Инструктор. Кровавый реванш

– Это может быть опасно, – снова оглянувшись, ответила Ирина.

– Для кого?

– Для меня и моих детей.

– Ирина, поверьте мне, я вам друг. Нам на самом деле необходимо поговорить. Это очень важно.

– Хорошо, я поговорю с вами, но только обещайте, что больше мы не будем встречаться.

– Сначала вы успокойтесь, затем мы поговорим и, исходя из разговора… В общем, посмотрим.

– Ладно, пойдемте к машине, – слегка успокоившись, сказала Ирина.

Забродов открыл дверцу «лендровера», приглашая Фемидину. Сам сел за руль и повернул ключ зажигания. Мотор послушно завелся.

– Давайте, не торопясь, покрутимся по ближайшим улицам и все обсудим, – предложил Илларион.

– Хорошо, – кивнула Ирина.

Забродов не стал сразу расспрашивать женщину, давая ей возможность успокоиться.

– Меня предупредили, что мне с вами не стоит больше встречаться, – прервала долгое молчание Ирина.

– Кто предупредил и когда? – поинтересовался Илларион.

Фемидина рассказала ему о встрече с незнакомцем в парке.

– Он угрожал расправиться с моими детьми или со мной, если я ослушаюсь, – дрогнувшим голосом сказала Ирина и добавила: – Я напугана, Илларион. Что происходит? Вы можете хоть что-то мне объяснить?

– То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. Это очень важно в целях безопасности, – предупредил Забродов.

– В целях моей безопасности?

– И моей тоже. Хотя, скажу без рисовки, я меньше всего сейчас думаю о своей безопасности. Буду откровенен: это прежде всего в целях вашей безопасности.

– Говорите, – тяжело вздохнула женщина.

– Дело в том, что я почти на сто процентов уверен в том, что вашего мужа намеренно убили.

– О чем вы? Это же был теракт. Об этом говорили во всех телевизионных выпусках новостей, писали в газетах, выступали всякие крупные чиновники. Там же, кроме Виктора, погибло столько людей… Нет, безусловно, это теракт, – возразила женщина.

– Тот, кто за этим стоит, именно и рассчитывал на то, что случившееся воспримут как теракт. Кто поверит, что ради смерти одного человека уничтожают еще более девяноста пассажиров?

– Почему вы пришли к такому выводу?

– Это долго объяснять, да и не нужно, – уклонился от ответа Забродов.

– В голове не укладывается, – вздохнула Ирина. – Если то, о чем вы говорите, – правда, то это нелюди.

– Вы правы, – спокойно сказал Забродов, – эти нелюди ни перед чем не остановятся.

– Вы меня пугаете, Илларион.

– Простите. Я хотел сказать, что нам нужно быть осторожными. Я больше не стану приходить к вам в дом. Если что-то будет нужно, номер моего мобильника у вас есть.

– Я хотела спросить, – Фемидина посмотрела в глаза Иллариону, – почему меня вынуждают не встречаться с вами?

– Во-первых, видимо, я спугнул кого-то, а во-вторых, они подозревают, что вы можете мне передать, к примеру, записи мужа, документы… Недаром же из кабинета Виктора Степановича исчезла зеленая папка. Вы же сами мне говорили об этом, – напомнил Илларион.

– Она действительно исчезла. Я еще раз внимательно все пересмотрела, поговорила с детьми на всякий случай. Они не заходили в кабинет отца.

– Вы умная женщина. Подумайте: гибель вашего мужа, исчезновение папки, встреча с незнакомцем в парке после того, как я побывал у вас. Все это, без всякого сомнения, как-то связано.

– Меньше всего, Илларион, я хочу играть в шпионские игры, – откровенно сказала Ирина. – Я ведь не знаю правил, и любой мой шаг может быть опасным в первую очередь для моих детей, да и для меня тоже.

– Я вас понимаю. Как я уже говорил, больше я к вам не приеду. Уж простите, что заставил вас поволноваться. О том, что я сказал вам, больше никто не должен знать. И тогда все будет в порядке, не волнуйтесь, Ирина.

– Мне придется сильно постараться, – ответила Фемидина и, словно спохватившись, спросила: – Да, Илларион, а почему вы мне рассказали об убийстве Виктора?

– Я побывал у вас в доме, видел семейные фотографии, ваших детей. Вы были счастливой парой, и, пусть даже нарушив определенные правила, я рассказал вам правду о гибели вашего мужа. Я подумал, что это будет правильно, тем более что с Виктором Степановичем за короткий промежуток времени мы подружились. Похоже, ваш муж слишком близко подобрался к кому-то, некой весьма зловещей и могущественной теневой фигуре.

– Боже, – Ирина обхватила голову руками. Совладав с нервами, она вытерла тыльной стороной ладони мокрые глаза и сказала: – Но вы тоже, видимо, как и мой муж, ищете истину. Не страшно?

– Меня, Ирина, всю жизнь учили преодолевать страх, так что я уже его почти не замечаю, – взглянув на женщину, спокойно произнес Илларион.

– Похоже, мы уже достаточно покатались. Мне пора домой, – попыталась улыбнуться женщина.

– Подвозить вас к подъезду я не буду.

– Конечно, я все понимаю.

– Остановлюсь возле кинотеатра, – сказал Илларион.

– Хорошо, оттуда до моего дома близко, минут десять ходьбы.

Притормозив напротив кинотеатра, Забродов взглянул на Ирину и сказал:

– Если вдруг найдете какие-нибудь записи мужа или папку, то просто позвоните мне. Много не говорите, даже можете ничего не говорить. Сам факт звонка я буду расценивать как сигнал к нашей встрече. В остальном положитесь на меня. Хорошо?

– Да, мне все ясно. Спасибо вам, Илларион.

– За что?

– Просто спасибо. – Ирина быстро вышла из машины и, на ходу поправляя вязаную шапочку, пошла к своему дому.

Какое-то время Забродов наблюдал за ней, а когда она скрылась из вида, завел машину и поехал. Он петлял по улицам Москвы, обдумывая разговор с Ириной. Кроме того, Илларион часто посматривал в зеркало заднего вида. «Хвоста» не было, и он повернул в сторону старого района Москвы.

В свою основную квартиру Илларион приехал не только для того, чтобы отдохнуть. Закрыв дверь, он развязал ботинки, повесил на вешалку спортивную куртку и извлек из кожаного портфеля небольшой прибор. Каждую неделю он обходил с ним обе свои квартиры. Надев наушники, взяв в руки прибор и сверхчувствительный микрофон, он стал проверять каждый сантиметр своего жилища. Старые «жучки» отозвались писком мгновенно. На кухне за холодильником Илларион обнаружил еще два новых подслушивающих устройства. «Да, не оставляют меня в покое непрошеные гости. Может, растяжку установить, глядишь, взлетят на воздух. Вот только квартиру жалко», – улыбнулся своей мысли Илларион.