Нея с острова Пирит
– Вот так новость, – Герман и сам замешкался, но как мужчина, решил взять себя в руки и уже с большей уверенностью и весёлой ухмылочкой на губах добавил: – Что ж, будем знакомиться с твоими родителями, Нея.
В доме уже наблюдали за происходящим из окна. Агнес недоумевала, почему Нея ничего ей не рассказала о том, что у неё кто-то появился. Отец отмахнулся от замечания жены, заявив, что, если бы Нея захотела, сама бы всё рассказала. Выходит, гость пришёл неожиданно, решил мудро Лиам.
Родители Неи вышли в прихожую, чтобы встретить гостя как полагалось. В доме обстановка становилась всё более оживлённой. Чиз запрыгал возле двери, радуясь гостям.
– Чиз! – Герман первым делом потрепал пушистую голову друга Неи, входя в прихожую. Нея приняла цветы из его рук, а загадочный пакет парень ей не отдал, держа его при себе. Нея решила, что он снова купил ей неприлично дорогое украшение, и решил подарить чуть позже, в более подходящий момент. Ей вспомнился тот день, когда она получила от него браслет, и ей вновь сделалось неловко, будто она вновь очутилась там в смятении. Дорогие подарки всегда значили одно – излишние ожидания, которые Нея ещё не готова была исполнять.
Оглядев всех собравшихся, Герман с услужливой вежливостью выпалил:
– Нея, представь нас.
– Мама, папа, это Герман, один мой хороший друг. Он вдруг решил приехать и сделать сюрприз, – покорно вымолвила девушка, стараясь сохранять спокойствие, но от отца её неуверенность не утаилась. Герман глянул на Нею, ясно понимая, что она им ничего не рассказывала о своей личной жизни и о нём когда-либо, но решил, что сегодняшний вечер это легко исправит.
– Зовите меня Агнес, милый друг, – кивнула мать Неи. – Разувайтесь же скорей, ужин стынет!
– Это мой папа, Лиам, – Нея, не услышав слов отца, решила его представить сама.
Отец Неи с настороженным лицом протянул ему ладонь для рукопожатия и кивнул. Нея почуяла, что пахнет жареным, и решила, что отец будет весьма осторожен в отношении Германа на протяжении всего ужина.
– Идёмте же за стол, – Нея захватила на пути в гостиную вазу для роз.
Агнес положила ещё один прибор и тарелку, пододвинув мягкий стул с кухни для четвёртого, в то время как Нея наполнила вазу водой и поставила розы возле кухонного окна. Замерев на секунду возле них, она задумалась о том, что приняла их как должное, а не как что-то трепетное. Отложив эти мысли на потом, Нея вернула улыбку на лицо, понимая, что в этот вечер ей часто придётся её надевать. Если в кругу родителей Нея расслабилась, то рядом с близким другом и её мамой и отцом всё переменилось.
Отец разлил вино по бокалам, беря на себя эту ответственность, и решил в этот раз первый заговорить с гостем дочери.
– Нея про вас не рассказывала. Расскажите о себе, Герман. Кто вы? Где живёте? Откуда родом?
Герман с пониманием улыбнулся, собираясь с мыслями и думая, с чего начать рассказ.
– Дорогой, ты смущаешь нашего гостя, – тут же вмешалась мать Неи с лёгким смешком и укором в синих, как у дочери, глазах. Она старалась разрядить волнительную обстановку.
– Мама, Германа не так легко смутить, верно? – Нея приобрела эту черту сглаживания острых углов от своей матери. Это была их женская прерогатива и кроткая натура, как всегда приговаривал отец Неи.
Отец, чьи красивые русые волосы начали покрываться серебряной сединой, глядел на дочь с любовью и беспокойством. Нея решила, что до тех пор, пока папа не убедится, что Герману можно доверять, он не успокоится и не одобрит его. Это было разумно с точки зрения мудрого родителя, и его дочь не собиралась возмущаться в случае разногласий по поводу её выбора. Она всегда прислушивалась к отцу, ведь он никогда не ошибался в своём решении.
– Так говорите, ваша дочь… обо мне никогда не упоминала, верно? Это в её стиле – она не любит делиться личной жизнью. – Осторожно заговорил Герман, не глядя на Нею. Он принялся разделывать кусок индейки, поливая его фирменным томатным соусом. Агнес с женским любопытством поглядывала на кавалера дочери, а отец Неи прожигал его холодным взглядом серых глаз.
– Верно, – кивнула мать, улыбнувшись с воодушевлением гостю. – Но вы уже нам очень нравитесь, правду я говорю, Лиам?
– Пока не решено. – Процедил сквозь зубы отец Неи, кроткость и нежность которого заканчивалась на родных и близких. С чужими он не церемонился, впиваясь им в глотки с особым рвением. Из-за его строгого и придирчивого нрава никто бы и подумать не мог, что этот человек дома совсем другой – полная противоположность себе на работе или в гостях. Мягкий, чуткий и слабонервный к любимой дочери и жене.
– Я расскажу, – с лёгкой усмешкой, которая не понравилась отцу Неи, произнёс её приятель. Агнес лишь кивнула, Лиам не сводил с него изучающих глаз. – Родился и вырос в Германии, но после моего семнадцатилетия вся семья решила перебраться в Грецию. Отцу предложили вложиться в застройку на Афинах, он всю жизнь работает в строительном бизнесе. Когда дом достроили, мы получили свою квартиру в многоэтажной высотке. Отец всегда мечтал о жизни в Греции, и потому было решено собирать чемоданы. – Все собравшиеся за столом внимательно слушали собеседника, кто-то требовательно с поджатыми губами, кто-то со спокойствием и лёгким интересом. Нея не осознавала, насколько ей страшно знакомить Германа с семьёй до сегодняшнего дня. Она нисколько не была готова к этому событию, и испытывала острый дискомфорт. Быть может, не нужно было его впускать в дом, а стоило сослаться на то, что они встретятся позже, когда она освободится… Тем временем герой её мыслей продолжал: – Отец открыл свой бизнес в Афинах, и уже после моего обучения в университете трудоустроил меня. Я его главный помощник. – Он явно рассказывал о себе с гордостью и без тени смущения. Всё в его репутации было чисто и умело преподано. – Ваша дочь… Нея…
– Что моя дочь? – вскинул грозно бровь отец, допытываясь и наблюдая за парнем с холодным пристрастием на лице.
– Дорогой, не перебивай, это невежливо, – мягко попросила его жена, отдёргивая мужа с лёгкой нервозностью. Агнес всегда стремилась угождать гостям, считая иное поведение дурным тоном. Разумеется, она также как и муж не доверяет этому мальчишке, которого видит впервые в жизни, но вести себя с ним за столом как на заседании в суде она сочла бы неприличным. Лиам не разделял этих мыслей, опираясь на свои отцовские инстинкты и стремление защитить Нею от любых ненастий. Особенно он хотел уберечь дочь от плохого человека, с которым та по своей глупости решит связать жизнь.
– Нея для меня больше, чем просто девушка, – откровенно признался Герман пронизывающим голосом. Нея покраснела, чувствуя, как вино даёт в голову, но не стала его перебивать. – Я люблю вашу дочь, и готов нести ответственность за свои слова.
– Так говорить может каждый, – придирчиво оценил его откровения отец Неи, продолжая трапезничать и умело управляясь с приборами. Отпив из фужера в полной тишине, Лиам добился полного внимания и отчеканил безапелляционным тоном: – Нея и моя любимая дочь. Мой нежный цветок, цветок олеандра. И я буду оберегать её всю свою жизнь, а если потребуется, и после своей смерти. – Отец часто так говорил о любимой дочери. Нежный цветок олеандра.
– Лиам, дорогой, не драматизируй так! – ахнула с неловкостью Агнес, расширив глаза. – Разве Герман, такой галантный и приятный с виду человек, может навредить нашей Нее?
– Вот именно, что лишь с виду, – фыркнул отец с пренебрежением. Нея вздохнула с усталым видом, сознавая вновь свою ошибку.
– Не может, – ответил про себя твёрдым голосом Герман, вытирая жеманным жестом губы салфеткой. Он вытащил из-за стола пакет из ювелирного салона, когда отец Неи отвернулся, чтобы взять не откупоренную бутылку вина. Лишь женщины в зале заметили действие Германа, и Нея с требованием в глазах отрицательно покачала головой, говоря, мол, «не сейчас». Мать Неи с врождённым чувством такта сделала вид, что ничего не заметила, и Герман убрал пакет назад, положив его обратно возле ножки стула. Что бы ни было внутри этого пакета, в этот вечер открывать его никто не будет, так решила Нея. Отец уже откупорил бутылку, и с нетерпением поинтересовался у друга дочери:
– И почему это вы так в этом уверенны, Герман? Ранее вы уже общались с кем-нибудь на Пирите? Может, я знаю ваших друзей или знакомых, и был бы весьма не против расспросить у них про вас.
– Я приезжаю сюда не так часто, как хотелось бы. Работа мешает находиться в отъезде слишком долго. Но, обещаю, когда мы с вашей дочерью перейдём на должный уровень отношений, я не стану вновь покидать её. Я заберу вашу дочь с собой.
Нея едва ли могла с этим согласиться сейчас, и тяжело вздохнула. Откуда в Германе такая пылкая уверенность, недоумевала она, неужели он уже всё для себя решил, и не подумал за неё? Ведь они даже не были так близки, чтобы хотя бы зарекаться о подобных вещах! Да, она к нему привязалась за те редкие дни, что они проводили вместе, но любовь… любовь – это более сложное и глубокое понятие.
– Что, простите? – едва ли не встал из-за стула отец, ошарашенный услышанным. Агнес с успокаивающим выражением лица посмотрела на него, как бы прося не нервничать. – Нея, мы с твоей мамой чего-то не знаем? Ты собралась уезжать? – Он даже не глянул на жену, сосредоточившись на разгорающемся споре. Его проницательные глаза бегали от дочери к незваному гостю.
– Нет, папа, я полагаю, Герман говорит об этом в теории, и только! – Нея стыдливо опустила глаза, переживая за мнение отца, как ни за чьё другое.
– Пускай юноша продолжает, – решила разрядить обстановку приветливая мать Неи. – Я хочу послушать.
– Герман, я, конечно, не хочу вас сильно разочаровывать, но мы с женой решили остаться в этот раз на Пирите, у себя дома. И в наши планы никак не входило то, что дочь так скоро уедет от нас, не пожив рядом с нами и расставшись сразу же после воссоединения. Да и вы, к тому же, пока для неё являетесь абсолютно чужим человеком, иначе моя дочь рассказала бы мне о вас. И никак иначе.
– Другой мысли вы и не допускаете? – горько усмехнулся Герман, парируя атаку. Кажется, его мало смущало то, как накалялась в гостиной обстановка. Он давно для себя решил, что сделает Нею своей, и не намеревался отступать из-за внезапно появившегося заботливого отца любимой. Нея не хотела, чтобы отец и возлюбленный впились друг другу в глотки, подобно волкам, но с лёгкой печалью осознала, что этого рано или поздно не избежать.
– Вы ещё никак не доказали свою порядочность, а потому не допускаю. – Твёрдо отвечал отец, со звоном опуская приборы на тарелку. Мать Неи вздрогнула, чувствуя, с какой силой разгорается конфликт между двумя мужчинами, и переглянулась с дочерью с недоумением в глазах.
– Папа, прошу, не будем сегодня о чьей-то порядочности и намерениях, – Нея с жалобной мольбой посмотрела на отца, опустив ладонь на его напряжённую руку, и он тут же растаял под давлением дочери. Так бывало часто, Нея имела сильное эмоциональное воздействие на отца.
– Верно, давайте поговорим о чём-нибудь приятном, например, о том, как здорово было путешествовать у Ниагарского водопада. Лиам, дорогой… расскажи же нашему гостю! – Агнес с лучезарной улыбкой уговаривала мужа свести тему и не казнить сегодняшним вечером появившегося неожиданно друга дочери.
– А что Ниагарский водопад? – хмыкнул, успокоившись, отец Неи. Он вновь взялся за приборы, разрезая тушёные овощи. – Мы с женой путешествовали пару лет, а дочь оставили на хозяйстве. Впрочем, ты уже об этом наверняка знаешь, и я тебе ничего нового не расскажу. – По-простому стал обращаться к приятелю Неи отец, и в голосе его было пренебрежение, словно он обращался к человеку, недостойному почестей и уважения. Нея не сдержала лёгкую улыбку, не утаив веселье от отца. Она не сердилась на него за то, что он пытался свести с ума её друга, ей внезапно стало смешно. Он улыбнулся ей в ответ. В этом была их семейная идиллия – понимать друг друга с полуслова или одного мимолётного взгляда.
– В Ниагаре мы остановились случайно, когда наш дом на колёсах решил сломаться на полпути к Северной Каролине, где живёт моя двоюродная сестра. Нея, ты ведь помнишь тётю Линнет? – Нея кивнула. Агнес продолжила трещать без умолку, этим милым жестом раскрывая свою истинную сущность и умение сглаживать любые конфликты и освещать застолье милым трёпом. – Когда мы проезжали Штаты, я думала посетить чудесный водопад, про который ходит столько приятных историй от других туристов, но мой муж хотел добраться как можно скорее. И когда у дома сгорела проводка, сама судьба повернулась так, чтобы мы побывали в этом восхитительном месте! А после проводки ещё и поломался кухонный кран, и выбора у нас не оставалось… – мать продолжила свой длинный рассказ, повествуя в своей излюбленной манере и не упуская ни единой детали из увлекательной истории про длительное путешествие.
Глава 16
Милые дети не всегда рождаются у милых людей. Часто случается, что на свет появляется совершенно не тот ребёнок, какого ты ожидал. Или же, наоборот, его доброта и нежность поражают, ведь он совсем не похож ни на тебя, ни на других твоих детей. Когда Алекса родилась в семье Карла Фон Лихтенвальда, судьба словно бросила монетку. Орёл – девочка будет похожа на своего старшего брата, решка – на мать или отца. Но только у Криса, брата Алексы, был положительный характер, хотя он и ослушался отца, когда выбирал свой жизненный путь. Алекса же всегда следовала указаниям отца, считая это своей обязанностью в благодарность за безбедную и достойную жизнь, которой она наслаждалась. Кристофер сам сумел построить свою судьбу и мог распоряжаться ею, как ему угодно, что глубоко злило его сестру, вынужденную жить и учиться в Германии – месте, которое она ненавидела.
С самого первого года обучения Алекса возненавидела свой университет и всячески стремилась к тому, чтобы её исключили. Её мечтой был Париж, где она хотела учиться с детства, а после отъезда Криса она часто тосковала по брату. Кристофер всегда был добр с ней, несмотря на её капризный характер. Она могла довести до отчаяния многих, но только её брат знал, как усмирить её. Перед отцом Алекса изображала послушание, лживо улыбаясь на его просьбы, хотя выполняла их лишь на показ. Кристофер понимал, что рано или поздно сестра добьётся своего, но старался отложить неизбежное. Однажды он заявил, что отец узнает правду о её учёбе, когда сам решит поинтересоваться делами дочери. Алекса лишь фыркнула в ответ, уверенная, что отлично скрывает свои секреты.
В университете она больше демонстрировала свои наряды и общалась с немногими подругами, прогуливаясь по кампусу, нежели посещала лекции. Когда кто-то из преподавателей ловил её на прогулах, ей грозили выговорами и намёками на исключение. Однако строгий регламент университета не мешал её брату, бывшему отличнику и выпускнику, решать за неё многие проблемы. Никто ранее не покупал сдачу экзаменов в этом учебном заведении, ведь здесь уважаемые профессора не брали взятки. Алекса же не спешила благодарить брата за каждое своё «спасение».
Любовь Кристофера к сестре зародилась не сразу. Сперва писклявая девчонка, появившаяся в семье, приводила его только в раздражение, но, когда сестрица подросла, он понял, что она всего лишь беззащитная и глупая малышка. Сестра выросла и превратилась в женщину, но Кристофер свято верил, что однажды её характер перерастёт девичьи причуды и станет более тихим и спокойным.
Чуда не происходило. Алекса злила себя и людей вокруг неё, излучая всё самое худшее и неприятное, что было в ней. Временами она мечтала, чтобы её также все любили и уважали, как Нею. Притворяться паинькой Алекса умела при отце и матери, а с чужими людьми она не церемонилась. У Неи получалось влюблять в себя каждого, кто ей повстречается на пути, и это вызывало в сестре Кристофера суровую неприязнь. Лютая ненависть посещала её, когда кто-то во всём превосходил её или пытался отнять то, что она так любит и бережёт.
Краски в руках Неи плясали, выливаясь на холст, а у Алексы вместо любви к живописи было пристрастие к фотографии. Её верный спутник, дорогой фотоаппарат, подаренный братом на именины, сопровождал её повсюду. В Leica хранились снимки со всего мира, но на Пирите Алекса не находила вдохновения. Личная неприязнь к этому месту угнетала её творческое начало, ведь по прибытию в уютное место она столкнулась с глубокой антипатией к знаменитой местной красавице. Для творчества не было места, когда в душе полыхали языки пламени.
Когда Алекса и её подруги повстречались с Неей в «Полли и КО», рыжеволосая девушка решила больше не играть с ней. Свиная голова, надпись на воротах были безобидными поступками. Настоящая вражда начиналась там, когда действия врага были скрытыми и непредсказуемыми. Алекса ждала подходящего момента, чтобы наказать Нею за то, как она публично потешалась над ней в тот вечер перед своими друзьями и почитателями.
Каково было её удивление, когда она обнаружила Нею в компании своего бойфренда, сидящих в пляжном кафе и любующихся огненным закатом. Алекса сделала снимок, машинально ткнув пальцем в затвор. Кадр вышел красивым – влюбленная пара на фоне золотисто-изумрудного неспокойного моря, шумевшего волнами. Сидя за барной стойкой, мисс Фон Лихтенвальд отпила глоток просекко из бокала и заговорщически улыбнулась самой себе. Подруги покинули её, и Алекса ждала того дня, когда за ней вернётся Кристофер, как он ей и обещал.
Влюблённые за столиком о чём-то оживлённо беседовали, но ей было неслышно из-за расстояния между ними. Тогда рыжеволосая девушка решила приблизиться незаметно к ним, усаживаясь в трёх столиках от парочки и пряча лицо за широким меню. Алекса знала, что, если Нея её заметит, она ничего не станет делать. Эта местная девушка была слишком добра и безобидна к другим людям, чтобы Алексе переживать о последствиях.
Нея глядела на Германа, как на всех поклонников до него, которых ей предстояло отвергнуть. Алекса едва сумела сдержать презрительное фырканье, недоумевая, чем Нея всех их берёт. Тем временем разговор между возлюбленными становился всё более интересным и личным.
– Я понимаю, что ты не ожидала этого сейчас, – говорил со странным выражением лица приятель Неи. Алекса вспомнила, что видела его с ней на ярмарке, и решила, что её бойфренд, с которым она мило беседовала по телефону, недавно вернулся к ней. – Но и избегать меня не следует. Я хочу, чтобы ты призналась. Ты хочешь быть со мной?
Алекса решила, что это отличный шанс раздобыть компромат на подружку брата. Она знала, что между ними ничего не было, но была уверена, что Кристофер тайно этого желает. Именно это её раздражало – сначала Нея игнорировала его, а её кавалер даже рядом не стоял с Кристофером, а затем она настолько очаровала брата Алексы, что он начал без устали о ней говорить. Алекса всегда чувствовала, когда её брат по-настоящему влюблялся: это не было просто мимолётной симпатией или страстью, это было чем-то более серьёзным и, по её мнению, опасным и неприятным.
***
Несколькими днями ранее, когда ужин в семье Розенбах закончился, отец решил откровенно поговорить с дочерью о её неожиданном госте, который приехал с заявлением о любви и желании когда-нибудь забрать её с собой. Отец воспринял это с собственнической настороженностью. Встреча с Германом оставила в нём чувство презрения и недоумения.
– Нея, позволь спросить, если у тебя с этим человеком всё так серьёзно, почему ты нам ничего не рассказывала? – спросил он, когда они вернулись в гостиную.
Нея забралась с ногами на диван, усталая после долгого дня, полного хлопот. Мать Неи ушла в спальню, чтобы отдохнуть после дороги.
– Папа, милый, я не знала, как об этом рассказать, и, если честно, не хотела вас вводить в заблуждение, когда вы были так далеко… Герман и я ещё не так близки, но он мне нравится, и я интересуюсь им. Если бы было что-то большее, я бы тебе сказала, – ответила Нея.
– Как по мне, твой друг уже всё решил за тебя, – хмыкнул отец, глядя на дочь с обеспокоенной нежностью. – Как можно говорить о серьёзных планах на будущее, когда девушка ещё даже не обсуждала всё это с родителями?
– Просто он влюблён в нашу дочь, вот и всё, – вмешалась Агнес, спускаясь по лестнице в халате. Разговор переставал быть приватным.
Отец уставился на жену с возмущением.
– Он явился без предупреждения, смотрел на меня, как на дурака, и заявил, что собирается забрать Нею, когда ему вздумается. Агнес, если ты не видишь, к чему всё идёт, то я тебе скажу: скоро он заберёт её, и ты увидишь её только тогда, когда она приедет жаловаться на неудачный брак.
– Ты не преувеличиваешь? – мягко спросила Агнес. – Ведь ничего ещё не решено. Да и Нея никогда не спешила замуж, я это точно помню.
Нея рассмеялась, слушая родителей.
– Я не выйду замуж, по крайней мере не так скоро, – спокойно заявила она, глядя на них с серьёзностью. – Можете не волноваться.
– Нея, этот парень – полный болван, – продолжал отец.
– Лиам! – строго одёрнула его Агнес. – Это жизнь Неи, и ей решать, с кем быть. Мы должны поддерживать её выбор.
– Мама, – Нея улыбнулась. – Я не ожидала, что ты станешь защищать Германа.
– Я ещё не сделала выводов о нём, но если он тебе дорог, то я приму это, – ответила мать.
– Агнес, давай не будем, – отец устало прикрыл лицо ладонью. – Этот парень – не то, что нужно нашей дочери.
– Ох, папа, – Нея усмехнулась, пожурив отца умными глазами. – Наверное, мне не стоило вас знакомить с ним в этот вечер. Вы приехали уставшие, и мы давно не виделись… а я привела чужого человека в дом…
– Доченька, перестань, ведь дело не в том, что ты кого-то привела. Дело в том, что я не люблю никого из этих мальчишек, все они ещё глупые щенки, недостойные моей Неи. – Отец нежно улыбнулся ей. – Я думаю, что этот человек не любит тебя, а просто хочет заполучить в свою власть.
Нея не озвучила отцу, что ей приходили подобные мысли каждый раз, как кто-то признавался ей в любви после недолгих отношений. Агнес с молчаливым придыханием слушала дочь и мужа, умостившись в уютном кресле.
Под конец вечера Нея открыла родительский подарок. Там были дорогие акриловые краски и холсты первоклассного качества.
***
Агнес предложила устроить ещё один ужин, чтобы примирить мужа с другом дочери Германом. Нея сначала не хотела, но в конце концов согласилась. Прошло три дня с их приезда, и всё это время семья занималась делами на ферме. Нея временно забыла о друзьях и врагах.
Когда наступил вечер ужина, столовая утопала в уютном полумраке, женщины накрывали на стол, а отец ворчал, что это всё зря. В восьмом часу явился Герман с подарками: лилии для матери и белые розы для Неи. Отцу он преподнёс бутылку дорогого коньяка. Лиам принял подарок с равнодушной учтивостью и лишь кивнул на этот жест холодной вежливости.
Отец сел во главе стола, как хозяин дома, справа от него сидела жена, а Нея и Герман устроились рядом друг с другом. Мужчины открыли коньяк, принесённый в подарок, а женщины довольствовались некрепкими напитками.
Темы для разговора касались всего, кроме отношений Неи и Германа. Вскоре отец затеял разговор, который долго вынашивал:
– Ферму нужно продать, – внезапно заявил он.
– Мы об этом долго думали, милая, и решили, что уже слишком стары для такого бизнеса. А просить тебя продолжать – неправильно. У тебя есть свои мечты и цели, – поддержала его мать.
Нея замерла, ошеломлённая.
– Неужели вы готовы продать то, ради чего так долго трудились? – вымолвила она. Герман посмотрел на неё с пониманием, но она уловила, что он склоняется к позиции родителей. – Я не готова продавать ферму, – твёрдо добавила она. – Это результат вашего многолетнего труда. Я справлюсь.
– Милая, – взяла за руку дочь Агнес, глядя на неё с ласковым выражением. – ты хочешь прожить всю жизнь на ферме как я и почувствовать свободу лишь в пятьдесят, или вкушать радости жизни уже сейчас, смолоду, и посетить Париж – город любви и огней?
– Мы ведь помним, как ты об этом мечтала, – добавил с любовью в голосе отец. – Ты бы могла там учиться, дочка, если бы не ферма.
– Я даже не знал об этом, Нея, – произнёс задумчиво Герман. – Я бы давно тебя свозил туда.
– Стойте. Не торопитесь. Вы уже всё решили, как я погляжу! – Нея впервые за долгое время слегка рассердилась, щёки её побагровели. Нея резко встала, осознавая, что её мир рушится. Неужели родители больше не хотят заниматься фермой? Её охватило чувство потери, она едва не заплакала.
Они вдруг подумали о её чувствах и желаниях. Это стало ключевым моментом, и Нея едва смогла подавить эмоции. – Я… я поразмыслю над этим. Это большие перемены, и я… я не знаю, готова ли…
– Дорогая, мы тебя не торопим, – успокаивающе произнесла мать.
– Нея, решайся, – выпалил с уверенностью Герман, кладя руку ей на ладонь. – Ты ведь всю жизнь хотела каких-то перемен. Ферма – это то, что не позволит тебе принимать серьёзные решения и привязывает тебя к Пириту.
