Одно но

– Нет, – отворачиваю свое лицо.

– Что, нет? Ты разве меня не хочешь?

– Нет! – ловлю его взгляд на моем лице в нескольких сантиметрах. Он не мой, он отвратителен, о, нет, от него так пахнет. Голова идет кругом, в его запахе летает другой женский аромат, жареная курица, табак и какой-то очень неприятный, напоминающий дезодорант для кошачьего туалета.

– Ты меня разлюбила? – вопрос в лоб.

И тут вспоминаю тот самый разговор на кухне, когда я спросила его, любит ли он меня, на что был ответ: «Ты себя в зеркало видела?»

– Ты пахнешь дешевкой, – отталкиваю его от себя, он поддается легко и отходит в сторону. В его глазах поднимается ураган.

– Кристофер, Рози, поехали! – кричу детям, пытаюсь расшифровать взгляд мужа, который томно смотрит на меня.

– Мамочка! – подлетает ко мне Рози и протягивает ручки ко мне.

Хватаю сумки, открываю дверь, и слышу фразу в спину:

– Ты делаешь ошибку…

Я оборачиваюсь к Адриану и спокойно отвечаю на его то ли вопрос, то ли утверждение:

– Я на выходные, отдыхай. – захлопываю за собой дверь. Мое сердце колотится с бешеной скоростью, никогда так не делала, каждый мой шаг был всегда согласован с ним, боясь что-то сделать не так, осуждений, что мне чего-то не до дадут, что я что-то потеряю, но что? То, чего и не было! Боже, за что я держалась? Что я боялась потерять? Пустота накрывает с головой. Усаживаю детей в машину, где ждала нас Тата, она серьезно на меня смотрит с вопросом:

– Все хорошо?

– Вроде да. Позвоните мне, как доберетесь.

– Не волнуйся, все будет хорошо, тебя ожидают, – протягивает листок бумаги с номером машины.

– Мама, а ты? Ты не поедешь? – протягивает свои ручки Рози ко мне, с жалостным голоском.

У меня обрывается сердце, мне хочется поехать со своими детками.

– Рози, – приседаю рядом со своей крошкой, крепко обнимаю, – милая моя, я приеду к вам чуть попозже, ты будешь меня ждать? – смотрю на Кристофера и потираю его руку.

– Мама, а ты куда? – спрашивает сын, глядя на меня, а я на Тату в ожидании ее помощи.

– Мы же с вами говорили о том, что нас ждет. А маме нужно кое-что решить, – спокойным голосом говорит Тата, обращаясь к детям.

– Но я хочу с мамой, – хнычет Рози, вцепляясь в меня еще крепче. Сжимается сердце, мной овладевает страх. Страх потерять своих крох.

– Ада, прошу, иди, тебя ждут, – грозно приказывает Тата.

– Сейчас, минутку еще, – обнимаю свою доченьку.

– Мамочка, я хочу с тобой, не уходи…

Ну, все, я не поеду никуда, не смогу перебороть себя, материнское сердце не может отпустить, им страшно. Я хочу быть рядом.

– Хорошо, поехали все вместе, – вдруг говорит Тата, после телефонного разговора, приказывая водителю трогаться.

И в этот момент, сердце тает, крепче обнимаю свою крошку. Кристофер кладет голову мне на плечо со словами:

– Мама, что-то серьезное произошло у вас с папой?

Всматриваюсь в темноту, пытаясь уловить черты сына, вижу слезинки на его щеках. Меня тревожат его слова. Нежно вытирая слезы, отвечаю:

– С чего ты это взял?

– Вы так громко ругались, мне не понравился папин голос и как ты с ним разговаривала, мне стало страшно, что вы разведетесь.

Откуда он знает смысл этого слова? Ведь он еще малыш. Милый мой.

– Милый мой, все взрослые ругаются, так бывает. Я люблю твоего папу, а он меня, – пытаюсь разобраться в его чувствах, которые терзают маленькую душу.

– А почему с нами папа не может поехать?

О, Боже! Что же ответить? Как успокоить моего мальчика?

– Милый, ты ведь знаешь, у него много работы, он не может отдыхать столько, сколько мы, – пытаюсь улыбнуться своему сыну, но у меня не получается. Из моих глаз катятся слезы.

– Мама, почему ты плачешь?

Рози уснула на моих руках, крепко обнимая меня, я вдыхаю запах ее волос, смотрю на Тату.

– Кристофер, тебе нравится, то, что происходит в последнее время? ты можешь делать то, что тебе хочется. Получать новые игрушки, знания. Возможность ездить туда, где ты еще не был. – тихим голосом интересуюсь его мнением об изменениях в жизни, чтобы не разбудить Рози.

– Да, мне нравится, – поджимая свои губы, отвечает Кристофер.

– Знаешь, милый, всегда приходится чем-то жертвовать, так устроена наша жизнь, не конкретно наша, а всех людей, живущих на планете. Если хочешь чего-то, то, будь добр, заплати. В нашем случае это время, мое и папы, мы им жертвуем, не видя вас. Нам приходится работать, а иначе не получишь того, чего желаешь… Ты меня понимаешь?

Кристофер качает головой и отворачивается к окну, вытирает слезы, глубоко вздыхая. Что у него в голове? Милый, ты так мал, чтобы понимать сложные вопросы жизни.

– Иди ко мне, сынок, – прижимаю сына к себе свободной рукой. – Все будет хорошо, я с вами, и папа рядом, – целую сына в макушку головы.

Сколько мы едем по ночному городу? Все это время мной овладевает чувство, от которого становится дурно, надо мной повис страх. Какой? Чего я так боюсь? Пыталась воспроизвести разговор с Адрианом. Почему он так реагирует? Он любит меня? Неужели хочет, чтобы я приняла его измены? Точно знаю, что не прощу, не приму обратно, не смогу. Между нами, ничего нет, не было и не будет. О, Боже, ничего! И это, только сейчас начинаю понимать. Я не жила, а только перебежками от одного события к другому в долгом ожидании, ради чего? Ради пары минут секса, которые еще больше тянули вниз в глубокое раздумье, разочаровывая в существование любви. Что нас с Адрианом соединило? Общество? Жениться и родить детей? А как же любовь? Любили мы друг друга вот так сильно, как в кино? О чем я? Какое кино? Это жизнь, любовь умирает, разбиваясь о семейный быт, потребность зарабатывать деньги, рожать детей. Ведь он должен радоваться, что его жену признали лучшей. А он что? Он заставляет меня идти мыть полы, неужели он не гордится мной? Почему? Я не могу разобраться в этом самостоятельно, я опускаю руки. Мне больно, я в его глазах не достойна лучшего. А я ведь, подарила ему свои самые красивые годы жизни, пожертвовала фигурой, здоровьем, гордостью, карьерой, всем, что у меня было. А он? Он чем пожертвовал? Что дал взамен? Что? Даже минуты ласки и постельные сцены сложно назвать больше, чем его потребностью. В какую-то минуту мне хочется все ему рассказать и сделать больно так же, как мне сейчас паршиво на душе. Эта тягучая боль расползается по телу, слезы катятся из глаз с горечью. Перед моими глазами мелькают огромные светящиеся вывески, величественные здания, витрины дорогих магазинов. Блистающий город необыкновенно красив, завораживает своею таинственностью. Через какое-то время, высотные здания становятся редкими, и между ними виден просвет, а далее они убывают, становятся маленькими. Я могу видеть небо, звезды, и необъятную желтую луну. Постигаю разумом, что мы выезжаем из города. Шепчу Тате:

– Мы куда?

– Не переживай. Ты будешь сегодня там, как и договаривались.

– А дети?

Тата улыбается, подмигивая мне.

У меня от сердца отлегло, стало спокойнее, дети со мной, и больше не надо. Крепче обнимаю Рози и Кристофера, тяжело дышу, пытаясь вычеркнуть взгляд мужа из головы, который, как клеймо стоит перед глазами.

Наконец – то машина въезжает на территорию подъездного парка статного белого полустеклянного дома. Кухня полностью обнажена, гостиная, столовая окружены пальмам, с зелеными кустами красных и белых роз. Всю эту красоту дополняет аромат и шум моря.