Covert nevtherworld. Бесконечность I. Катастрофы разума

– Я поняла, что ему просто нужно утешение, – объяснила Лера, – и женская ласка.

– И ты дала ему это утешение?

Лера сложила свои пухлые губки в недовольную мину.

– Если вы хотите знать, трахались ли мы, – сказала она, – нет, не трахались, только немного потанцевали, а потом он ушёл.

– Ты уверена? – спросила Ксения.

– Абсолютно, – сказала Лера.

Больше из неё вытаскивать что-либо не имело смысла. Кто-то из них двоих врал, или Лера, или Татьяна. И внутреннее чутье подсказывало, что Татьяна. Но это выясним позже.

– Этот Сиджан, он сейчас здесь? – спросила Ксения у не вмешивающейся в допрос директрисы.

Женщина кивнула.

– Приведите ко мне его и классного руководителя, – распорядилась Авалова. – Послушаем, что они скажут, добавила она про себя.

* * *

Анастасия любила считать себя умной и здравомыслящей, хотя втайне от всех признавалась – и только самой себе, – что природа обделила ее терпением. Сидевшая же напротив Эльмира Сабурова была в этом отношении полной её противоположностью. То ли из-за своей исключительной выдержки, то ли из-за волевого характера. Анастасия точно не знала из-за чего, но эти качества позволяли Эльмире в совершенно разных ситуациях выглядеть непринужденно и эстетично. Сабурова была великолепным собеседником, могла поддержать или выбрать подходящую тему для разговора. Анастасия всегда хотела иметь хоть толику той выдержки, которой была награждена Эльмира, она бы помогла, к примеру, более спокойно переносить нудных высокопоставленных гостей в пансионате, обескураживая их нахальство очаровательной улыбкой, а не прятаться от них где-то в толпе, как обычно она делала. Эльмира для Анастасии всегда была аналогом если не старшей сестры, то старшей подруги. К ней всегда можно было обратиться практически по любому вопросу и получить стоящий совет. Такой совет, какой не могли дать родители, такой совет, какой не могла дать даже Шурочка, не говоря уж о Верховском. Познакомились они с Эльмирой тоже в Швейцарии. Сабурова училась в том же университете, только раньше, и к моменту приезда Анастасии оканчивала магистратуру университета во Фрибурге, но в свою альма-матер иногда заглядывала. Специализировалась Эльмира на правовых вопросах, связанных со статусом Арктического региона.

Анастасия опять медитировала, что-то рассматривая за спиной сидящей впереди подруги. Эльмира проследила за взглядом девушки и медленно помахала рукой.

– Эй, – ласково сказала она. – Проснись.

Самое главное, что Анастасия действительно словно грезила наяву. Она подсознательно, сама того не желая, вызывала в памяти те события, что с ней происходили за последние несколько лет. Господи, зачем ты меня мучаешь? – подумала Анастасия. – Я же ни в чём не виновата. Или виновата? Но в чём?

– Что с тобой? – спросила Эльмира. – Я совсем тебя не узнаю. На тебя так повлияло то убийство?

Анастасия искоса посмотрела на подругу. А вот интересно, – подумала она, – как бы Эльмира отреагировала на такие письма из прошлого. Так же хладнокровно, как и на всё остальное? Или просто Эльмира не сталкивалась с тем, с чем столкнулась Анастасия в Женеве. Хотя с еёто историей…

– Нет, – сказала девушка, – убийство тут не причем.

Просто так много всего навалилось.

– Не поделишься? – спросила Эльмира. Она никогда не спрашивала из праздного любопытства или из тяги к сплетням и пересудам. Если Эльмира для чего-то спрашивала, то она действительно хотела помочь.

– Даже не знаю, с чего начать. Эльмира пододвинулась ближе.

– Давай сначала, – посоветовала девушка, – сначала всегда легче.

Анастасия вздохнула.

– Так вот сначала, – сказала она, – позавчера я встречалась с Александром, мы вместе ужинали, а потом я поехала домой. У меня болела голова, я не стала брать машину…

Рассказывая сейчас Сабуровой всю историю, Анастасия с внутренним ужасом заново переживала эти моменты. Весь шок произошедшего тогда Анастасия почувствовала почему-то только теперь, как будто кто-то блокировал её чувства до разговора с Эльмирой.

…Я пришла домой и увидела на тумбочке конверт, – продолжала Анастасия, – в этих листах была часть моего электронного дневника. Я писала его во время учебы в Женеве.

Эльмира смотрела на Анастасию прямым взглядом, стараясь ничего не упустить из того, что говорит собеседница. Анастасия не стала рассказывать про то, как забирала машину. Эльмира подняла палец.

– Стоп, – сказала она, – что ещё было в пакете? Анастасия стала вспоминать: веревка, молоток. Больше она ничего не видела, так как все её мысли занял выпавший конверт.

– Я не знаю, что мне делать, Эльмира, – подвела итог своей истории девушка, – меня кто-то обкладывает. Со всех сторон. Подбрасывает мне вещи, напоминающие мне о том, что я хочу забыть. Читает мои мысли. К чему-то меня подталкивает.

Эльмира отодвинула от себя суповую тарелку.

– Я не помню, в каком произведении, но в каком-то классическом, – сказала она, взяв в руку солонку и посыпая ее содержимым внушительных размеров стейк. Эльмира при любых ситуациях не теряла двух вещей: стиля и аппетита. Эти два свойства позволяли Сабуровой оставаться спокойной и уравновешенной.

Сидевшая же напротив Анастасия, которая, кстати говоря, ограничилась только супом, сидела в предгипнотическом состоянии, практически ни на что не реагируя.

– Так вот, – продолжала Эльмира, – там один человек изобрел нечто революционное, и его люди, которых он считал своими друзьями, стали гнобить его пополной. Вплоть до самоубийства.

– Похоже, – сказала Анастасия, – только я ничего революционного не изобретаю. Я ведь просто администратор в пансионате и только.

– Это неважно, – сказала Эльмира, – симптомы те же.

И потом, все это уже с тобой происходило однажды.

Анастасия кивнула.

– Ты права, – медленно расставляя слова, сказала она, – те, кто меня окружает, предстают в совершенно ином свете. Я начинаю подозревать в коварстве всех, кто мне дорог. Все изменились. Я сама меняюсь. Эти сны, видения о прошлом. Как будто кто-то подключается ко мне и заставляет меня видеть их. Переживать все заново.

Эльмира снисходительно улыбнулась.

– Это бывает, – сказала она, – та история, что приключилась с тобой и твоими друзьями, знаешь, такое совсем не просто пережить, но ведь ты пережила тогда. Переживешь и теперь. Ты сильная, может, ты сама не догадываешься об этом, но ты сильная.

Анастасия нервно засмеялась.

– Ты обо мне всегда лучшего мнения, чем я о себе думаю, – сказала девушка.

Эльмира отодвинула в сторону тарелку и наклонилась к подруге.

– Послушай, – сказала она, – я думаю, что на тебя кто-то влияет. Очень сильная личность. Нам надо личность эту выкинуть из твоего разума.

– И как же, позволь узнать? – спросила Анастасия.

– Абстрагируйся, – посоветовала Эльмира. – Необходимо, чтобы происходящее с тобой перестало быть частью тебя, – девушка бросила кроткую улыбку, – а ещё лучше влюбись, знаешь, иногда это здорово помогает.

* * *

– Никогда не понимала, почему мужчин так возбуждают девушки в школьной форме, – философски произнесла Ксения, проводив взглядом удалившуюся ученицу.

– А!? – вздрогнул Рауш, вперив взгляд в только что закрывшуюся дверь. – Ах, да, вы правы, то есть я хотел сказать, что тоже не понимаю, все эти юбочки, гольфики, меня это совершенно не интересует.

Ксения, не удержавшись, прыснула.