Нея с острова Пирит
Любовь ушла из её жизни, оставив место для лжи и разочарования в тех, кто когда-то притворялся друзьями. Сперва Рита, следом Герман. Боль больно прожгла сердце. Скоро Нея всё изменит, и покинет это место, где ей причинили столько злости. Она вспомнила, что тоже неоднократно ошибалась и делала больно другим людям, но эгоизм в моменты отчаяния взыграл с ней злую шутку.
В тишине ночи синхронно зажигались фонари. Отпив глоток сока, Нея вспомнила, что совсем забыла перезвонить одному предпринимателю, интересовавшемуся покупкой фермы. Оставив еду во дворе, она взбежала по лестнице дома наверх и обнаружила в окне человека, стоявшего возле её ворот. Сперва она решила, что это Герман, но за воротами стоял тот, кто покинул остров месяцем ранее. Кристофер, брат Алексы, поджидал, когда ему откроют. Нея выбросила из головы звонок по поводу продажи и с лихорадочной скоростью стала спускаться по лестнице, едва не споткнувшись. Оказавшись у ворот, она перевела дух и медленно отворила калитку, изучая с удовольствием того, кто за ней спрятался.
– Кристофер, – произнесла она, расцветая подобно цветам в своём саду. Голос её был полон нежности. Он отозвался тёплым взглядом своих глубоких голубых глаз, и в его проницательном взоре Нея прочитала понимание её печали. – Добрый вечер.
Кристофер с лёгкой улыбкой наблюдал за ней, ища все перемены, что он пропустил за время, проведённое в разлуке. От него не утаился тот факт, что Нея была ужасно подавлена и огорчена. Блеск синих глаз куда-то исчез.
– Добрый вечер. Я загляну?
– Конечно, проходи. Я как раз садилась ужинать и мечтала, чтобы кто-то составил мне компанию. Когда же ты вернулся на Пирит? – голос её дрогнул, но она постаралась улыбнуться.
– Неделю назад. Мы с сестрой скоро уезжаем, я собирался забрать её. Знаешь, у Алексы уйма вещей, и она никогда не путешествует в одиночестве.
Они уселись в уютные плетёные кресла. В полумраке ночного освещения и среди стрекота сверчков проглядывались недомолвки и некоторая неловкость момента. Кристофер протянул Нее стакан с соком, за которым следил и своевременно наполнял. Эта забота напомнила Нее собственного отца, ухаживающего за матерью.
Прибежал Чиз. Пёс, кажется, обрадовался появлению старого друга, с которым он и хозяйка провели немало времени во время вечерних прогулок.
– Я совсем забыл, – ухмыльнулся Крис, обрадовавший её своим визитом. Она почти всё время молчала, и в какой-то момент на глазах у неё застыли слёзы. Ей было тяжело притворяться, что с ней всё в порядке, но она была очень рада этой внезапной встрече с Кристофером, своим другом. Его присутствие внушало ей доверие и зарождало мысль, что всё когда-нибудь наладится. Она также остро ощущала, как опасно быть рядом с ним, и с особым упорством одновременно отталкивала его, хоть это и причиняло ей боль.
– Нея? – с лёгким беспокойством окликнул её Кристофер. Он заметил блеск в её глазах, но на этот раз это был блеск от наступающих слёз. – Ты плачешь?…
Нея впервые за долгое время не смогла сдержать накал сильных эмоций, рвущихся наружу словно водопад с высокой каменной горы. Она резко всхлипнула, прильнув к Кристоферу под видом истерики. Театральный жест показался мужчине излишним, он и сам бы обнял её, чтобы успокоить.
– Всё в порядке… просто… всё как-то резко навалилось, знаешь… я… я продаю ферму и…
– Всё хорошо, – Кристофер ласково погладил её по мягким шёлковым волосам, едва ли сдерживая собственное замешательство и чувства, бьющие в голову как дятлы в ствол дерева. Ему стало непросто притворяться спокойным и равнодушным, когда Нея сама бросилась к нему в порыве женского откровения. Нея всё не успокаивалась.
– Я скоро перестану плакать, – пробормотала она, обдавая мужскую шею горячим дыханием. Кристофер на какое-то время перестал дышать. Сдержанность рядом с ней была особенно невозможной. – Я страшно рада тебя видеть, и, видимо, это стало последней каплей в моих попытках держать всё внутри…
Позже истерика Неи полностью спала. Темноволосая красавица отпрянула от Кристофера с покрасневшим лицом и тёмно-синими заплаканными глазами, чувствуя неловкость из-за того, что вывалила на него все свои чувства. Он пришёл к ней явно не за тем, чтобы быть подушкой, в которую можно выплакаться, но раз она почувствовала, что может ему открыться, не является ли это явным доказательством тому, что ему стоит доверять?
Девушка заваривала душистый травяной чай, когда Кристофер сидел с ней на кухне и пытался развеселить её. Впрочем, у него это хорошо получалось, прямо как у настоящего друга.
– Ты не представляешь, как много ты сделал для меня в этот вечер, – призналась ему Нея, отвёрнутая к окну на кухне. Кристофер уследил за её странным взглядом в отражении стекла, но не подал вид, что что-то не так. Он знал, что им лучше оставаться хорошими друзьями, и пришёл только для того, чтобы повидаться. Когда вечер завершится, он покинет её и позабудет о влажных следах её горьких слёз на своей рубашке. Алекса и мама тоже часто плакали, и Кристофер уже не раз имел дело с девичьими слезами. Он знал, когда стоит что-то сказать, а когда лучше промолчать и позволить человеку выплакаться. Нея была так не похожа на его сестру Алексу, но в этот вечер, когда открылась по-настоящему, напоминала ему её как никогда. Всех женщин объединяло одно – тонкая ранимая душа, чем бы она не была прикрыта.
Глава 21
Нея и Кристофер сидели на веранде, наслаждаясь тишиной ночи, которую оба так ценили, и попивая горячий ароматный чай, что она сделала. Красивый сад девушки снова занял Кристофера, и чтобы не глядеть на одну подругу слишком часто, он разглядывал розы. Красные и жёлтые, разномастные крупные бутоны…
Нея откинула копну волнистых прядей на спину. Кристофер перевёл взгляд на её шею с нежной кожей, ему остро захотелось поцеловать туда девушку. Пусть они и не смогут быть вместе, один поцелуй Нея ему подарит? Он изучил её лицо, теперь расслабленное и посветлевшее после слёзной припухлости. Оно не выражало ничего, что могло бы ответить на его вопрос. Нея страдала из-за того, что её бывший приятель, сделавший ей предложение, изменил ей прежде, чем она успела выйти за него. Кристофер усмехнулся. Мисс Розенбах вопросительно уставилась на него с лёгкой улыбкой на персиковых губах:
– Что тебя веселит, Кристофер?
– Вспомнил одну девушку, с которой я когда-то крутил роман на Пирите. – Кристоферу захотелось поиграть с чертовкой.
– Я и не подозревала, – удивилась искренне Нея, вскидывая брови. – Расскажи мне о ней.
– Не стоит. Я не говорю о тех людях, которых больше нет в моей жизни, – равнодушно пожал плечами парень.
– Если мысль об этой девушке тебя так развеселила, почему же ты не желаешь говорить о ней? – Всплеснула руками Нея излишне эмоционально для самой себя. Кристофер удивлённо на неё глянул. Кажется, Нее не особо понравилось то, что он упомянул в этот вечер его бывшую девушку.
– Да так, просто подростковый роман. – Он решил не вдаваться в подробности. – Если тебе интересно, могу сказать, что она была очень красива. Чем-то похожа на тебя. – Признавшись, улыбнулся Крис.
– Это комплимент, как здорово, – Нея усмехнулась. – Спасибо.
Кристофер не дал ей съехать с темы любовных отношений и полез с волнующим его вопросом:
– Что твой немец?
Нея не успела вырваться из мыслей, как он огорошил её этим вопросом. Она слегка вздохнула.
– Мы расстались с Германом. – Призналась девушка, скрывая всю правду.
– Ты поэтому такая расстроенная весь вечер? – Парень сделал вид, что до этого не понимал причину грусти Неи.
– Отчасти. Слишком многое меняется, и я порою не в силах совладать со стольким количеством перемен и накопившихся эмоций. Тебе пришлось сегодня это пронаблюдать, Кристофер. – Нея съёжилась, как от холодного ветра. Кристофер тут же стянул с себя лёгкую кофту и передал ей.
– Я живу за этой дверью и могу взять что-нибудь тёплое в шкафу, – пожурила его взглядом Нея, но тут же ласково улыбнулась и приняла жест заботы. Кофта Кристофера была ей на несколько размеров велика, но она почувствовала себя в ней на удивление уютно.
– Так выходит, ты не так уж и любила этого парня? – продолжил задавать вопросы Кристофер, в голосе его слышалось простое любопытство с каплей веселья.
– Любила? – Нея не была готова ему отвечать. – Я не думаю, что ответ на этот вопрос существует, Кристофер.
– Значит не любила, – остался доволен туманным ответом светловолосый сёрфингист, улыбнувшийся широко своим мыслям и смотрящий куда-то вдаль. Нея недоумевающе на него покосилась. Она помнила, что нравится брату Алексы Фон Лихтенвальд, но заводить с ним роман не собиралась. Кристофер был чудесным, рядом с ним сердце трепетало, но это означало разбить себе сердце. Рано или поздно это обязательно бы произошло, была уверенна Нея. Она уже ошиблась недавно в своём выборе. Кристофер совсем скоро улетит и растворится для неё. К тому же, после разрыва с Германом она не была готова так скоро переходить к новому роману. Это было бы нечестно по отношению к партнёру.
Но Кристофер отчасти послужил причиной для её сомнений в Германе. Нея задумчиво посмотрела на молодого мужчину с красивым немецким профилем, и потёрла ладони друг об друга. Умная мысль не заставила себя ждать, и Нея поняла, что, если Кристофер поцелует её сейчас, она не сможет воспротивиться этому. Всего один поцелуй, и всё станет понятно… – нет, оборвала себя девушка, – я не должна!
Кристофер будто прочёл её мысли, поймав плутовку на наблюдении за ним, и придвинулся ближе. Нея ощутила укол стеснения и внезапно вскочила с диванчика, бормоча себе под нос:
– Я тебе кое-что принесу, Кристофер. – Вспомнив про портрет, что она нарисовала для него, пообещав себе отдать его Кристоферу, если они когда-то ещё встретятся, Нея скрылась в доме. Это спасло её от неминуемого прикосновения чужих желанных губ, но сердце предательски забилось в груди.
Выходит, любви к Герману и правда не было. Была привычка и дружеская симпатия. Они так и не стали близки. Нея никогда бы не почувствовала тяги к Кристоферу, если бы в её сердце не оказалось для него места.
Она поднялась на скрипучую лестницу в комнате с коробками, полными её работ, и выудила одну из них, менее пыльную, чем остальные. Открыв её, она начала копаться в кусках пергамента, выудив из общей кучки нужный портрет. Оценив своим взглядом ещё раз рисунок, Нея осталась довольна и спустилась вниз.
– Признаться, я втайне надеялась, что мы ещё когда-то встретимся, и нарисовала для тебя это. – Нея, не мешкая, протянула ему кусок желтоватого пергамента с Кристоферовским портретом. На рисунке лицо его было обращено к зрителю, полное мужественности и в то же время юношеского озорства.
Кристофер принял подарок и с живым интересом стал изучать его. Увиденное произвело на него немалое впечатление, и на мужских тонких губах взыграла забавная улыбка. Нея тоже заулыбалась.
– Когда только успела? – полюбопытствовал Кристофер. – Это… очень мило с твоей стороны, Нея. Мне нравится, как ты рисуешь. Не только меня, а вообще. Я увидел несколько картин в твоём доме на стенах, кажется, они твои?
– Не все, какие-то были привезены родителями из поездок, – пожала плечами девушка, довольная реакцией Кристофера. – Рада, что тебе понравился рисунок.
Возникло недолгое и слегка напряжённое молчание. Кристофер глядел то на своё изображение на бумаге, то на его автора. Когда стало тяжело сдерживаться, он положил рисунок на стол и прижал Нею к себе со всей страстью, что взыграла в его сердце после этого поступка.
Прикоснувшись влажными губами к её слегка тёплым и сладким, Кристофер настойчиво начал целовать Нею. Она, не ожидавшая такого, какое-то время стояла неподвижно с опущенными руками, но его поцелуй разбудил её и пробудил в душе пожар. Касаясь нежно руками его плеч, Нея ответила на требовательный поцелуй. Губы сомкнулись, дыхание у обоих стало тяжёлым и прерывистым, Нея почувствовала, как Кристофер гладит её по спине, оставляя каждым своим движением тепло. Когда стало совсем сложно дышать, Кристофер на миг оторвал свои губы от её губ и приоткрыл глаза, ставшие туманно-сероватыми. Нея с претензией распахнула глаза, недовольная тем, что он прервал их поцелуй. Словив его взгляд, она поняла, что он открыл глаза намного раньше неё.
Поцелуи с Майком или Германом никогда не волновали её также сильно. Нея лихорадочно вспоминала в это короткое мгновение, так ли ей было хорошо, целуясь с бывшими приятелями, и ответ не заставил себя ждать. Поцелуи с Майком вспоминались как что-то наивное и не такое приятное, как то, что происходило сейчас с Кристофером.
Сердце отбивало кульбиты, руки так и лежали на его крепких плечах, обтянутых тёмной тканью. Они смотрели друг на друга, силясь понять, когда возникла эта сильная страсть, рушащая на своём пути всё, что было до неё.
– Ты отлично целуешься, – призналась Нея, улыбаясь Кристоферу. Поначалу смущаясь, она понемногу приходила в себя. Всё было само собой разумеющимся, и она ощущала себя рядом с ним в своей тарелке. Нея и раньше нечасто смущалась при поцелуях с ухажёрами, но на какое-то время Кристоферу удалось выбить её из колеи.
– Я не только отлично целуюсь, – признался Кристофер с деланно высокомерным тоном. Заинтересовав Нею, он продолжил искушающим голосом: – Я ещё и отлично умею петь.
– Правда? – Нея рассмеялась, довольная тем, что его шутка не содержит пошлостей и намёков. – Я послушаю.
– Не сегодня, Нея. – И он притянул её вновь, очаровывая и пробуждая те чувства, которые дремали в девушке уже очень давно. И теперь, пробудившись ото сна и стряхнув с себя пыль, они вылезали наружу, заполоняя собой всё пространство.
Тяжело дыша, Нея оторвала свои губы от его губ и прошептала ему:
– Слушай, ты же знаешь, что… я скоро…
– Не сейчас, – вновь не дал ей говорить Крис, целуя нежно в розоватые щёки и покусывая за мочку уха с маленькой блестящей серёжкой. – Мне нравится, как ты пахнешь.
– Кристофер… – только и оставалось шептать Нее, не сумевшей прервать эту сладостную пытку.
Она хотела ему сказать, что скоро продаст ферму и покинет Пирит, о том, что они не поладили с его сестрой, и что Герман на самом деле изменил ей. Нея была одной из редких честных девушек, не любящих секреты между собой и людьми, которыми они дорожили. Хотела сказать, что думала о том, чтобы расстаться с Германом, повстречав его летом и узнав лучше весной. Только язык отнимался, и Кристофер позволял лишь целовать его в ответ.
– Мне нужно домой, – прошептал он спустя бессчётное количество времени, отрываясь от Неи с огромным усилием. На часах было уже поздно, и если бы не страсть между ними, оба уже начали бы замерзать от изменившейся к ночи погоды. – Я обещал Филу выслать один проект ещё вчера. Буду работать всю ночь. Но, Нея… ты же подаришь мне ещё одну свою картину?
– Выбирай любую, какую захочешь, Кристофер, – Нея понимала, что на самом деле они вновь прощаются, иначе он бы не просил дарить ему картину. На душе ей стало горько, словно он не приходил к ней, не целовал её, как самое ценное в жизни, но она взяла себя в руки и сделала вид, что всё в порядке. Если он и заметил эту в ней перемену, то промолчал. Когда Кристофер шёл к Нее, он знал, что захочет её поцеловать, но также он настраивал себя на то, что ничего другого между ними больше не будет. Это будет его маленькой слабостью, о которой он забудет, когда улетит из Греции.
Они зашли в дом, и Нея стала наблюдать за его размеренной походкой по коридору, увешанному её небольшими работами в рамках. Кристофер попросил подарить ему простой пейзаж яблоневого поля, что девушка так любила.
Кристофер ушёл, так и не признавшись Нее в том, что он рад, что она бросила Германа, и что ему жаль с ней расставаться.
Глава 22
– Подпишите вот здесь, и вот здесь, мисс. – Нея сидела в светлой комнате с местным юристом и человеком, которому перейдёт родительская ферма. Рука с ручкой дрожала над местом, где нужно было поставить подпись. Это был большой шаг к переменам, и девушка затаила дыхание.
– Мисс Розенбах, вас терзают сомнения? – уточнил с полуулыбкой приятный мужчина средних лет, он был калифорнийцем, решившим обзавестись фермой в Греции. Морщинки и пятна на коже выдавали его пристрастие к проведению времени на солнце. Нее понравился его темперамент и склад ума, когда они разговаривали по телефону, а затем вживую, и она решилась дать своё согласие, когда мужчина прилетел на остров и первым делом приехал осмотреть ферму. Он даже нашёл общий язык с рабочими.
– Нет, мистер Скотт, просто это большая перемена для меня… я провела на этой ферме много времени. Это мой второй дом.
– Понимаю. – Спокойно кивнул мужчина, потирая задумчиво подбородок. Они перегляделись с юристом, дамой по имени Джули, и улыбнулись. – Нея, если вы не желаете продавать свою ферму… – было начал он.
– Нет-нет! – затрясла головой Нея, отрицая такую мысль. – Я лишь хочу убедиться, что вы будете ухаживать за ней, как за своим детищем. Вот и всё… а меня ждёт переезд. Так что, если не продам вам, продам кому-нибудь ещё.
Мужчина расхохотался. Кажется, он был очарован обаянием местной красавицы, занимавшейся фермой.
– Я готов подписать даже такое соглашение, если оно у вас найдётся, мисс.
– Джули, скажите же, что это ферма моих родителей. Вы часто на ней бывали, когда были проблемы с кредиторами, и понимаете, как тяжело было проходить кризисные времена… – Нея искала поддержку в знакомой женщине из сферы юриспруденции. Она давно была юристом отца.
– Верно, мисс Розенбах. Я попытаюсь сейчас донести мистеру Скотт, какая на нём лежит ответственность. Нельзя что-то просто купить на этом острове, нужно гарантировать, что вы настроены серьёзно и будете хорошим владельцем. – Джули не сдержалась и рассмеялась, поправив строгие очки на возрастном симпатичном лице. – Нея, я обещаю вам, что лично прослежу, чтобы с фермой ничего дурного не случилось. К тому же, в договоре мы с вами прописали столько пунктов мелким шрифтом…
– Я вынужден откланяться, чтобы ознакомиться с каждым из них. – Неловко откашлявшись, покинул кабинет мистер Скотт.
Нея тяжело вздохнула.
– Я делаю правильный выбор, Джули?
– Нея, можете не сомневаться. Вы замечательная художница, и вас ждёт большое будущее. Но не здесь. Вам нужно срочно уезжать и строить ошеломительную карьеру.
– От вас это звучит убедительно. – Улыбнулась Нея, знающая, что Джули училась в Лондоне в Высшем учебном заведении на юриста, а также прошла путь аспирантуры и адвокатуры.
Уже к обеду тёплого сентябрьского дня ферма была продана. Нея поделилась новостью с родителями, которые всё ещё были в пути домой.
– Наконец-то ты сможешь жить так, как тебе хочется, дочка, – произнёс тёплым голосом отец на другом конце провода. – О большем я для тебя и не мечтал.
Вкратце Нея рассказала и про разрыв с Германом, чему мистер Розенбах ещё долго радовался, говоря, что счастлив, что Нея приняла правильное решение. Она не сказала причину разрыва, заявив, что всё произошло так, как должно было. Новость об измене была для неё ударом по самолюбию, хоть Нея и не признавалась в этом самой себе полностью и даже не подозревая, что Кристофер знает об этом и не осуждает её за скрытие фактов.
Девушка не поделилась с ним и тем, что творила его сестра Алекса, пока его не было на Пирите. Откровенно говоря, ей хотелось замолвить словечко о том, что Алекса беспричинно её возненавидела, но в тот вечер обстоятельства сложились так, что слова эти так и не прозвучали.
Слухи дошли до Кристофера и без того. Пирит – маленькое местечко на планете, где сплетни разносятся с умопомрачительной скоростью света.
Саша, симпатичная подруга Алексы, позвонила ему ещё до того, как Кристофер успел вернуться во Францию вместе с сестрой. Наперсницы Алексы и раньше нередко его беспокоили, в особенности тогда, когда они пересекались со старшим красивым братом мисс Фон Лихтенвальд во время совместных поездок девушки и Криса. Статный, спортивный, богатый и равнодушный к остальным, он привлекал их внимание моментально, становясь соблазнительной мишению для соблазнения. Саша никогда не скрывала от Алексы, что она была бы не прочь повеселиться с её братом, и однажды ей удалось вытянуть из телефона подруги номер телефона Кристофера. Алекса не воспринимала увлечение подруги всерьёз, зная о её переменчивом и влюбчивом нраве, и потому даже не заметила, как та втайне стала иногда звонить Кристоферу. Сперва они общались лишь тогда, когда Кристофер приезжал к сестре, чтобы повидаться, а она проводила время с подругами. После полученного номера телефона Саша решила проявить инициативу и взяла всё в свои руки. Она считала Алексу подлой богатенькой девчонкой, но её брат казался ей сладкой вишенкой на отравленном торте. Если дружба с этой мисс Фон Лихтенвальд принесёт ей удачное замужество с Кристофером, главой крупной компании, сотрудничающей с множеством стран, то всё было можно стерпеть, и даже то, что Алекса ни во что не ставила своих подруг, прежде всегда думая о себе.
Кристофер относился к девушкам, дружащим с младшей сестрой, терпеливо. Он не любил, когда какая-нибудь из них начинала вешаться на него или открыто намекать о том, что ради свидания с ним они на всё готовы, и потому держался всегда в стороне от женской компании Алексы. Также Крис понимал, что в случае особой опасности его сестрица в жизни не допустит, чтобы какая-нибудь дурочка, веселящая её в поездках или на учёбе, женила на себе её брата. Алекса не была дурой, и если пару раз она стремилась свести Кристофера с кем-то из своих знакомых девушек, каждая из них была этого достойна. Как правило, с ними она близко никогда не дружила, ведь это означало подружиться с серьёзными соперницами, но возле брата хотела видеть достойную партию под стать себе. Когда Алекса познакомилась с Неей, ей стало до одури противно от мысли о том, что Кристофер может быть с ней. Нея казалась ей высшим злом, которое пропустить мимо глаз она не могла. У неё не было ни достойного образования, ни приличной семьи, и в её окружении ошивалось множество неотёсанных болванов и простаков, которые никогда не познают вкус успеха и признания в жизни. Нея была в её представлении кем-то вроде легкодоступных девиц, водящих дружбу с ребятами, которые мечтают затащить её в постель. Она вызывала у Алексы впечатление грязной девушки, обманывающей окружающих своим внешним сиянием и красотой. Её уловка очаровывать всех безмерным обаянием вперемешку с неиссякаемой харизмой не приносила пользы никому, кроме неё самой. Рита, скромная тупица, влюбившаяся в того американца, вызывала в ней презренную жалость. Она использовала лучшую подругу Неи в своих коварных целях, чтобы зародить в Розенбах мысль о том, что однажды люди перестанут слепо верить в её ангельскую натуру и честь. Кристофер не видел в ней всего дурного, как и прочие, и потому Алекса не позволила бы, чтобы брат связался с такой девушкой, как Нея.
Облака толпились на горизонте, освещённые оранжевым солнцем и окрашенные в лиловый, багряный и грязно-розовый цвета. Кристофер вздымал уставшие глаза к небу в надежде увидеть там ответ, как же ему распрощаться с мыслями в голове об одной прекрасной девушке из этих окрестностей острова. Минуло несколько дней с его визита к Нее, и каждый час причинял ему страдания, рождённые в сопротивлении с собственными желаниями и метаниями. Алекса вовсю готовилась к перелёту в её любимый Париж, который она истинно считала городом любви. Только в представлении многих это было типичной любовью, а в её голове чем-то вроде бесконечных скитаний по шумным оживлённым улочкам, наполненным туристами и ароматами выпечки, пристрастию к заманчивому шоппингу и отдыху в лучших ресторанах. Любовь в понимании мисс Фон Лихтенвальд была ничем иным, как достатком вкупе со всеми радостями и изысками, что могла подарить богатая жизнь.
Кровавый закат близился к завершению, и Кристофер услышал, как звонит его телефон в кармане. Покончив с ужином в местном заведении, носящем лаконичное название «Полли и КО», он бросил несколько купюр сверх счёта на столик и вышел из кафе, доставая телефон. Звонила Саша, подружка Алексы. Это был не первый раз, и каждый звонок Кристофер отклонял. Длинноногая и стройная, умеющая недурно одеваться и укладывать свою светлую причёску, Саша могла производить впечатление на многих мужчин. Но не на Кристофера. Когда её взгляд устремлялся к нему, парень приходил в слепое раздражение. Ему надоело, что каждая хорошенькая девушка считает, что он станет её героем и положит весь мир к ногам лишь потому, что они выглядят по всем стандартам красоты и носят лучшую партию итальянских туфель. Его гораздо больше притягивали к себе девушки, носящие простые наряды, а не вычурные, обували на ноги удобную обувь, носили длинные косы вместо укладок, источающих аромат лака для волос, и красили губы в естественные цвета. Яркость уместна была на подобающих такому образу мероприятиях, где нужно показывать себя в лучшем свете, доводя каждую деталь до идеала. В реальной жизни он видел рядом с собой девушку, которая будет носить лёгкие платья-сарафаны и сандалии, а для спортивных прогулок брюки и ботинки. Женщина рядом – это не просто женщина, это настоящий друг, с которым мужчина решает связать свою жизнь. А друг должен суметь прыгнуть за тобой и в огонь и воду, разделив все приключения длинного пути. Что же могли ему дать красавицы с Манхэттена, или строгие французские дамы, предпочитающие властвовать над мужчинами и носить костюмы? Лёгкость – вот чего он желал.
