Единственная, кто приходит на помощь маэстро, – это моя сестра. Маргерита невозмутимо продолжает поддерживать нашего гостя:
– Дедо… ты отдаешь себе отчет, что ты оскорбляешь маэстро?
– Нет, не отдаю.
– Твои намеки неприятны.
– Это не намеки. Нина – воспитанная, милая девушка, она неутомимо работает и обо всех заботится, кроме того, она очень красивая.
– И что?
– А то, что все ее… ценят.
– Ты немного больше, чем остальные, если я не ошибаюсь.
– Мне просто повезло больше, чем остальным.
– Зато ей повезло меньше. – Маргерита старается быть еще более неприятной, чем она есть.
Моя сестра саркастично улыбается – и я боюсь, что понимаю ход ее мысли. Маргерита намекает на возможность заражения девушки по причине близости со мной. Когда мне напоминают о болезни – я бы предпочел, чтобы это было по веской причине. Сейчас эта фраза неуместна. Всю свою злость я выливаю на Микели.
– Маэстро, скажите, почему вы решили вовлечь мою семью в это дело?
Микели встает с кресла и пристально смотрит мне в глаза.
– Я больше не желаю тебя видеть на своих занятиях.
– А вы не могли мне это лично сказать? Так было бы проще.
– Твоя наглость не имеет границ.
– Да, она уступает только вашей зависти. Все ученики заметили, как вам было досадно, что Нина разговаривала с учениками и ей нравилось наше общество.
– Это простые меры предосторожности. Все знают, что может произойти, если оставить солому рядом с огнем…
– Солома рядом с огнем загорается, это точно. Дело именно в этом. А вы – солома или огонь? Или только мы, ученики, рискуем обжечься?
Маргерита тут же набрасывается на меня:
– Что ты себе позволяешь?
– Я не желаю с вами говорить.
– Это не ты будешь решать!
– Повторяю: я не собираюсь с вами говорить. И не читайте мне нотации про секс, ведь вы даже не знаете, что это такое.
– Ты думаешь, достаточно несколько раз побывать в борделе, чтобы это узнать?
Моя мать прерывает нашу перебранку, повышая голос:
– Сейчас же прекратите, оба! Замолчите!
Она переводит взгляд на меня и начинает допрос:
– Сколько длится эта история?
– Пару месяцев.
– Ты помнишь, что мы должны были уехать?
– Да.
– Ты попросил меня подождать, ты захотел отложить поездку, ты придумал тысячу причин… все из-за этого? Чтобы быть с этой девушкой?
– Да.
– Ты влюблен?
Я не знаю, что ответить.
Микели буквально нависает надо мной в ожидании узнать все подробности, включая самые интимные.
– Дедо, ты мне ответишь?
– Мама, я не знаю. Со мной этого никогда не случалось. Что означает быть влюбленным? Я знаю только то, что мы бы хотели всегда быть вместе.
– Даже ценой откладывания путешествия, которое мы запланировали?
– Да.
– Девушка может быть беременной?
– Нет.
– Почему нет?
– Я уверен.
В этот момент в разговор вступает Микели:
– Как ты можешь быть уверен? У вас не было полового акта?
Вот он, тот долгожданный для него вопрос. Требование подробностей. Я – с определенным удовлетворением – не упускаю возможности ответить:
– Да, конечно, был. Много раз.
Микели обессиленно падает на стул. Я продолжаю: