Академик: Дом, что мы защищаем. Академик. Глубина

Естественно, у папуасов ничего не вышло. Увидев взлетающие над расщелиной ракеты, «Принцесса», поставленная в режим максимальной защиты, шустренько посбивала их лучом клайдера. Думаю, парни просто не поняли, куда их железо подевалось. А оно, распавшись на хлопья деструктурированной материи, было унесено ветром в неведомые мне дали.

Я глянул на время. До прибытия крейсера оставалось всего ничего, примерно десять часов. Думаю, дархонцам так много времени не понадобится.

Наконец, под чутким руководством какого-то умника, бойцы стали мастерить бронещит. Еще полчаса напряженной возни, и громоздкая конструкция была готова. Четверо взялись за ручки, приподняли щит, и тут я активировал мишенную мину. Последнюю.

Еще час они искали мины. Что было совсем не просто, учитывая окровавленные куски мяса, обломки щита и то, что никаких мин там уже не было. Тем временем от оставленного в долине заслона в сопровождении небольшого горного вездехода, обвешанного бронещитами, подошло подкрепление.

Судя по всему, парни собрались решить проблему, завалив меня трупами. Кстати, тоже выход. Не лучший, но, как говорится, в чистом поле и травинка – дерево.

Я приложился к прицелу.

Газанув перед смертью, водитель резко вырулил из-за поворота и, проскочив несколько метров, был встречен длинной очередью в упор. Тяжелые пули рвали вездеход в клочья, но инерция была достаточно велика, что позволило ему проехать еще метров пять. Тут-же под защиту бесформенного кома железа, в который превратилась машина, нырнули несколько человек.

Это было плохо. Потому что они не высовываясь открыли бешеный огонь, надеясь не столько на попадание, как на то, что я залягу, и под прикрытием этого огня на меня вылезла целая орава совсем недружелюбно настроенных людей. Их оружие, бившее сине-голубыми лучами, не выкрошивало камень, как это делал клайдер, а оставляло глубокие проплавленные борозды. На мое счастье, у поворота тропа совсем сужалась, так что враги не могли кинуться скопом.

Пулемет бил не переставая. Счетчик патронов в ленте уже вовсю пульсировал красным, когда штурм захлебнулся.

Не ожидая длинной паузы, я сбросил остатки ленты, подтянул ящик, вставил новый короб и передернул затвор.

Под грудой тел что-то шевельнулось, и на свет появилась голова в глухом шлеме. Одиночный выстрел прервал страдания недобитка, и вновь установилась тишина.

В ожидании прошел час. Я вновь запросил картинку с «Иглы», но ничего интересного там не было. Около ста человек расположились за поворотом тропы. Поправляли снаряжение, кто-то даже питался, распаковав рацион. Чего-то ждали.

Это что-то показалось на тропе, ведущей к моему повороту, в виде «Ардак-эссор», миниатюрного броневика высшего класса защиты, что характерно, гатрийского производства. Откуда взялась на мою голову эта штуковина, я даже и не думал. Очень тяжело думать на бегу, да еще с тяжестями в руках.

Пользуясь паузой, словно хомяк на горящем поле, я таскал в нору все оружие, до которого мог дотянуться, резонно предполагая, что времени на перезарядку у меня не будет.

Поворот, броневик прошел, жестко врезавшись в стену ущелья. Водитель так торопился, что, не сбавляя хода, протаранил остатки второй машины и вырвался на прямую.

Я встретил его короткими очередями, стараясь зацепить стекла перископов, но это мало помогало. Броневик мотало из стороны в сторону, но он быстро и уверенно продвигался вперед, поливая меня огнем из курсового пулемета. И лишь тогда, когда он наскочил на кучу камней, что была моей основной позицией, его брюхо на долю секунды задралось вверх, открывая более уязвимое место.

Взорвавшийся реактор удачно швырнул машину вперед и влево, частично зацепив хлестнувшими назад осколками бежавших сзади папуасов.

Метнув в максимальном темпе пять или шесть гранат, я огрызался огнем из пулемета, но всех достать просто не мог. Какое-то (и вполне приличное) количество скопилось под примыкавшей к пещере стеной.

Я отошел еще глубже и приготовился к худшему. Сейчас, если, конечно, не дураки, они забросают вход шоковыми гранатами, а потом полезут сами.

И точно. Словно подслушав мои мысли, в зев пещеры полетели гранаты. Большинство были, как я и предполагал, шоковые, но было несколько осколочных.

Моя броня в целом неплохо выдержала и первое и второе, за исключением осколка, попавшего в сочленение пластин. Нащупав острый край, я выдернул его левой рукой, не прекращая поливать вход из пулемета.

Неприцельная и, главное, неэкономная стрельба сделала свое дело. Проход был почти завален трупами, а затвор в последний раз клацнул, и пустая патронная коробка упала на камни. Я слегка завозился с перезарядкой, и безымянный шустряк рухнул на камни буквально в метре от меня, частично перекрыв обзор.

Я был вынужден отползти еще дальше, а через несколько минут еще. Постепенно меня отжимали к залу, в котором находился артефакт. А вот там меня точно достанут.

Почему-то было особенно обидно погибать именно так, в пещере, словно загнанная в нору крыса. Но погибать без боя еще обиднее.

Пулемет клацнул затвором в последний раз, и я, перебирая конечностями словно таракан, отвалил еще на несколько метров глубже, пытаясь хоть таким образом сменить пристрелянную позицию. Хорошо, что у нападавших не было пулевого оружия, дающего такие дикие рикошеты в замкнутом пространстве. Ярко-синие вспышки оружия моих противников были отличным ориентиром для стрельбы, чем я и пользовался, положив еще какое-то количество народу.

И тут у кого-то, видимо, сдали нервы, потому что с глухим стуком возле меня упала действительно тяжелая штука.

Из положения лежа я откинулся назад и, не касаясь спиной пола, оттолкнулся со всех сил, унося тело как можно дальше от взрыва.

Ударная волна выбросила меня в зал с колоннами, об одну из которых я от всей души приложился головой.

В гудящем тумане я выдернул из кобуры пистолет и несколько раз безуспешно нажал на курок. Уже догадываясь, в чем дело, достал второй пистолет и, убедившись в его полной бесполезности, шатаясь, встал, вытаскивая из-за спины меч.

Выскочившие из прохода солдаты по инерции щелкали разрядниками, пытаясь реанимировать засбоившее вдруг оружие, когда я снес ударом меча голову одного из них, раскроил грудь второму и воткнул меч в горло третьего.

Это не был бой. Это была бойня. Они все лезли и лезли, словно лемминги, попадая в мясорубку с одним лезвием.

Как-то внезапно враги кончились.

Отупелым взором я смотрел, как артефакт вытягивает кровь из трупов и вновь наливается радостным сиянием.

Створки цилиндра снова раскрылись, раскрывая уже не комочек света, а полыхающий, словно факел горячей плазмы, шар.

Я опустил голову, надвинул на глаза светофильтр и снова поднял ее. Теперь на окровавленном постаменте стояла высокая светловолосая девушка, источавшая такое яркое сияние, что даже через фильтр было больно смотреть.

– А где девочка? – ляпнул я первое, что пришло в голову. И, не ожидая ответа: – А если на алтаре зарезать еще сотню, ты превратишься в старуху?

– Нет, – мелодично пропела девушка, глядя куда-то за горизонт. – Не хватало энергии для полного раскрытия. Поэтому маленькая форма.

Голос ее был словно перезвон льдинок. Приятный для слуха, но совершенно свободный от эмоций.

– А кто ты вообще такая?

– Я думала, ты никогда не спросишь. Я – тест на разумность.

– Тогда это не ко мне, – не удержался я от сарказма. – Видишь, загнали в нору. Сейчас пустят газ, и привет.

– Зал портала закрыт защитой.

Вместо ответа я осторожно двинулся к выходу. Ровно на середине коридора путь преграждала мерцающая завеса. Завеса слегка подрагивала, и по ней плыли голубоватые пятна. Возможно, оттого, что с другой стороны в нее в упор разряжали тяжелые излучатели пятеро в громоздких бронескафандрах.

На что они надеялись и чего ждали, я не знал. Поле неведомой мне природы лишь немного колыхалось под ударами перегретой плазмы. А вот чего они дождались, я увидел своими глазами. У выхода в пещеру что-то полыхнуло, пол в пещере заходил ходуном, а бойцов просто расплющило о завесу, выдавив кровавый фарш из расползшихся сочленений скафандра.

Этим чем-то, судя по вспышке и чудовищному динамическому удару, была гатрийская ракета «Эндарн» с термобарической боевой частью с радиусом поражения больше шести километров. Ракета была совсем новой и, по моим данным, успела поступить лишь на ограниченное количество ударных крейсеров ВКС.

Это могло означать только одно. Меня слили. Подошедший крейсер, вместо того чтобы оказать мне всемерную поддержку после получения послания, из которого следовало, что я нахожусь в означенном квадрате, просто зачистил территорию.

Значило ли это, что я подобрался к действительно серьезным вещам, или это просто очередной виток борьбы за власть, я не знал. Как не знал и того, кто отдал приказ о нанесении ракетного удара. Но логика и анализ безжалостны к страданиям сердца. Пойти на такой шаг, как удар тяжелым оружием по обитаемой планете, капитан самостоятельно не мог. Он даже не смог бы разблокировать заслонки ракетных портов.

И тут я вдруг понял, что все это время я придумывал для Тарри оправдательные мотивы для ее поступка. Душа никак не хотела мириться с предательством самого близкого мне существа. И последняя капля словно прорвала плотину. Болезненно сжавшись, сердце медленно ворочалось в заледеневшей груди, а я все сидел на полу, бездумно чертя полоски и кружочки на покрытом пылью полу.

Все, что мне оставалось, это спокойно разобраться с тем, что попало мне в руки, и тихо, словно мышка, забиться в тихую норку от бывших друзей.

Вернувшись в зал к призрачной девушке, я продолжил беседу.