-то сопротивлялся этим установленным порядкам и условностям, находя компанию сестры чем-то родным и постоянным, даже не глядя на то, что не всегда их поездки проходили гладко и приятно. Алекса любила показать свои клыки и часто портила брату настроение вспыльчивым характером. Непокладистая сестра стала точкой опоры для его налаживания контакта с отцом, которому он так и не покорился полностью, хотя тот долгие годы на этом настаивал. Когда Алекса влипала в какую-то неприятную историю, отец звонил первым делом сыну, а Кристофер спешил его успокоить, что он со всем разберётся. Так они снова начали общаться после пары лет отсутствия какой-либо связи. Старший фон Лихтенвальд не собирался принимать волю сына, хотя и никому не признавался кроме жены, что на самом деле гордится своим ребёнком и тем, чего он достиг в столь раннем возрасте.
– Карл, мой милый, у нашего мальчика своё дело в двадцать пять лет, – твердила ему жена в моменты отцовского отчаяния, когда тот начинал горевать по сыну из-за разлуки и отсутствия тёплых отношений, как когда-то в юности Кристофера. – Ты пришёл к какому-то результату на пять лет позже его: так скажи, почему Кристофер должен во всём слушать тебя? – вызывающе спросила миссис фон Лихтенвальд, но благоразумно поспешила добавить: – Если у него и самого неплохо получается справляться…
– Я не спорю, моя добрая самаритянка, – улыбнулся успокоившийся мужчина жене. Это было пару лет назад, они ужинали в ресторане Лондона, и мать Кристофера решила поговорить об их сыне начистую. – Ты всегда старалась сгладить острые углы в нашей семье, даже когда сама не соглашалась ни с кем из неправых и виноватых. Я знал, что женился на мудрой женщине, но не подозревал, что она станет для меня такой надёжной точкой опоры.
Кристофер и знать не думал, что мать вечно его защищает перед отцом, он всё же надеялся, что тот сам обратит на него должное внимание и примет наконец, как равного себе по значению.
Когда Кристофер шёл по опустошённым улицам острова, что стал у него прочно ассоциироваться с самым прекрасным на земле – женщиной, ему стало некомфортно. Без Неи Пирит выглядел и ощущался иначе. Когда она находилась здесь, все дороги и дома освещались каким-то неистовым тёплым светом. Даже дом Лихтенвальдов становился чуточку лучше, хотя Крис его никогда и не любил. Жилище казалось ему чересчур вычурным и кричащим, и обитель Неи в его глазах выглядела куда приятнее и ближе ему по духу.
