Верховный Издеватель

– ???

– На Ромку, Данила… на других детей! Хоть ты и не "абсолютно всемогущий", но всё равно… как будешь лучше себя чувствовать, даст Бог, сходи да навести, чем просто так… с воздухом-то спорить! Ты же говорил, врач уже разрешает тебе гулять во дворе? Если сможешь на днях пройти лишних сто метров до детской больницы (папа, если что, тебя проводит), то… Я думаю, кролики будут тебе очень рады!

Легко следовать советам, когда они стопроцентно совпадают с твоими желаниями! Кажется, для Кирилла сейчас и вправду не было ничего актуальнее, чем сходить к Ромке. И хотя врач пока ничего такого не "разрешал" (тут Кирилл соврал), ну, да и без разрешения обойдёмся! А "даст Бог", про которое сказала Марина, устроим себе прямо сегодня. После ненастоящего "Бога" в самый раз зайти к настоящему братишке. Всё-таки – живой человек.

"Если гора не идёт к Магомету, Магомет идёт к горе".

* * *

Кирилл пересёк большой больничный двор.

Ещё не вошедшие в багряную силу и сок, какие-то игрушечно-оранжевые кисточки рябин (наборы пластмассовых пулек-драже) обрамляли маленький деревянный храм. Тот и сам был похож на игрушку в коробке из высоких панельных корпусов. Август, рябины, больница… капелька-куполок под перекрестьем сотен окон, из которых выглядывают больные. Зачем-то всё это надо…

Первый глоток настоящего воздуха после недели больничной духоты. Кажется, внутри даже воздух нездоровый. А снаружи – то, чем дышат обычные люди. Здесь – мир, не любящий думать о страданиях. Не умеющий и, главное, не желающий заглядывать сквозь стены – по ту сторону, где они есть.

Впрочем, путь Кирилла был сейчас транзитом сквозь этот мир – от больницы до больницы. Детская клиника, как ему и объяснили, оказалась наискосок, через переулок – метрах в двухстах от взрослой.

В коридорах больших больниц запросто можно заблудиться без провожатого. Это какой-то лабиринт Минотавра. Чувствовался нездоровый душный жар, как в предбаннике ада: просто чтоб лежачие не простудились от сквозняков, отопление работало даже летом. Во взрослой всё же было как-то посвежей.

В детской травматологии атмосфера оказалась – совсем не как во взрослой. В коридорах галдела, бегала, шустро ковыляла шумная и озорная детвора: разве им объяснишь, что они больные и должны вести себя как больные! Никому они ничего не должны! Их много и они скачут – кто на своих двоих, кто на костылях. Непохоже было, что дети когда-нибудь философствуют о смысле страданий детей. Что для них это животрепещущая тема.

"Больница переделывает под себя взрослого человека, а ребёнок переделывает под себя больницу", – подумал Кирилл.

Наконец, с несколькими подсказками, он нашёл в лабиринте ромкину палату.

– Привет!

"Ну вот, только теперь я по-настоящему проснулся".

Разноцветные шарики висели над больничной кроватью так, что казалось, Ромка – красиво упакованный подарок на собственный день рождения. Койка с ним и со всеми ортопедическими приспособлениями – этакий огромный белоснежный торт… Такая странная ассоциация на минуту мелькнула в голове Кирилла. Правая нога братишки покоилась на небольшом возвышении на растяжке. Первый слух, будто у Ромки открытые переломы обеих ног, к счастью (ну хоть это-то к счастью!) оказался неточным: видно, Архитектор катастроф не любит полной симметрии! На левой ноге несуразно, как лютая зима посреди лета, белел гипс – от бедра до ступни, только пальцы чуть торчали. Здесь был закрытый перелом, так что необходимость в растяжке отсутствовала.

Чувствовался какой-то парадоксальный уют в самом неуюте – пожалуй, его источником был единственно Ромка. Жарко, душно… но так бы сидел и сидел в этом полуаду-полураю. Никуда отсюда не хочется! Давно не было так спокойно и хорошо!

– Я тут – как начальник, с комфортом, понимаешь… – похвастался Ромка. – Отдельная палата. Можно сказать, отдельный кабинет! Полностью обслуживают, прям всё-всё за меня делают. Ухаживают, как за египетским фараоном! Да, мы тут солидно болеем.

Вошла сестра с градусником-пистолетом, быстро приставила ко лбу Ромки. Тот смешно скосил глаза и шепнул: "Щас меня ликвидируют. Меня заказали!"

"Выстрел" показал практически нормальную температуру: 36,9°.

– Вот, а было 38 с чем-то там. Ну, это первые два дня. Мне тут шесть уколов в день делают. Представляешь! – похвастал Ромка.

– Ни фи..! – невольно отреагировал Кирилл. – Ого-о!

– У меня уже от уколов попа как звёздное небо, – хихикнул братишка.

– Самое забавное было в первый день, – продолжал он. – Просыпаюсь – что такое: руки привязаны! Вот так, – показал Ромка, – как будто меня распяли. Сестра проходит, говорит: ты после наркоза буянил. Я прошу: ну, развяжи-ите уж, пожалуйста! я буду хороший! А она чё-то злая была и только отмахивается: "Дайте поспать! Устала я с вами!" И пошла. И не развязала… Безобразие! Свободу попугаям!!! Тогда я сам развязался! Сначала одну руку, потом – другую… Ну, одну руку пальцами вот так… изловчился, а эту – уже свободной рукой. И всё! и свобода! Там уж мы веселились целый день: в реанимации-то все вместе лежали – там не скучно было! уж потом всех в отдельные палаты сослали. А тогда ещё чё-то, помню, угорали: реанимация – анимация… ну и всё такое.

– А Данил тоже с вами был?

– Да-а, только Данил под маской лежал, он разговаривать не мог.

И тут Кирилл понял. А ведь всё это – правда! Так веселятся победители! На Пасху смех не грех.

"Животворящие дети со своими дурашествами добрались даже до реанимации. Прямо какое-то "Сошествие во ад", – икона в лицах!" – с невольной иронией попытался представить себе эту картину Кирилл.

– Ну а у тебя что интересного? – спросил в свою очередь Ромка.

– Да ничего особенного…

– Ка-ак так ничего особенного! – иронично перебил Ромка. – Не должно быть "ничего особенного". Наоборот, всегда должно быть что-то особенное!

"Особенное?.. только чёрт в образе Бога… а так больше ничего" – хотел сказать Кирилл, но не сказал.

– Ну, ты же чем-то занимался все эти дни? – уверенно задавал наводящие вопросы Ромка так, словно все дни в больнице невероятно насыщены мероприятиями.

– Думал!

– О чём?

– Ну как… Почему с нами всё это произошло?

– О, это я тоже думал! И додумался. Потому что наш водитель забыл песню!

– Какую?

– "Крепче за шофёрку держись, баран".

– Сам переделал?

– Угу.

– Молодец! я думаю, всем шофёрам понравится!

– У тебя вон шишка большая! – обратил внимание Ромка.

– Да, это единственное, чем могу похвастаться. Лучше б, конечно, все вокруг говорили: о, ты - большая шишка!.. а то всё "у тебя" да "у тебя"…

– Лучше ходить большой шишкой, чем ходить с большой шишкой! – подхватил Ромка.

– Лучше ездить большой шишкой… – поправил Кирилл.

– Да, ездить?.. Ездить, конечно хорошо – только не как мы в этот раз… приехали. Да, а к нам позавчера губернатор приезжал, планшеты вот всем подарил. Хороший планшет!

– Дедушка говорит, флэшка в фотоаппарате сломалась – ничего не извлекается. Жаль! Фотки такие классные пропали! Так-то вообще поездка интересная была…

– Интересная!?

– Ну да! А что? Сначала же хорошо было, а потом… как-то не очень хорошо! да? Но ведь сначала-то было хорошо! – повторил Ромка с интонацией, как в известном юмористическом диалоге: "Вчера были очень большие раки, но по пять…"