Див

Егор неопределенно качнул плечами – он, как и все, кому нечего было рассказать, не любил разговоры о себе. Но Матвей, как и все, кому было, что рассказать, этого замечать не хотел и со смаком принялся перечислять свои достижения: красавица-жена недавно подарила ему второго ребенка, дом он заново отремонтировал и пристроил к нему еще несколько комнат, урожай в этом году был знатный, часть даже продали, причем очень выгодно, а деньги отложили. Каждое его слово падало Егору на сердце, словно капля расплавленного воска на кожу, и он даже незаметно морщился, как от боли.

Но на его счастье Матвеев рассказ вдруг прервала громкая плясовая музыка с улицы. Часть гостей, торопливо вытирая рты, бросилась во двор, и Егор, получив удобный предлог избавиться от брата, последовал их примеру.

На лужайке возле дома музыканты устроили настоящий вертеп. Грохот стоял невообразимый, инструменты звенели, трещали, стучали так, что казалось, вот-вот разлетятся в щепки, никто не стоял на месте, даже древние старухи пытались делать какие-то телодвижения, напоминающие танцевальные. В центре кружились несколько незнакомых Егору девок (на свадьбу всегда, как мухи на мед, слеталась молодежь из окрестных деревень). Одна из них танцевала так отчаянно, будто под ногами у нее была сама геенна огненная. Казалось, она не видела ничего вокруг, глаза ее были полузакрыты, а щеки полыхали огнем. Это было так странно, что на нее уже стали обращать внимание, но посреди танца она вдруг остановилась, схватилась руками за голову и, словно что-то испугавшись, опрометью выбежала из круга. Егор только заметил, как при взмахе ее руки что-то блеснуло и упало на траву. Он приблизился и увидел на земле дешевый браслет. Первой его мыслью было – вернуть вещь хозяйке, но когда он поднял браслет, девушка уже исчезла. Он побродил вокруг дома, повертел в руках находку и сунул ее в карман (не обратно же бросать).

А плясовая меж тем звенела еще веселее. Последние гости вышли на поляну, не в силах усидеть в избе. Раскрасневшуюся Домну с явным удовольствием на хитрой конопатой роже кружил рыжий дружка, который еще до венчания успел так набраться, что полез целоваться к невесте – еле оторвали. Матвей подхватил сразу двух девок и, судя по тому, как они ели его глазами, это был не предел. А над всей толпой, как колокольня среди города, возвышалась голова скорняковой Натахи, которая, несмотря на стеснительность, тоже не смогла устоять в стороне и теперь топала, будто вбивая ногами невидимые гвозди. Благодаря своему росту она имела возможность видеть всех на поляне и быстро сфотографировала Егора, который, в общем-то, и был главным объектом ее охоты, но тот каким-то боковым зрением вовремя углядел опасность и начал потихоньку ретироваться.

Ему бы, вероятно, удалось благополучно улизнуть, если бы на полпути его не перехватил его приятель Глум.

–Егор. Егор!! – вцепился тот ему в рукав. – Сколько лет, сколько зим! А я уж думал, ты не придешь. На венчании не был…

–Глумушка, – взмолился Егор, – не сейчас.

Но, оглянувшись, он понял, что пути к отступлению отрезаны. Раздвигая толпу, как корабль волны, к нему неумолимо приближалась Натаха. Она держала его своим взглядом, как удав кролика. Бежать было поздно. Егор вздохнул и с широкой улыбкой поплелся навстречу:

–Наташенька, а я несколько раз хотел подойти к тебе, да все то ты с кем-то была занята, то меня кто-то отвлекал.

–Сережку потеряла, – ни к селу ни к городу сообщила Натаха в ответ, – не видел?

–Сережку не видел, – Егор обрадовался, что появилась безопасная тема для разговора, – зато браслет нашел. Гляди.

Он извлек из кармана свою находку. Натаха потрогала браслет, но интереса не проявила.

–Ума не приложу, что мне с ним делать. Хочешь, тебе подарю?

–Не, – испугалась девушка. – Хозяйка найдется, скажет – украла.

–А мне-то его куда девать? – Егор со вздохом отправил вещицу обратно в карман.

Натаха ковыряла носком землю, постреливая в Егора глазами, и явно ждала от него каких-то слов. Положение становилось опасным, но судьба вторично за этот вечер спасла его от неприятного разговора. Из избы раздались крики, а вслед за криками на улицу выскочила толстая девка с вытаращенными глазами и, прокричав: «Ой, что деется, что деется!», вновь скрылась в избе. Заинтригованная публика, почуяв новое интересное развлечение, дружно хлынула за ней. Поток подхватил Егора с Натахой, стоящих недалеко от двери, и не успели они опомниться, как очутились в горнице, где за столом друг напротив друга сидели два мужика.

Увидев первого, Егор, не отличавшийся храбростью, стал озираться в поисках выхода, но жаждущие зрелища односельчане плотно окружили его со всех сторон, и выбраться из этой толпы не было никакой возможности.

А причина поведения Егора была проста – испугавший его человек – кузнец Неждан – был колдуном. Все это знали, все боялись его не меньше Егора, но даже страх не мог пересилить всеобщее любопытство.

Неждан, широкоплечий бородатый мужик, сосредоточенно стучал большой кружкой по столу, выплескивая ее содержимое, а его черноглазый взлохмаченный собеседник, которого Егор видел впервые, подпрыгивая на месте, повизгивал:

–Нет, нет. Никогда не бывать этому. Это все пустая похвальба.

Услышав эти слова, Неждан оставил в покое кружку и, не поднимая глаз, выдвинул в сторону черноглазого свою широкую, как лопата, длань:

–Спорим?

Тот запрыгал еще чаще:

–А что? Думаешь, я испугаюсь? – и вложил в Нежданову лопату свою суковатую ручонку. Егор, замирая от предчувствия чего-то ужасного, подтянул к себе оказавшегося рядом Глума: